Олег Айрашин - Камуфлет стр 21.

А, кстати, команданте, сейчас вот на ум пришло. Шутка юмора, так сказать.

И брякнул это самое.

Господи, что с ним стало! Согнулся от смеха, лицо сморщилось, на глазах слёзы выступили. Темнеют седые волосы т, разглаживаются морщины на лице, убегают с рук старческие пятна. Главный барбудос грохочет во всё горло, слова не может вымолвить.

Наконец, нашёл он силы махнуть рукой, умоляя кабинет покинуть.

Янки, гоу хоум. Аста ла виста, команданте.

Ещё вопрос: можно от хохочения умереть? Нельзя. А от щекочениявполне. От чего ещё можно умереть? Вот оно самое и явилось

Ступень шестаяНежить

Эскалатор, режим реального времени

Ждать пришлось недолго. Глухой двори трое стоят поперёк выхода, путь перегораживая. По мою душу, стало быть. Только вас мне и не хватало.

Слева здоровенный шкаф с наглой мордой. По всему, он у них главарь.

В центре приземистый накачанный парень с длинными космами, на орангутанга похожий. И что-то напрягает в нём. Ага, рука в кармане.

А справа мелкий, с усиками на узкой мордочке пассивного педераста. Его-то и подошлют провокатором, потом предъявят: «Ты зачем, падла, маленьких обижаешь?».

В боевиках герой всегда побеждает, ибо владеет хитрыми приёмами. Так то в кино А тут, повторюсь, трое на одного.

Безнадёжно? Да, кабы не моя предусмотрительность. Как чувствовал, интересные штучки припас. Револьвер, пусть и газовый, и такой же баллончик с вытяжкой из красного перца. Казалось бы, зачем арсенал? И одного бы хватило.

Нет и нет, это вещи несхожие. Сперва о баллончике. Компактность, бесшумность и анонимность. Летальный исход исключается. Что плохо: встречного ветра боится, а ещё жары и мороза. И радиус поражения мизерный. Исключительно для ближнего боя.

У моего баллончика назначение двойное. Кроме защитной, имеет ещё опцию.

Пусть решили вы перекусить в забегаловке. На столе из специй одна соль. Но у нас автономия: всё своё ношу с собой.

Третье блюдо пока не берёте. Соседи по столу не играют роли, через минуту их не станет. Садитесь, глубокий вдох, пшик перцовой струей на котлету, встали, ушли за чаем.

Но я отвлекся. Котлеты не было. Да и откуда ей взяться? Тут вам не здесь, насчёт съестного напряжёнка. Разве что бутерброд с бредятинкой. Продолжаем движение.

Ветродуй в лицобаллончик без пользы. Остаётся револьвер. И опять вопрос: зачем пузатый «бульдог», а не изящный пистолет? А что важнеенадёжность или эстетика? Наган чем хорош: затвор передёргивать не надо, осечки не страшны. Если что, давите на спуск ещё разбарабан проворачиваетсяпод бойком новый патронвыстрел.

Мой револьвер осечек не давал (тьфу-тьфу). На десять пробных выстреловни одной. Замечательная пушечка, немецкое качество. Но против ветра тоже слабоват. Зато металл-то какой! Не паршивенький дюраль, а крупповская сталь. На дробовой переделать можноне разорвёт при выстреле (А раньше-то что помешало? Или сейчас собрался дорабатывать?).

Плохо, что первый патрон холостойнапугать грохотом. Вот же гуманист хренов! Раз их трое, стрелять надо на поражение. И никакой лирики, типа: «Ноги на стол, жаба! Я Котовский!».

Продолжаем наш путь. Главноестраха не выдать. И не показать до срока, что при оружии.

Ты эта, мужик, ты не спеши. Тормози, тебе сказано. Бабки гони,  это пидор-недомерок.

Голос презлющий, видать, заждались. Гейчик было дёрнулся, но так и остался на месте. Бздит, что ли?

Делись по-хорошему,  ласково улыбнулся «шкаф»,  пока цел.

Ситуация классическая. Я им: что же вы, волки? А они: давай деньги.

Не, ребятки, хрен вам, а не двадцаточки любимые. Президент Джексон не одобрил бы такой сделки.

Мне-то ведомо, зачем тут вы на самом деле. Не в деньгах дело. Слишком близкоподошёл я к опасной черте, догадавшись про сон и про утро вечера не мудренее. Хотите выбить из меня прозрение? Врёшь, не возьмёшь!

Но почему не окружают, почему в шеренгу стоят? Не волки они, а шакалы. Видать, насмотрелись хренотени по телику. Дурилки картонные, борода из ваты. Не на того напали!

