Сейчас мы поиграем с тобой в какую-нибудь игру. Ха-ха-ха. Вирт, любит играть с чилдренами. Ха-ха-ха, заливался он, хватая парнишку за волосы и оттягивая голову в сторону. Ха-ха-ха-ха Я много игр знаю Будешь играть?
Во взгляде парнишки, по-прежнему, плескалось мутное непонимание. Алкоголь все никак не отпускал его. В опустившей на него пелене, конечно, уже появлялись трещины, но да окончательной ясности сознания было еще далеко.
Или ты не хочешь со мной играть? Да? Не хочешь? Думаешь, я плохой и со мной нельзя играть? вдруг зло прошипел Вирта, когда его внезапно переклинило; видимо, очередная порция дури переставала действовать, раз у него начало резко меняться настроение. Мне, кажется, ты нехороший мальчишка. А знаешь, что я делаю с нехорошими мальчиками? он с силой сжал плечо своей жертвы и, скалясь, наблюдал за его реакцией. Как тебе такое? Или еще добавить? схватил парня за шею и начал слегка душить, все время бормоча тому о чем-то в лицо. Нехороший мальчишка! Очень нехороший мальчишка! Плохой, очень плохой, мальчишка
Из-за его спины раздавался треск разрываемой ткани и звуки смачных пощечин. Ларс всем телом навалился на женщину и пытался освободить ее от остатков одежды. Извиваясь, как кошка, та всячески сопротивлялась.
Тварь Тварь Ты все у меня расскажешь, хрипел здоровяк, жадно лапая тело молодой женщины. Обязательно расскажешь про этот проклятый замок.
Сына душили в паре шагов от матери. Его отливающее тяжелой краснотой лицо было обращено в сторону бедной женщины. Глаза наливались кровью. Открывавшийся рот снова и снова пытался вздохнуть воздуха.
Смотри! Смотри на него! Внимательно смотри! орал Ларс, держа голову женщины так, чтобы она не могла не видеть сына. Он сдохнет сейчас. Дуба даст, дура, если замок не откроешь!
Она хрипела и билась в руках насильника, стараясь отвернуть голову в сторону. Лишь бы не видеть, как убивали ее сына. Пусть лучше она умрет. Не могла она больше видеть этот ужас. Боже, как можно это все вытерпеть
В этот момент в комнате раздался странный голосгромкий, скрипучий, словно пропущенный через осколки стекла и камня.
Я открою замок, сипел парнишка, на мгновение отцепив руки от своей шеи. Я знаю Я открою дверь в лабораторию Хр-р-р-р-р Пусти Я знаю, как открыть замок Хр-р-р-р-р.
Удивленный Ларс оторвался от женщины, напоследок с силой ударив ее по лицу. Все очень хорошо складывалось. Какая разница, кто ему откроет эту дверь, она или ее пацан. Все равно они больше не жильцы. Жить им ровно до того момента, как откроется дверь в лабораторию.
Ну, буркнул он, облизнув губы. Давай. Вирт, пусти щенка.
Парнишка, тяжело дыша, осмотрелся. На несколько мгновений задержался взглядом на теле лежавшей на полу матери. После мазнул остекленевшими, совершенно пустыми, глазами по здоровяку, что стоял рядом и довольно щурился. Шатающей походкой подросток прошел к стене и наклонился к странному часовому механизму. Крутанул одну шестеренку, другую, третью, пока не раздался мягкий щелчок и стена не поползла в сторону.
В огромном открывшемся глазу помещению одна за другой стали загораться лампы, осветившие десятки, заваленных разнообразными механизмами и приборами, квадратов. На тянувшихся вдоль стен стеллажах лежали необычные на вид вещи, агрегаты, закрытые искрившимися силовыми полями. Даже на первый взгляд перед грабителями открылся настоящий Клондайк, а на второй взгляд еще больше
Вирт, твою мать, сколько же здесь всего лежит. Нутром своим чую, что это амулеты. Бь, Вирт, слышишь? восхищенно протянул Ларс, спускаясь по ступенькам вниз и забывая обо всем на свете. Это же бешеное бабло! А он только пятьдесят кусков обещал. Сраные пятьдесят кусков. Да здесь можно в сто, в тысячу раз больше поднять
Ему даже жарко стало от этой мысли. Ведь он и сам все может сделать. Зачем ему какой-то там заказчик? Тот сейчас сидит где-нибудь у себя в доме, в безопасности, попивает хорошее поило и ждет известий. Он же здесь по чужому дому шарится и всю тяжесть на своем горбу тащит. Почему он должен за это какие-то крохи получать? Нехорошо это, не по справедливости.
