Голограмма снова дрогнула.
Да, сейчас иду. Еще минуту Нет!
Запись прервалась.
Какое-то время я стояла, оглушенная свалившимися на меня новостями. В мыслях все еще звучал голос Эвиль Ларо, а в воспоминаниях на него наслаивался другой. Тети Оли.
Мне очень жаль, Леночка, но они не вернутся.
Как не вернутся? Почему?
Понимаешь на трассе произошла авария
Я слушала ее и не понимала все равно. Ну и что, что авария? При чем тут мои мама и папа? Они же обещали вернуться! Они обещали мне!
Я обхватила себя руками, потому что по коже прошел мороз, а слезы ну, наверное я все их выплакала в те дни, когда будучи ребенком, пыталась осознать, что больше не увижу маму и папу. Я их действительно не увидела больше, потому что автомобиль взорвался, и единственное, что я видела спустя несколько днейэто землю под моими ногами. Тетя Оля не позволила мне поехать на кладбище в день похорон, сказала, что для ребенкаэто слишком страшные впечатления, но самым страшным для меня было осознать, что мне дали с утренним чаем снотворное, чтобы я не увидела ничего, а потом, когда я проснулась, все уже было кончено, и наш дом, наша уютная квартирка, была полна чужих людей. Знакомых тети Оли, каких-то дальних родственников, маминых и папиных коллег, но ихбольше не было.
Нигде.
Вообще.
Я вытряхнула себя из воспоминаний и сбежала в душ. Сбежала раньше, чем чувства снова взяли бы надо мной верх, и я позволила бы рыдать в голос. Пару минут соображала, как здесь включается вода, потом вспомнила и выругалась так, что мне позавидовали бы даже грузчики со стажем. Не знаю, сколько я простояла под холодными струями воды по времени, по ощущениямдо тех пор, пока не начала стучать зубами и не поняла, что забыла добавить теплой.
Только тогда я вернулась в комнату, привычно достала из шкафа полотенце и даже почти успела в него завернуться, когда услышала:
Мне кажется, или я сказалпятнадцать минут, Ленор?
В этот раз я даже не подпрыгнула. Медленно повернулась и увидела устроившегося за моим столом Валентайна Альгора. С таким видом, будто это тоже был его кабинет, а это, между прочим, моя комната.
У вас в порядке вещей вламываться в комнаты к адепткам, магистр Альгор? сухо поинтересовалась я. Суше был только дохлый сухарик, который провалялся в моей сумочке несколько месяцев, выпав из общей упаковкидо того момента, пока я его не обнаружила.
Альгор моим голосом не впечатлился.
У вас в порядке вещей игнорировать требования магистров, адептка Ларо? парировал он.
Не знала, что за это магистры являются лично.
Он приподнял брови, явно ожидая продолжения, но продолжения не последовало.
Мне нужно переодеться.
Одеться, вы хотели сказать. Одевайтесь, и все этоне меняясь в лице.
Я поняла, что спорить себе дороже, просто схватила оставленное на кровати платье и все остальное и ушла в свою тесную ванную комнатку. Положить вещи здесь особо было некуда, поэтому приходилось изображать чудеса акробатики, периодически натыкаясь на дверь спиной, врезаясь в нее локтями и чудом несколько раз не поскользнувшись и не грохнувшись на мокром полу.
Мысли, которые мне приходили в голову в этот момент, были весьма далеки от цензурных. В нашем мире за такое можно было как минимум лишиться должности, но это в нашем мире. Плюс в нашем мире Лена Харитонова не была отягощена внезапно вылетающими из нее сетями Грихмира, которые здесь считаются чуть ли не наследием Волдеморта и преследуются строго по закону. Добавим сюда тот факт, что родители Ленор считаются заговорщиками, и что в случае чего разбираться со мной никто не будет и получим то, что есть.
Ну да. Межмировые перемещения и мой интерес к ним тоже никто не отменял, но пред лицом всего остального они как-то меркли. Подозреваю, что для Валентайна Альгора тот факт, что в другом мире остался мой единственный по-настоящему близкий человек, с которым неизвестно что произошлотак, фигня-фигней.
