Тур задумчиво посмотрел на Цезаря:
У нас их боятся.
Анна постаралась посмотреть на пса как бы со стороны: довольно крупная косматая овчарка. Да, есть чего испугаться, но не настолько же.
Считается, что оборотни сродни собакам. Что волком обернуться, что собакой, не имеет значения, объяснил Тур.
Но на празднике к Цезарю отнеслись спокойно, возразила Анна.
Потому что он был одним из нас. Как уж там они себе этот факт объяснили, не знаю, но нам они доверяют, Тур пожал плечами.
Анна усмехнулась:
Видал, Цезарь, ты у нас привилегированный!
Дальше разговор продолжился в том же направлении: сравнении двух миров. Кошек здесь тоже не жаловали, им так же не доверяли. В общем, из всех домашних животных приветствовался только домашний скот и единороги. Как поняла Анна, местный народ привык всего бояться, поэтому и не подпускал к себе ничего, что не является крайней необходимостью.
Вскоре начало смеркаться, и мужчины предложили продолжить поход утром. Как и в прошлый раз, Виктор наколдовал купол, чтобы их не было видно с дороги.
Пока Виктор и Анна ставили палатки, Тур метнулся за ужином. Вернулся он с четырьмя птицами неопределенного вида, так как они уже были освеженными. Он развел костер, насадил птиц на вертел и занялся своей палаткой. Виктор немного поколдовал, чтобы ужин приготовился быстрее. Анна достала из своего рюкзака подсушенный хлеб и сыр.
А вы вот так ужинаете у себя в Иномирье? поинтересовался Тур, отрывая ужину крыло и кидая его Цезарю, которому и так досталась целая птица.
Конечно, кивнула Анна. Когда отдыхаем.
Мужчины непонимающе переглянулись.
Ловите добычу и жарите ее на костре, чтобы отдохнуть? недоверчиво переспросил Виктор.
Нет! Анна рассмеялась. Мы покупаем мясо в магазине, маринуем. У нас это называется "шашлык". Добавляем лук, помидоры. Выезжаем за город, ставим мангалтипа этого костра. Жарим шашлык, общаемся, отдыхаем.
Ну, протянул Тур. Может быть, может быть.
После ужина все разошлись по своим палаткам. Не смотря на поездку и свежий воздух, Анна никак не могла уснуть, ворочалась с боку на бок. Цезарь мирно похрапывал в углу, казалось, его заботы хозяйки не волновали.
Девушка взглянула на часы00.49 Она встала, обулась и тихонько вышла. Пес сделал вид, что не заметил. Мало ли, куда ей приспичило?
Анна тихонько отодвинула полог палатки Виктора. На столе горел маленький светильник в виде колбы и пляшущего огонька внутри. Мужчина сидел на кровати и делал какие-то записи. Он поднял на Анну встревоженный взгляд:
Что-то случилось?
Девушка мотнула головой и подошла ближе:
Наверно, она присела на край кровати. Не могу уснуть. Ты так близко.
В тусклом свете и абсолютной ночной тишине он был слишком привлекателен, чтобы устоять. Анна протянула руку к его рубашке и распахнула ворот, прикоснулась к груди. Волна желания поднялась к горлу откуда-то из области солнечного сплетения. Но Виктор резко схватил ее за руку и прошептал:
Не надо!
Анна непонимающе посмотрела на него, щеки вспыхнули от обиды и злости. Она вскочила и попыталась выбежать, но Виктор вновь оказался быстрее. Он подскочил к ней и остановил, взял за руки и стал целовать каждый пальчик. Потом подвел к кровати и заставил лечь, сам лег рядом и обнял. Прижал ее к себе и погладил волосы.
Только не обижайся, пожалуйста, дрожащим голосом попросил он. Сейчас не время, это все усложнит.
Анна воспользовалась тем, что он не видит ее лица и позволила глазам заблестеть. Она уткнулась в его грудь, сложив руки перед собой. Слушая его тихий голос и вдыхая его аромат Анна, наконец, уснула.
Виктор продолжал гладить ее волосы и говорить уже что-то совсем несущественное, чтобы просто ее успокоить. Попутно он прошептал заклинание подавления, так как все его мужское естество взывало о пощаде. Но, если желание он смог усмирить, то чувства нет. И сейчас он пытался запомнить каждое мгновение наедине с ней, чтобы вспоминать потом, когда снова ее потеряет.