Надо решать. Так, лезу в карман, будто за кошельком. Полсекундыпушку выхватить. Стреляю. В кого? В главаря бы, но рука в кармане у волосатого Сперва брутального, потом главного, напоследок пидора. Ну-ка, ну-ка

Полсекундывыхватываюдавлю на спусквыстрелполсекундыснова жмувыстрел. Нет, не уложусь по времени.

Эх, «Люгер» бы сейчас! А ещё лучше«Стечкин». Густой очередью, двадцать выстрелов за полторы секунды: р-р-р-раз!!!  уноси готовеньких. Увы. Нет у меня «Люгера». И «Стечкина» тоже нет. Эх, коротка кольчужка!

Что делать? В дискуссию вступать без пользы. Вот-вот накатит страх, быстро выхватить ствол уже не получится. Да какая пальба, ты сдурел? Так и будут ждать, пока ты их перестреляешь? И ветер, ветер.

Так что же, конец? («Это действительно был конец: пистолет был в другом кармане»).

Спокойно, без паники. Что в запасе? Психология. В Академию же прорвался, через пятнистого с «Макаровым». Не боись, Джексон, не отдам тебя супостатам на поругание.

Шагаю твёрдо. В глаза главарю иравнодушно:

Глухо, пацаны. Нету бабок, сам девятый хуй без соли доедаю.

Прорезаюсь меж голубым и волосатым.

Неужто получилось? Кажется, да. Тут важно ответить правильнопо делу и неожиданно. И главноевежливо. Да, не профи они.

А вот с кряжистым из трамвая, с «беломориной», сорок лет назад, фокус бы не прошёл. Там порода другая: человек право имеет. И не рука бы в его кармане была, а пика у моего горла. Или ствол у башки. Зато воры от страха не сатанеют и почём зря не мочат.

Ух, пронесло («И меня, Василь Иваныч, тоже»). Так бы и рванулвлево против почерка, петляя зигзагами.

Спокойно, в спину стрелять не станут. Пусть теперь у них голова болит: чего это я руку в кармане держу? Не оглядываться. Главное, не оборачиваться.

Если что, сперва окликнут или затопочут. Но догонять-то будут не кучей, по одному растянутся. А ветер-то от меня, сменился ветерок, ребятки. Только суньтесь, я вам покажу туалет типа подъезд!

А вдруг у брутального мачо оружие? Тогда в упор его, тут и холостой сгодится. Вот она, пушечка родная; сталь холодная, а душу греет.

Стоп. А вдруг они скопом? Тогда херачу враз из револьвера и баллончика. По-македонски, вашу мать!

Насколько американцы правы! Бог создал сильных и слабых. А Кольт создал револьвер, чтобы уравнять шансы.

Думаешь, всё? Подожди-подожди, колобка вспомни. Я от дедушки ушёл  сказка лишь начинается. Нехорошая сказка. И зайчик с лисичкой нехорошие, они колобков кушают.

Бредя следом, я любовался её фигурой. Такие формы у Натальи Варлей былигодиков тридцать назад.

Обогнал, в лицо заглянул. ОказалосьЖеня Симонова. Бездонные глазищи прожгли насквозь, и небесный голос Тамары Гвердцители пропел:

Мужчина, не скажете, который час?

Лик, зов и грациявзрывное сочетание, любого мужика разит наповал. Независимо от возраста, темперамента и морального облика. Но я вычислил её мигом. Какой шанс встретить молоденькую Варлей? Пусть один из тысячи. Ну там, близняшка однояйцевая или дочка единоутробная. Небольшой, но шанс. Для остальныхне более.

А теперь оценим, могут ли они, все три, враз помолодевшие, оказаться в одном флаконе? Одну тысячную возводим в куб. Сколько получится? Одна миллиардная. Не бывает. Ахтунг, ахтунг! Это не женщина. И вообще не человек. Не́жить, опаснейшая разновидность. Замануха отвлекающая. Или отвлекуха заманивающая? Вечно я их путаю.

Увы, миледи, мои часы замерли на полшестого. К тому же сегодня я не при деньгах.

Как жаль,  голос искушал неземной усладой.

Обогнав химеру, попробовал оторватьсянежить горазда на любую каверзу.

И дале мы пошли

И страх обнял меня.

Папа!

Я похолодел. Несомненно, моя дочуркаведь это её голос. Но у меня же нет дочери! Нети никогда не было. А ты уверен? Вот на чём нашего брата берут! Но и мы не лыком шиты, умеем считать. У меня не могло быть дочки такого возраста, на двести процентов не могло. Что, скушали рыбку?