Бессонницу я использовала с умомвсю ночь вспоминала, что отличало так называемых «барышень» от простолюдинок. То, что меня приняли за барышню, вселяло определённые надеждыпосле беседы с Маринкой я поняла, что разуверять Марию Ильиничну нельзя ни в коем случае. А-то продаст ещё кому-нибудь! Не хотела бы я получить незабываемый рабский опыт.
Так что я поднапрягла память, припомнила уроки истории и литературы, и вот какой список необходимых компетенций у меня получился: говорить по-французски, играть на музыкальных инструментах и танцевать. Короче, три-ноль не в мою пользу. Ну, танцевать и музицировать мне в ближайшее время надеюсь не придётся, а вот с французским придётся как-то выкручиваться.
Позор-то какой, причитает Маринка, умывая меня всё над тем же тазиком. Князь Владимир не сегодня-завтра будет в нашем имении, чтобы сопроводить Дарью Алексеевну в Москву, а Дарьи Алексеевны-то и нет!
Князь Владимирэто жених? интересуюсь я, умывая свою опухшую от недосыпа мордашку.
Нет, младший брат жениха, просвещает меня словоохотливая Маринка. С женихом барышня должна была только в Москве увидеться, он должен был приехать за благословением старого князя на брак, жениться, и после медового месяца вернуться обратно на службу. А Владимир птица вольная, возвращается с учёбы за границей и благосклонно согласился сопроводить невесту брата и её родителей в этом небольшом путешествии.
Эх, не повезло Владимиру. Не судьба свидеться со старой знакомой, ухмыляюсь я, умывая шею под струёй воды из ковшика. Мне определённо начинает нравиться эта Дарья Алексеевна, обломавшая столько чужих планов за раз.
С какой такой знакомой? Князь Владимир и наша барышня не знакомы, удивлённо приподнимает брови Маринка.
Как незнакомы? Она что, родного брата жениха не знает?
Нет конечно, князь Владимир всё детство и юность провёл за границей, постигал заграничные премудрости.
А жениха она хотя бы знает? ехидно интересуюсь я, вытирая лицо и шею услужливо поданным Маринкой полотенцем.
Да, с Андреем Сергеевичем Дарья Алексеевна знакомы, с достоинством отвечает Маринка. Когда барышне шёл девятый год, родители договорились со старым князем о браке, вот тогда она и видела князя Андрея Сергеевича. А еще у неё был его портрет, оставила, когда из дома сбежаладевушка берёт со столика медальон, раскрывает его и показывает мне маленькую акварель, на которой изображён бравый усатый мужчина.
У него что, бритвы нет? Зачем ему эти дурацкие усы? Да уж, понимаю я эту Дарью Алексеевну. От жизни с малознакомым усачом я бы тоже сбежала!
Одной только помощью с умыванием не обходится, кажется Маринка принимает меня за полностью недееспособную гражданку. Отложив медальон, она собственноручно наряжает меня в длинное белое платье с рукавами-фонариками, очень похожее на наряд, в котором я спала, творит какую-то фигню с моими волосами, и только после этого ведёт на первый этаж, откуда уже доносится потрясающий аромат кофе и запах чего-то съестного.
При свете дня я ещё отчётливее вижу, насколько тут всё старинноескрипучая деревянная лестница, висящие вдоль неё портреты граждан и гражданочек в париках, закреплённые в некоторых частях стен закоптелые подсвечники с расплывшимися остатками воска вместо свечей. Будто в музей попала!
Маринка проводит меня в гостиную или столовую, где Марья Ильинична и Алексей Петрович (как ни странно, без любимых в этом доме длинных белых ночнушек) уже сидят за покрытым светлой скатертью большим столом. Возле стола навытяжку стоит знакомый мне Васька, одетый весьма экстравагантнов длинный красный пиджак, белые чулочки и красные бриджи. Наверное, всё самое яркое досталось Ваське, потому что наряды Марьи Ильиничны и Алексея Петровича в глаза так сильно не бросаются.
Доброе утро, я неловко приседаю, изображая нечто похоже на то, что делали актрисы в фильмах, снятых по классике. Простите мне мою неловкость, я ещё не совсем здорова.
Если я капитально напортачила с «приседанием», лучше сразу подготовить пути отхода.
Доброе утро, дитя моё, Марья Ильинична с дружелюбной улыбкой привстаёт со своего места, и доброжелательно мне кивает. Как вам спалось?
