Сказано, сделано, я поднатужился, и бревно на самом деле оказалось легким. Я даже смог подержать его на вытянутой руке. Но лишь только я расслабился, и мои мысли улетели куда-то вдаль, деревянный тяжеленный цилиндр тут же рухнул на землю, чуть не переломав мне ноги.
Минька! Ты чего творишь?выскочил на шум трактирщик.
Проверяю действие закона всемирного тяготения,ответил я, вновь взяв в руки пилу.
И чего?заинтересовался он,закон ейтот?
Работает собака,махнул я рукой.
Вот!трактирщик поднял вверх указательный палец,ежели работает, то не суйся.
Глава 3
После экспериментов со своим, вдруг обретшим волшебную силу, воображением, аппетит мой разыгрался в разы сильнее. Поэтому из семи заработанных медяшек пришлось две оставить за двойную порцию овощей с рыбой. Кстати, каждая отварная рыбина тянула на полкило. Порции вообще были можно сказать богатырскими. Значит, проблем с продовольствием город не имел, удовлетворительно отметил я про себя. Скопившуюся у меня сумму в десять медяков я аккуратно сложил в тряпочку, обвязал шнурком и повесил на шею. Так как дырявые карманы не внушали моим первым капиталам ничего хорошего. На рынке меня просветили, что одна серебряная монета равна двенадцати медным, а одна золотая двенадцати серебряным. Не скоро я скоплю на первый золотой, подумал я.
Кстати, следующим местом экскурсионной программы в неведомом мне мире я наметил городской порт. Может и там кому, что понадобиться выгрузить или разгрузить. Дорога к городским причалам нашлась быстро, все вниз, вниз и вниз, в сторону свежего речного ветерка. Зря меня Ванюха пугал ужасами портового района. Дома, как дома, трактиры, как трактиры, вон и девки гулящие. На лицо ужасные, но добрые внутри.
Эй, морячок, развлечемся,окрикнула меня одна старая прыщавая страхолюдина,всего пять монет.
Даже если ты мне доплатишь, эти пять монет, то нет,отмахнулся я, выслушивая в спину множество нелицеприятных слов о моих мужских достоинствах.
В порту, я пару раз безуспешно попытался договориться с бригадой грузчиков около главных причалов. Где стояли две большие баржи.
Уон туды топай паря!коротко послал меня здоровенный, килограммов под сто тридцать, бородатый мужик,нам таких задохликов тут не нать.
Я, конечно, был противоположного мнения, но ничего доказывать не стал. И поплелся в самый конец порта. Никогда я не считал себя задохликом, всю жизнь спортом занимался, и бегом, и боксом, и футболом. Рост всего сто семьдесят пять, зато резкий и верткий, телосложение спортивное, нет ни живота, ни грамма жира.
Доброго здоровья,поздоровался я со скучающим мужиком в хорошем купеческом костюме, который сидел около средних размеров кучи мешков с мукой.
Я не подаю,буркнул он в ответ и важно поправил картуз на голове.
Грузчик не нужен, могу это все перетаскать, куда скажешь,я кивнул на гору мешков.
Сорок штук, один?не поверил купец.
Один,просто ответил я.
Даю две монеты серебром, если один перенесешь товар на ушкуй,глаза мужика азартно заблестели.
Три! Чтобы было, за что жилы рвать,ответил я, в этом мире любят торговаться, так чего скромничать.
По рукам!обрадовался купец,Но если один за час не сдюжишь, то два серебряника вернешь в обрат!
Договорились!я пожал руку мужику.
Эй, Степка, иди спектаклю смотреть!купец позвал кого-то с ушкуя.
На зов с судна высунулось человек пять корабельной команды, кто из них был Степка, для меня осталось загадкой. Я тут же при свидетелях разбил наше с купцом рукопожатие.
Пупок не надорви!крикнули мне с корабля.
Тоже хочешь на серебряный поспорить?не растерялся я.
Спорун, почувствовав неладное, решил не рисковать и просто скрылся за спинами товарищей. Я потер ладони и нарисовал своим воображением, что каждый мешок весит по килограмму. Выдохнул, и схватил сразу две поклажи. Ого! Нет, мешки весили не по пятьдесят каждый, но и не по килограмму. Наверное, по килограмм восемь, десять. Ничего, решил я, организм молодой, горячий, двадцатка для него не проблема. И с такими мыслями трусцой стал таскать муку на ушкуй. Всего-то двадцать ходок, то есть уже шестнадцать, я вытер первый пот со лба. На мое веселое представление подтянулись зеваки с соседних причалов.