Следующий день выдался солнечным. Солнце слепило и по-весеннему грело. Наскоро позавтракав, компания отправилась в путь. Направление выбрали единодушно, так как каждый чувствовал присутствие монстров. Почти каждый. Анна не испытывала никаких чувств по поводу того, в какой стороне находятся драконы или происходит что-то магическое. Зато Виктор отлично чувствовал присутствие магии и своего брата, Турмонстров, а Цезарьзверя. Что чувствовал Ветер, никто не знал, так как Никита почему-то так и не смог с ним заговорить.
Через пару часов пути Тур внезапно остановил своего единорога и повернул его в сторону еле заметной в снегу боковой дороги.
Что? Виктор нахмурился.
Ноздри единорога раздувались, тело напряглось.
Там что-то нехорошее творится, напряженно проговорил Тур.
Анна пригляделась: где-то вдалеке виднелись крыши домов. Цезарь сразу сел, радуясь возможности немного передохнуть.
Это Споровка? У них есть маг? Виктор развернул своего единорога.
Было видно, что тот повиновался неохотно. То ли чувствовал опасность, то ли встревоженность наездника.
Тур пожал плечами, от чего крылья дернулись:
Должен быть, но летун замер, словно принюхиваясь.
Но? Виктор ждал продолжения.
Но это не гарантирует, что все всегда будет хорошо, ответил Тур и ударил своего единорога в бока.
Виктор негромко выругался и тронул единорога на боковую тропу.
Анна хотела было возразить, что это не цель их пути, но вовремя поняла, что никто ее не послушает. Она натянула поводья, задавая коню новое направление, и с удивлением обнаружила, что Ветер не очень-то хочет повиноваться.
Девушка непонимающе пришпорила коня, тот очень медленно повернулся, но не спешил нагонять единорогов. Цезарь тяжело поднялся и так же неохотно последовал за ними.
Если я скажу, что у меня очень нехорошее предчувствие, проговорил пес. Мы туда не пойдем?
Сомневаюсь, коротко ответила девушка.
В ее голосе пес явно услышал тревогу. Не смотря на то, что мужчины ехали вполне, не обнажив мечи, Анна достала из-за спины арбалет, вставила болт и поставила на предохранитель. Она опустила руку с арбалетом вдоль правого бока коня, управляя теперь лишь левой. Цезарь от ее приготовлений напрягся еще больше. Нос раздражал какой-то жутко дикий запах, будто дворняга искупалась в болоте, а потом еще и в дерьме вывалилась. Несмотря на то, что в этом мире он жил уже полгода, его столичный нос явно не привык к подобным ароматам.
Запишите там где-нибудь, что пес был против, проворчал Цезарь.
При подходе к деревне стало ясно, что никто их встречать не собирается. Крылья Тура била мелкая дрожь.
Я не чувствую присутствия магии, задумчиво проговорил Виктор.
Зато я чувствую зверя, в голосе Тура звенел металл.
Он поднял руку, призывая всех остановиться.
Оборотни? спросил Виктор, не спуская глаз с ближайших домов.
В любой момент оттуда могли напасть.
Летун кивнул.
Да, и их много.
А люди? уточнил Виктор.
Людей нет, но есть кто-то еще. Кто-то ослабший, задумчиво проговорил Тур. Очень плохо его чувствую.
Вооружитесь! он повернулся к остальным и заметил, как блеснул на солнце арбалет.
Рука Анны уже затекла, и она перекинула арбалет поперек седла.
Останешься с псом здесь, приказал Тур. Увидишь оборотнейбеги!
Анна была полностью согласна с первой частью: опыта особого у нее нет, и сейчас она была не больше, чем обуза для мужчин. Но вот со второй Бежать она не собиралась.
Я могу отстреливаться, возразила девушка.
Можешь, согласился Тур. Но мы не знаем, сколько их там. Ты попросту не успеешь перезарядить.
Анна кивнула и достала из-под куртки кулон из непроницаемого темного стекла.
У меня есть амулет невидимости, могу отстреливаться из-за укрытия.
Хорошо, Тур кивнул. Спрячься, но на рожон все равно не лезь.
Было проще сказать, чем сделать. Не май-месяц! Вокруг снег. Анна отвела коня на обочину. Только после этого Виктор и Тур двинулись к деревне. Девушка заметила в руках Виктора небольшой узкий меч.
В деревне было ужасно тихо, ни одна курица не кричала, не плакал ребенок. Единороги ступали тяжело, резко поворачивая головы, словно ожидая нападения. Тур спешился и вооружился двумя трезубцами. И тут он почувствовал призыв раненого животного. Это было очень могучее животное, а вой был полон стыда и отчаяния.