Облегчённо вздыхаю, значит с «приседанием» всё в порядке.
Спасибо, всё прекрасно, усаживаю свою пятую точку на старинный деревянный стул с мягкой обивкой, который оперативно выдвигает для меня Маринка, и присоединяюсь к завтраку. М-м, а еда тут судя по всему ничего так, и кофеёк такой ароматный
Как ваша память? интересуется Алексей Петрович, едва я только успеваю отпить из изящной фарфоровой чашечки. Эх, судя по всему вместо завтрака придётся трындеть о моём мнимом беспамятстве.
Всё так же, печально вздыхаю я, уминая булочку с корицей. Только имя своё и помню, больше ничего. Даже французский язык из головы выветрился, так сильно вчера головой ударилась. Ещё ваши крестьяне меня так сильно напугали
Не волнуйтесь, эти охальники обязательно будут наказаны, сурово утешает меня Алексей Петрович. Надеюсь, он не хочет их выпороть или ещё что-то в этом роде? Припоминаю, вчера Марья Ильинична говорила что-то о порке. Надо как-то оправдать этих придурков, не хочу, чтобы из-за меня им досталось!
Что вы, я очень благодарна вашим людям, за то, что они меня нашли, не нужно их наказывать! Если я была одна в лесу, то наверняка попала в какую-то беду. Может, меня ограбили по дороге? Есть тут по близости дорога?
Да, на Москву, кивает Марья Ильинична. Нужно будет поспрашивать у соседей, не было ли какого происшествия в последние дни, может, удастся выйти на след ваших родных. Не могли же вы в столь юном возрасте путешествовать в одиночку!
Спасибо за помощь, благодарно вздыхаю я, и делаю испуганные глаза. Если бы не вы и не ваши крестьяне, страшно представить, что бы могло со мной случиться!
Что вы, дитя моё, не нужно благодарности, помогать ближнимдолг каждого христианина. Мы с супругом не можем оставить вас в таком плачевном состоянии, слышу в голосе Марьи Ильиничны коварные нотки, и навостряю ушки. У неё есть ко мне какое-то интересное предложение? Если всё именно так, как описала мне Маринка, и живущие в девятнадцатом веке действительно так сильно зависят от общественного мнения, это может сыграть мне на руку.
Предлагаем на время занять место нашей дочери, Марья Ильинична завершает фразу именно так, как я и предполагала. Вы на неё похожи, да и возраст тот же, восемнадцатый год шёл нашей Дашеньке То, что мы с вами встретились, несомненно, знак Божий. Господь внял нашим молитвам, и послал нам вас, дабы мы могли доказать, что несмотря на все испытания сохранили в своём сердце любовь!
Благодарю вас! Если бы не вы, мне совсем некуда было бы идти, отодвигаю от себя пустую чашечку из-под кофе и восторженно прижимаю руки к груди. То, что мне двадцать, а не семнадцать, предпочитаю разумно умолчать.
Хорошо, что учитель танцев и француженка ещё не успели покинуть наше имение, Марья Ильинична сразу берёт быка за рога. Маринка, сбегай к ним, скажи, чтобы вещи не паковали, у них в ближайшие дни будет много работы. Пусть спустятся в гостиную и вспомнят с Дарьей азы, чтобы брат князя ничего не заподозрил. А дальше посмотрим, найдутся ли родные Дарьи, и решим, что делать дальше.
После завтрака Пётр Алексеевич уходит, Марья Ильинична дожидается, пока Маринка и Васька убирают со стола, и устраивает «смотрины» моих скудных умений. Грассирующая француженка мадемуазель Дюбуа и старенький учитель танцев Павел Аркадьевич приходят в ужас от моих «талантов».
Ни единой гаммы порядочно сыграть не можете, ни одного предложения по-французски повторить без ошибок не в состоянии! всплёскивает руками по уши напудренная гувернантка, когда я с чувством выполненного долга встаю из-за пианино. И с пением совсем беда! Ни единого романса не знает!
Ни единого «па» чисто не выходит! хватается за голову учитель танцев, после того, как мы с ним проделываем по паркету гостиной несколько вальсовых троек. Это ему ещё повезло, что мы с вальса начали, вальс я хотя бы три года назад на выпускном танцевала. А вот если бы дедуля попытался вытащить из меня неведомые мне менуэт или полонез, без оттоптанных ног явно бы не обошлось.