Сема, гля, что задохлик вытворяет,сказал крепкий мужичок своему сто тридцати килограммовому бригадиру, который меня ранее забраковал.
Ерунда,усмехнулся богатырского телосложения Сема,еще пару ходок и каюк.
Спорим на серебряную монету, что все без отдыха перетаскаю, или слабо?я остановился рядом и пару раз тяжело выдохнул.
Это кому слабо!заревел здоровяк, и вынул из своего кошеля серебряный кругляш,Во! Ну и ты паря больше не отдыхай.
Кто еще смелый?посмотрел я с вызовом на зевак.
А мы поперек бригадира не влезаем,отмахнулся тот же мужичок.
Известное дело, я не трус, но я боюсь,хохотнул я и продолжил бег трусцой с тяжестями и без.
Восемь ходок осталось, отсчитал я про себя, когда мне показалось, что мешки стали тяжелее, наверное, по пятнадцать килограмм. Видать магия моя имела свои пределы. Ну и на том спасибо. Я в очередной раз пробежал мимо портовых грузчиков и подмигнул грустному здоровяку Семе. Последние четыре мешка уже тянули на все тридцать килограмм, и их пришлось носить по одному. Мои рваные штаны насквозь промокли от пота, а рубаха уже давно валялась на берегу Каменки. Почему реку назвали Каменкой, думал я, поднимаю последний мешок, который уже весил свою реальную массу, наверное, дно каменное. Я из последних сил поднялся на ушкуй и грохнулся вместе с поклажей.
Ты там живый?поинтересовался купец.
Гони хозяин три серебряных гроша,я улыбнулся и еле-еле встал.
Мое слово купеческое крепкое,мужик похлопал меня по плечу и отсчитал деньги.
На берегу я получил еще один серебряный от Семена.
Нужна будет работа, завсегда буду рад,здоровяк грустно улыбнулся.
А я ведь чуть было не проиграл,признался я,сейчас ополоснусь, с меня пиво.
Разве только по одной,бригадир местных грузчиков махнул рукой,мы обычно в «Пенной кружке» заседаем, подходи.
Когда мужики двинулись в свое увеселительное заведение, я в тряпицу к десяти медякам сунул четыре серебряника, и покрепче все это привязал к шее. Свои дырявые обноски бросил на бревна и пошел в реку в чем мать родила. Вода показалась мне как парное молоко. Интересно, какая здесь средняя погода стоит? И еще интересней, какой сейчас год и время года? Я взял со дна горсть глины и решил еще немного поколдовать, закрыл глаза, сосредоточился и представил, что у меня в руках шампунь. Через секунд десять я посмотрел, что у меня вышло. Непонятного цвета субстанция, однозначно была уже не глиной, но стала ли она шампунем, я принюхался. Вместо болотной тины в нос ударил запах мяты. Если волосы выпадут, то не придется тратиться на парикмахера, философски заметил я и намылил этим желе свою шевелюру. Желе приятно вспенилось, этой же пеной я намылил и тело.
Красота,сказал я сам себе, выйдя из Каменки,как же мне теперь надевать эти обноски на тело?
Я посмотрел на солнце, оно было еще высоко, значит, рынок работает, сейчас сбегаю на барахолку, или как она тут называется, а потом в «Пенную кружку». Ну, не прилично даже в таком сомнительном заведении светить голой попой. Не так меня родители воспитали. И я обходными тропками легким прогулочным бегом вернулся к городскому торговому центру под открытым небом.
Барышня,обратился я к толстой тетке,где у вас здесь секонд-хенд? Мне бы джинсы, кроссовки и пару футболок прикупить.
Чего?не поняла тетка простого вопроса,какой сичиэнд? Здесь отродясь такого не было!
Хорошо,согласился я,а штаны простые, где купить можно?
Хосподи, да вон там для всякой голытьбы тряпками торгуют,отмахнулась она и пошла по своим делам.
Благодарю вас миледи!крикнул я вслед, и услышал, как тетка громко захохотала.
Через двадцать метров в нужном направлении действительно раскинулся павильон винтажной одежды на каждый день.
Чего тебе паря?окликнул меня бойкий старичок.