А вопрос-то в чём?
Как следует выбрать их расположение, по какому принципу?
Принцип? Экономический. Близость к ресурсам или потребителям; инфраструктура, наконец. Не пойму, к чему это всё?
Сейчас, сейчас, он с трудом сдерживал смех. А как насчёт лингвистического правила? Точнее, подобия названий?
Не понимаю вас.
А вот представим такое: все, все до единого крупнейшие объекты оказались в географических пунктах с близкими названиями. Конкретнодве последние буквы одинаковы. Какова вероятность совпадения?
А число объектов?
Полтора десятка, что на самом виду.
И чего это он лыбится? Допустим, Петербург, Екатеринбург, Оренбург. Всего три, не то. А если так: Омск, Томск, Новосибирск, Красноярск, Алапаевск. Не, тут города, не объекты. Чушь какая-то.
Пятнадцать однотипныхи одинаково заканчиваются?
Именно так.
Шанс меньше миллиардной. Нереально.
А если всё же
Чудо. Тогда это было бы чудом.
Господин Никто почеркался на пустом листе. Повернул текстом вниз. Подтолкнул по лучистой глади стола в мою сторону.
Бумага оказалась ровно между нами. А мистер-тос подходцем: дескать, ничего не навязываю. Хочешь, бери сей листочек, а не хочешьдело хозяйское.
Я медлил, тревожило недоброе предчувствие: эта бумаганехорошая. Она способна повредить мой рассудок. Может, не надо, а?
Придвинул листок. Ладонью накрыл. В руку взял. Перевернул. Пробежался взглядом. Похолодел.
Не может быть! Потому что не может быть никогда!
Вот что я прочёл.
Сквозь серую пелену едва доносится голос Вождя. Что он там бубнит? Русские валом валят в Британию Англия нашими наводнена, и особенноЛондон Аэропорт Хитрово...
Да тут и без Англии крыша едет. Таких совпадений не бывает! А а может он мне голову морочит? И на самом деле аэропортов с такими названиями не существует? Как же я сразу-то не допёр! Окружить меня заданными мыслямидля Генерального что два пальца об асфальт. Под красную вспышку-то
Лицо Вождя вновь размылось; вместо чёрных очков появилось пенсне без оправы. Смена обличий, на что это похоже? Нет, пока не поймус места не стронусь.
Многоликий Шива? Не то, не то. Оборотень? Тоже мимо, ведь я точно знаю, что это он, Генеральный. Смена масок, как у Райкина? Не-а, лицедейством тут и не пахнет. Ему не скажешь, мол, у вас ус отклеился.
Разгадка рядом, ключевое слово вспомнить Есть!
ДЖОКЕР.
Игральная карта, ей любая роль по плечу. Хочешь тузапожалуйста, даму желаешьнет проблем. Но кто задаёт джокеру нужный образ? А что, если тут обратная связь? Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт. И более того, как хотели бы наречь, невольно.
Ай да Пушкин! Ай да сукин сын! Какой матёрый человечище!
А Вождь, теперь низенький да грузный, китель белый накинул, с золотыми позументами. Так, так. Волосы, вперёд зачёсанные, и да, пенсне на чёрном шнурке без оправы.
Трубку раскурил. Оба-на! Капитан Врунгельлукаво улыбается.
На лице вашем печать сомнения, Александр Павлович. Желаете убедиться в линейности факта? кивает на листок с невозможным перечнем. Прошу, вот выход на Материк.
Двери, что я принимал за балконные, отворились, словно распахнутые невидимым дворецким. В широком проёме виднеется скамья на Лубянке и мой дубль, сидящий в недвижимой позе. Я в кадре, и всё идёт как надо.
Генеральный взмахнул рукой:
На свободу с чистой совестью. До кассы Аэрофлота пятьсот метров. На стеночке там схемка висит. Настоящая, бумажная. Вот и уверитесь в подлинности списочка.
Но эта коварная улыбка
Удивляюсь я на вас, Христофор Бонифатьевич. За идиота меня держите? А на табличке что напишут? Он слишком много знал и умер от кессонной болезни?
Помилуйте! Ни одной ступеньки до самой скамеечки. Строгая горизонталь, линейные законы соблюдаются.
Вот оно что Кабинет его, весь целиком, лифтом оказалсяиз виртуала в реал. Чудо завтрашней техники. Сколько оно может стоить? («M-да, Василь Иваныч, дверцу я бы купил»).
Пустое, бумага настоящая. Да и не стал бы Вождь блефовать, не тот уровень.
