Завязывая тесемки на сумке, он лихорадочно передвигался по периметру лаборатории. Второй вещи не было ни на столах, ни в стеклянных шкафах (из которых Чейн также позаимствовал несколько чипов). Зато в углу обнаружился крепкий четвероногий сейф. Вздохнув, наемник достал кодировщик и принялся за дело. На излом у него ушло чуть больше трех минут, содержимое же сейфа с лихвой вознаградило все ожидания.
Схватив округлый предмет, Чейн засунул его в объемный карман, вшитый на внутренней стороне бедра. Экспериментальные процессоры погрузились в другой.
Теперь дело было за малым — унести ноги, а также то, что удалось прихватить. Наемник прокрался к двери и прислушался. Сирены продолжали разоряться, в остальном же было спокойно. Чейн скользнул в коридор и вернул бронированную плиту на место. Запоры щелкнули, на кодовом замке вспыхнули зеленые диоды. Что и говорить, завтрашний день у местных тружеников обещал стать весьма непростым…
Наемник не стал возвращаться, а свернул за угол и прошел в конец коридора, где находилась другая лестница. Спускаясь вниз, он принуждал себя двигаться уверенно, неторопливо и немного раздраженно, будто вся эта суматоха не дает ему заниматься куда более важными делами. Это действовало, причем безотказно — охранники, поднимавшиеся навстречу, кивали или отдавали честь.
Внизу же оказалось, что ему начинают готовить теплый прием. Предбанник перегородили около двадцати охранников, вооруженных автоматами. Большинство были измазаны оранжевой краской и выглядели весьма недружелюбно. Те, которых они перетаскивали, лежали вдоль стен штабелями, оранжевые с головы до ног. Двое корейцев о чем-то разговаривали с юнцом, стоявшим на посту, причем охранник то и дело тыкал пальцем в сторону другой лестницы. Остальные нервно оглядывали холл, напоминая разгневанную стаю шакалов.
Наемник начал машинально рыться в карманах, будто вспомнил о чем-то важном. Гестапо перекрыло все выходы, — думал он, — но Штирлиц вышел через вход. Если даже ворота были открыты, его не выпустят, предварительно не обыскав.
Оставалось, как в анекдоте, искать обходные пути. Чейн развернулся и рассеянно побрел наверх. На втором этаже он вновь вернул походке энергичность. Концентрация охранников и «белых халатов» здесь была значительно выше, нежели на верхних этажах. Шагая вдоль коридора, наемник поглядывал на двери, тянувшиеся по обе стороны. Наконец ему повезло — одна из них была приоткрыта, оставив вдоль косяка тонкую щель.
Табличка сообщала, что вход только для сотрудников отдела.
Чейн вошел, даже не потрудившись постучать. Он сомневался, что его примут с распростертыми объятиями, а потому сразу же запер дверь изнутри. Четыре пары раскосых глаз уставились на вошедшего. Небрежно махнув рукой, наемник деловито направился к ближайшему окну.
Судя по всему, он попал в химическую лабораторию. На длинных столах возвышались пустотелые стеклянные конструкции, внутри которых что-то булькало, исходило паром, перетекало из одного объема в другой и по ходу дела меняло цвет. Вероятно, «белые халаты» были близки к какому-то открытию (благодаря которому дзайбацу могла бы сунуть в карман пару лишних долларов), если даже во время всеобщей тревоги не покинули рабочих мест. Каждый колдовал над собственными реактивами и имел довольно измотанный вид.
— Позвольте, кто вы такой?! — поинтересовался один из корейцев. — Вы что, читать не умеете? На двери ясно сказано…
Чейн вынул из кобуры «Узи» и передернул затвор. Меньше всего ему хотелось вступать в светские беседы. Все четверо корейцев вскрикнули, воспаленные глаза испуганно округлились. Один выронил какую-то колбу с зеленой жидкостью.