Затем на другой руке с тыльной стороны ладони я вырисовал печать призыва металлического кастета. Использовав ее, я мог в миг призвать в свою руку кастет, на котором была изображена та же печать.
Думаю, можно было бы и просто с собой его взять в сумку, но доставать его оттуда это ж сколько времени займет, да и проверки там проходят нередко.
После того, как закончил, по привычке подул на печати и переложил кисть в другую руку, вытянув перед собой ладонь правой.
Правая ладонь всегда служила мне для самой эффективной печати среди тех, которые я мог выполнить за короткий срок. На ней я вырисовал узор поглощения чужой магической энергии.
Хорошая и полезная штука, которой учил мастер Хоширо еще в прошлой жизни, способная не только приглушить силу удара, но и вырвать небольшой объем маны из тела врага.
Печать требовала свою цену, и не важно, чем ты платишь за ее работу, жизненной энергией, либо же маной. Пока у меня все узоры работали за счет жизненных ресурсов.
Третья печать была сродни той, что я изобразил на бедре Фумико. Та, как я уже говорил ранее, увеличивала физические способности и ускоряла движения тела при ее активации. Да, из-за девчонки пришлось заплатить вдвое большую цену, но, думаю, та стоила своих затрат.
И последнее, что я делал всегда и вездевырисовал узор моментального точечного взрыва на небольшом белом бумажном самоклеящемся стикере, активировать который мог через контакт с левой ладонью.
Хороший пробивной ударзалог успеха в любом поединке. Я называл их козырем в рукаве, а использовал только в том случае, когда понимал, что игра стоит свеч.
Как только закончил с узорами, натянул на себя криво сшитую форму, надел на ноги не первой свежести и не раз клееную обувь, взял сумку и вышел на кухню к женщине.
Эйджи-кун, ты вновь так поздно домой вернулся вчера!встретила меня женщина на кухне с чашкой чая в руках.Ты хоть выспался?!
Да, мамкивнул я, сев за обеденный стол.Задержался на работе, честно. Попросили смену взять дополнительную, вот и запозднился
Ладно, верювздохнула та, положив передо мной чашку слипшегося риса, который был явно переварен.
Не понимаю, как ее из пекарни не уволили до сих пор, может, врет мне, что работает там, а сама попрошайничает? Ах да, она же уборщица.
Взяв немного риса, я положил его в рот и поморщился. Есть это было просто невозможно. Жаль, я готовил не лучше. Раньше в этом вообще не нуждался, прислуга готовила просто замечательно. Сколько бы я ни жил с этой женщиной, привыкнуть к приготовленной ей еде было невероятно сложно.
Первый день в школе-е-епропела женщина, пристально глядя на меня и улыбаясь. На ее глазах навернулись слезы, но та ловко их смахнула с лица ладонью.Ты стал таким взрослым, что мне даже не верится.
Эм агакивнул я, смутившись.У нас еда закончилась?вопрос последовал после протянутой руки за овощами, которая проскребла по дну пустой тарелки.
Ну, да,оглянула женщина кухню.Но ты не переживай, на ужин я уж точно тебе что-нибудь придумаю. Голодным спать ложиться тебе не позволю!
Возьму на обратном пути чего-нибудь на ужинпонимая, что денег нам к началу месяца пока брать неоткуда, сказал я ей.
А?приподняла та бровь.С чего бы?
Ну, мне вчера хорошие гости попались,пожал я беззаботно плечами.Вот и оставили тысячу в качестве чаевых.
Ты серьезно?
Зуб даю
Правда, потом уволили, но об этом говорить не стоило.
Эйджи-кун, ты меня спасс облегчением вздохнула та. Кажется, женщина тоже была на мели, видно, муженек совсем в последнее время обдирал до нитки.
А ты на такого сына еще и ворчишь,буркнул я.
Больше не буду!
Не будешь?
Завтра точно ни слова тебе плохого не скажу!кивнула та, засветившись от счастья.Как ты там говоришь
Зуб даю,напомнил я.
Зуб даю!повторила та громче.
«Скорее бы стипендия, говорят, она в Хоккадо довольно приличная.»
Что там в новостях пишут?бросил я взгляд в сторону газеты, которая лежала рядом с женщиной.
