Или — и то и другое одновременно.
Заметив под колесом лимузина какой-то предмет, наемник нагнулся.
Это была оторванная рука, по-прежнему в рукавах от сорочки и пиджака. На оголившемся запястье виднелись вытатуированные латинские символы — «II Rh+». Поборов брезгливость, Чейн поднял руку и отнес ее в машину скорой помощи. Телохранитель вцепился в собственную конечность, словно ему преподнесли самый дорогой подарок в его жизни.
Приехали легавые, и один все-таки сблевал у лимузина.
Дальнейшее расследование показало, что аналогичные пусковые установки были расставлены на каждом маршруте, которыми кортеж мог бы воспользоваться. Разумеется, это были кратчайшие пути, ведущие практически напрямую к Первому офису, потому орудий насчитывалось пять штук, включая сработавшее. Самоходная мина преследовала единственную цель — выиграть время, необходимое для того, чтобы установка поймала прицел. Ее компьютер был перепрограммирован на длинные представительские автомобили. Таким образом, риску подвергались не только делегаты, но и совершенно посторонние лица.
Оперативники, что дежурили в коммуникационном тоннеле, были безнадежно мертвы. Стреляли профессионалы — судя по положениям тел, группа не ожидала атаки. Каждый получил контрольный в голову, даже несомненные трупы.
Не осталось ни улик, вообще ничего.
Можно было строить предположения, но Чейн считал это неблагодарным занятием. По крайней мере, в одном он уже не сомневался: террористов было на порядок больше, чем двое или трое. Судя по тому, что прочие «подземные» группы не пострадали, убийцы заранее знали, по какому маршруту направилась колонна. Следовательно, они обладали четкой структурой, распределяя обязанности, как то: разведка, специалисты по электронике, а также «мясники». Последние получили сигнал и сразу же спустились в тоннель, а специалисты запустили мину — подсадную утку для главного калибра.
Версия о снайпере-одиночке рухнула, не выдержав критики (хотя сбрасывать ее со счетов тоже было неверно — террористы могли действовать автономно, как и их игрушки).
— …вряд ли это утечка, — продолжал Штефнер. — Вернее, для такого риска просто нет нужды — слишком много народу знает о том, что мы намереваемся делать. Они просто просчитали, где мы допустили ошибку.
— Кто — ОНИ? — спросила Мона Лиза.
— Киллеры, — ответил Чейн. — Профессиональные убийцы. Вряд ли наши с Гансом коллеги согласились бы на такую работу.
Немец в сомнении покачал головой:
— Не спеши. Я могу назвать тебе с десяток имен. Не все столь щепетильны, как ты. В особенности тогда, когда речь идет о больших деньгах, а в этом деле они действительно большие…
— Естественно. — Чейн кивнул. — Причины не столько этического характера, сколько сугубо практические. Ликвидация делегатов и срыв переговоров — это куда серьезнее, чем обычный шпионаж. Вероятно, им не дадут унести эти деньги.
— Тоже верно. Тогда с кем мы играем?
— В принципе, это не имеет особого значения. Наша задача — защитить тех, кто остался. Нам могут противостоять кто угодно — от маньяков до диверсантов из других корпораций. Мне достоверно известно, что «X-ZONE», к примеру, готовила таких специалистов.
— Не надо про этих мерзавцев, — Штефнер поморщился.
— Ладно. Как бы там ни было, весь аппарат безопасности «VERLOT», по сути, вкалывает на одно-единственное дело. Транснациональная разведка без устали роет землю. Подняты досье на местных и заграничных профессионалов, компетентных для этой работы. Вчисле прочих разыскиваются и наши с Гансом коллеги. Однако, — Чейн усмехнулся, — сомневаюсь, что вся эта возня даст результаты. С нами играют специалисты высочайшего класса, а следовательно, они побеспокоились о прикрытии с тыла.