Да, да, не справедливо, шепотом поддакнул Ларс своим мыслям. Теперь все будет по-другому. С таким баблом я плевал на все Ладно, пора все это грузить. И так слишком здесь задержались. Вирт! Где там тебя носит? Пора барахло это собирать. Оба-на! Вирт, щенок, решил сам помочь!
В проходе, на самой верхней ступеньке, стоял подросток. За ним медленно закрывалась дверь, полностью отсекавшая им всем выход из лаборатории.
Что за херня? Быстро открой дверь! Ларс напрягся, почуяв что-то странное. Быстро, я сказал! Я же тебя сейчас на кусочки резать буду.
Щелкнула выкидуха. Остро заточенное лезвие в его руке выписало в воздухе несколько сверкающих восьмерок. Только мальчишка даже не пошевелился. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Ни один, чертов мускул.
Ларс сделал шаг вперед. С ухмылкой, застывшей на его лице, еще раз махнул ножом. Сейчас этот щенок наложит в штаны. Так всегда бывает. Все сначала строят из себя героев. Но стоит лезвию ножа застыть у глаза, вся смелость тут же лоскутами сходит. И этот сопляк не исключение.
Ножик? Ха-ха-ха-ха, пацан вдруг засмеялся во весь голос. Ножик Ха-ха-ха-ха!
Одними губами ржал. Рот неестественно раскрыт, зубы наружу, а глаза мертвые, ничего не выражающие. Совсем пустые. Ничего там не былони страха, ни боли. Просто ничего. Странные глаза, которых просто не могло быть у человека.
Я сказал, открой дверь и уйди с дороги, еще раз повторил Ларс, перехватывая нож ножик. Быстро
Глубоко внутри него поселился непонятный, и главное, необъяснимый холодок. Это было плохое чувство, редко обманывающее его. Оно всегда появлялось в такие моменты, когда назревало что-то плохое, опасное, от которого было лучше бежать без оглядки. Только почему это чувство появилось именно сейчас? Какая угроза может исходить от этого пацана? Он скорее всего уже в штанишки напрудил от страха и лишь делает вид, что ему не страшно. Надо лишь еще немного надавить. Совсем немного
Знаешь, как я могу резать этим ножичком, Ларс еще хорохорился, не желая верить в свое предчувствие. Он очень остр Что это?
Парнишка, по-прежнему, молчал. Не угрожал, не сыпал оскорблениями, не звал на помощь. Просто молчал и буравил его «мертвым» взглядом, пробирающим до самых печенок.
Однако, все закончилось в один момент. Каждый из запертых в лаборатории тут же почувствовал это. Подросток начал спускаться по ступенькам.
В помещении начал сгущаться воздух. Становился плотным, словно вода. Вдыхаешь, а идет тяжело. Воздух густой, натуральный кисель. Не принимают его легкие.
Стой Ст, - неуверенно бормотал Ларс, отступая назад. Я говорю, стой на месте.
Со всех сторон нарастал странный звук. Лежавшие на полках и стеллажах вещи дребезжали, мелко раскачиваясь из стороны в сторону. Ходили ходуном стоявшие на полу короба, из которых начали выпрыгивать необычные разноцветные гругляши-таблетки. Похожие на детские игрушки, они падали на пол, бились о стенки, подпрыгивали и летели дальше.
Только никакие это были не игрушки. Это были простейшие амулеты, с заключенными в них стихиями. Обычная рабочая заготовка для артефакторщика, который использовал их либо для создания более сложных артефактов, либо для их проверки.
Раз! Первый амулет раскрылся, выдав плотное облако раскаленного пламени. Два! Хлопнул второй амулет, оставляя вместо себя раскручивающийся вихревой поток! Три! Следующий амулет тоже скрывал в себе огонь! Четыре! Еще вихрь! Спрессованные в единое целое, ветер и огонь превратились раскаленную плазму, доходившую до тысяч градусов!
Стена мягко ушла в сторону. Из лаборатории дохнуло адским жаром и смесью страшных запахов сгоревшей человеческой плоти, пластика и резины. В гостиную поднялся парень. Абсолютно целый. От него лишь немного пахло дымом.
Сынок, сыночек, миленькой, едва увидев сына живым, женщина зарыдала и начала подниматься с пола. Маленький мой, хороший мой, - не сдерживаясь, плакала она. Они тебя не трогали? Покажись, - заливая его слезами, женщина внимательно всматривалась в лицо подростка. Сыночек Надо звонить в полицию, с безопасность, - вдруг она оторвалась от парня и, вскинув голову, начала осматриваться. Быстрее. Они ведь сейчас придут. Мой коммуникатор где-то здесь. Сынок, надо его срочно найти.