Ох Эйджи-кун, не знаю даже, тут о чем только не пишутвзяла та бумагу в руки и стала смотреть на нее внимательно.В основном про войну с Америкой пендосы, говорят, наших ребят сильно щемят.Этому слову я ее научил, она у меня сама периодически на русском сквернословит.Сейчас у нас все больше молодых неопытных ребят забирают в армию и под предлогом заработать себе высокий чин и статус отправляют на войну не представляю, что со мной будет, если подобное произойдет с тобой.
Да ужвздохнул я задумчиво.Не хотелось бы, конечно, погибать за такую Япониюна самом деле я не был против отправиться на передовую, но не мог этого сделать по причине своего несовершеннолетнего возраста и отсутствия образования.Если бы на нас не плевали с высокой горы аристократы, возможно, я бы подумал
Не нужны нам никакие признания аристократов такой ценой, Эйджи-кун!бросила та газету обратно.Ты мне живой нужен, а для войны свои люди найдутся.
Найдутся, конечно,хмыкнул я.Такие же молодые ребята, как я
Все, закрыли тему,отрезала та резко.Иди давай в школу, хватит тут лясы точитьтоже я научил.
Ладно, пойдуя неспешно поднялся со стула и учтиво кивнул.Спасибо за завтрак, к ужину можешь позвать отца
Никого звать не собираюсь,скрестила та руки на груди и отвела взгляд.
Ладно.
Еще раз поблагодарив за завтрак, до которого я не дотронулся, вышел из дома и, застав Фумико сопящую в своей кровати, осторожно подошел к ней и, медленно подсев к ней на кровать, проверил опухоль. Та за ночь стала гораздо меньше, что не могло не радовать.
Не будя ее, вышел на улицу и пошагал к ближайшей станции метро. Впервые опробовав костюм на практике, понял, насколько тот неудобен. В плечах пиджак был слишком широк, а правый рукав был чуть короче левого. Да, издалека не так заметно, но вот ходить в нем было крайне неудобно.
До станции дошагал быстро, стараясь не запачкать вычищенные до блеска старенькие потрёпанные жизнью туфли, которые, к слову, тоже были сшиты криворукой тетей Сьюзи. Около минуты спускался, затем, дождавшись своего поезда, растолкал себе небольшую площадь в вагоне и встал, оглядывая окружающих. Опять же, привычка.
Мне всегда казалось, что кто-то следит за мной, странные чувства эдакие издержки профессии, которых не избежать.
Ехал долго, так как жил я на окраине города. Школа Хоккадо была расположена чуть ли не в самом центре, отсюда и толпы людей в вагонах с минимальным количеством воздуха.
Вытиснив свое худощавое тело из вагона, я наконец выбрался на улицу, где с минуту стоял и глотал свежий воздух. Все же посещать Токийское метро было просто невыносимо. Не знаю, каким было метро в прошлой жизни, но уверен, что там было в несколько раз свободнее.
Подняв взгляд, я в очередной раз восхитился городом. Высокие небоскребы в километре стояли чуть ли не через сотню метров друг от друга, широкая дорога, набитая пробками из машин, протягивалась между домами и торговыми центрами, заворачивая на широкий мост.
Включив карту на мобильнике, двинул на запад, так как школа была расположена чуть дальше от центра. Ходил недолго, минут пятнадцать от силы. Завернув на менее забитую и более узкую дорогу, заметил высокий металлический забор, за которым располагалось поистине огромное здание школы, выполненное в современном стиле, с надписью «Хоккадо» над входом.
Весь ее внешний вид просто кричал о том, что эта школа одна из престижнейших во всем Токио. Безумно дорогие машины на парковке, из которых выходили подростки в дорогущих костюмах с эмблемами своих кланов на перстнях и надписью «Хоккадо» на груди пиджаков.
Те, кто был в сопровождении водителей, парковались аккурат около ворот школы, у которой стояло около пяти двухметровых охранников, проверяющих документы практически каждого ученика.
Точнее, новеньких амбалы проверяли по документам, а тех, кто уже учился не первый год, пропускали без проверок.
Оказавшись перед воротами школы, я отметил для себя пристальные взгляды охранников. Те даже напрячься успели, когда заметили, как я завернул в сторону школьных ворот.