Всё сомневаетесь? Понимаю, привычка к научному мышлению. Как там господа учёные говорят? Один результатне результат? Ещё улики нужны?
Генеральный на глазах похудел; лицо обросло седой бородой и усами, а пенсне обернулось очками в металлической оправе с круглыми стёклами.
Нет нужды гадать, кто это. Величайший учёный, столь чтимый на Западе и малоизвестный у себя на родине. Академик Вернадский.
Деваться некуда.
Дополнительные доказательства? Неплохо бы.
А странное не вспоминается? Стёклышки в детстве коптить не доводилось?
Я обомлел. Очевидно, речь его включала кодовую фразу. И сей ключ распахнул огромную, толщиной полвека, дверь, закрывавшую вход в мою память.
Оказалось, кое-что я не забывал никогда. Просто вспоминать охоты не было. И даже не так. Кто-то противился, до поры до времени. Время настало. Всё сошлось.
Валька Девятаев, затмение, ночь среди дня, вой собак и молчание птиц.
Погасло дневное светило,
Закрывшись светилом ночным.
Только вот погасло оно странно. Тёмный диск Луны точь-в-точь наложился на сияющий солнечный круг. Тютелька в тютельку, как тарелки из одного сервиза.
Луна может казаться огромной, а Солнце маленьким. Или наоборот. Но наступает полное затмение, и мы видим воочию: вселенский токарь сработал с ювелирной точностью. Момент истины.
Тогда, в детстве, я не принял чудо сразу, собирался обдумать вечером. Прилёг на старый диванчик, да и заснул. А наутро потрясение стёрлось.
И вот теперь главный академик освежил мою память. Будто это случилось вчера. Нет, не вчера. Сегодня! Что-то важное, сейчас, вот сейчас
И что мы будем с этим делать?
Дай же додумать Не даёт. Но я уже вцепился Ночь, утро, которое вечера НЕ мудренее, сон СОНвот оно! Так вот как это делается Мол, спи спокойно, дорогой товарищ.
Попалась рыбка!
с этим делать? вопрошал Генеральный. Факты говорят, что Луна в четыреста раз меньше Солнца. И во столько же раз ближе к Земле. Не в 399 и не в 401аккурат в четыреста, как в аптеке. И вы настаиваете, что совмещение случайно? Считайте, считайте вашу вероятность.
Я сидел обессилевший. Да, это факт. Но зачем? Забота об астрономах, чтобы солнечную корону изучать поудобнее? Чушь.
А не приходило вам в голову, что здесь имеет место расчёт? Что на Земле разумные существа появятся? И не просто разумные, а готовые узреть и понять? Однако, многозначительный взгляд в мою сторону, не у всех получается.
Но зачем, зачем? И повторилось то самое. Странный голос изнутри:
Лунанезаконнорожденное дитя Земли Защита.
И ещё почему-тожелезо-пятьдесят пять. Но с какой стати, если атомная масса у негопятьдесят шесть?
И вновь из солнечной утробы выползает слепящее щупальце. Но раздумывать некогда, Генеральный ждёт от меня ответа. И не потерять важный ключ, где СОН. Потом, потом, потом
Я сдаюсь.
Наконец-то! гаркнул Вождь. Ты редкий человек, кто способен признать поражение.
Такой голосище не мог принадлежать академику. А ну-ка Военная форма Комплекция Фидель, Фидель Кастро. Охренеть!
Команданте трясёт мне руку и поздравляет с «победой над путаницей в мозгах». Он лучится искренней радостью.
Сокол ты мой ясный, верной дорогой идёшь.
Нет, не успеваю, ни к Вотрубе, ни к Вольдемару. Сам виноват, проволандался с Генеральным. Как вы сказали? Не проволандался, а проваландался? Да, знаю я, откуда такие оговорочки. Тоже Фрейда почитывали.
Вольдемар, Вольдемар Так вот зачем Вождь меня приглашал. Как же ему, Генеральному, тоскливо в компании с бессмертными. С начальниками, которые в себя не могут прийти от важности. Наверняка по живой шутке соскучился. Читал, видать, личные дела, да и набрёл на моё. «Умеет рассказывать анекдоты», «При случае способен поюморить». Вот и пригласил меня, свеженького.
Что ж, надо соответствовать. Порадую старика на посошок. И шутка подходящая невесть откуда всплыла. Про джинна с двумя «н» на конце, застрявшими в горлышке. Ни к селу, ни к городу, но попробую.