Поэтому я плотно застегнула платье, замотала волосы полотенцем и вышла обратно, дабы не оттягивать неизбежное.
Решила учиться всему и сразу, Ленор?
Наблюдательный какой.
Ваша наблюдательность, магистр, вне всяких сомнений делает вам честь, но я уверена, что вы здесь не за этим. Тогда зачем?
Стоять не стала, а поскольку мой стул был занят, села прямо на кровать и слегка провалилась: в этом месте матрас оказался продавленным.
В глазах Валентайна сверкнуло что-то похожее на то, что я уже видела сегодня утром в кабинетесмех. Или намек на него. Или что-то вроде.
Похоже, я его здорово развлекала. Во всех смыслах.
Тебя совсем не волнует, что произошло утром?
А ты расскажешь? вернула ему его фамильярность.
Возможно.
Если у этого «возможно» такой же подтекст, как у теории межмировых перемещений, то спасибо, я обойдусь. Предпочту ходить в неведении.
Улыбка из его глаз ушла, они стали очень холодными. И еще холоднее, когда мазнули по моим пальцам, на одном из которых сверкало кольцо Люциана. От этого даже кольцо стало холодным настолько, что я подавила желание его снять: металл натурально обжигал кожу.
Мне нужно было убедиться, что на тебе нет метки Иеххарга, сообщил Альгор.
Чего?
Метка Иеххарга, повторил темный, глядя на меня в упор, пятнадцатый уровень темной магии. Наносится для того, чтобы скрыть любые ее проявления и того, кто так или иначе использует заклинания темных. Знаменита тем, что ее нельзя нанести сразу на человека или на дракона, первым делом ее рисуют на теле любого другогоживогопосле чего вонзают кинжал ему в сердце. У мага есть время, пока сердце бьется, чтобы перенести заклинание и метку на того, кто ее будет носить.
А если не успеет?
Я вообще-то не собиралась спрашивать, оно само вырвалось.
Если не успеетзаклинание квирху под хвост, минус одна жизнь и разочарованный клиент.
Очаровательно.
Наносится она строго на уровне сердца. Между лопаток или на груди.
То есть раздевать меня после того, как я сняла блузку, дальше не требовалось?
Нет. Это было исключительно для моего удовольствия.
Чудесно, сообщила я. В таком случае, я полагаю, для моего удовольствия я сейчас услышу теорию межмировых перемещений?
В глазах Валентайна опять мелькнул смех. И снова сменился арктическим холодом, или что у них тут есть вроде Арктики.
Правду, приказал он.
Что?
Мне нужна вся правда о тебе. И прежде всего, кто ты такая.
Попаданка я. По всем статьям.
Это была первая мысль, которая пришла мне в голову после его слов. Правда, не уверена, что это бы прозвучало эффектно, поэтому пришлось импровизировать:
ЯЛенор Ларо
Да, это я уже слышал, но это совершенно не объясняет возникновения сети Грихмира, сопротивляемости темной магии и тому, что мы с тобой могли общаться мысленно.
А?
Утром, напомнил Валентайн, постукивая пальцами по столу, когда ты впустила меня в себя.
Я поперхнулась и закашлялась, но его, кажется, это совершенно не смутило.
Итак?
Боюсь, за такую правду раздеться придется вам, пробормотала я.
А в следующее мгновение подскочила с кровати:
Вы что делаете?!
Какчто? Раздеваюсь, Альгор с невозмутимым видом расстегнул жилет и принялся за рубашку.
Вы с ума сошли?
Нет. Я очень хочу правду, Ленор.
Почему мне показалось, что «правду» из этого предложения можно убрать? Хотя лучше убрать Валентайна Альгора из поля моего зрения, он как-то странно на меня действует!
Хватит! сказала я. Не раздевайтесь! Я все расскажу.
Точно? он оставил в покое пуговицу, примерно на том самом месте, где рубашка уходит в брюки, и я усилием воли заставила себя туда не смотреть. Что касается Валентайна, его, кажется, не смутит даже оргия перед главным входом в Академию, даже если она будет между людьми и драконами.
О чем я вообще думаю, а?!
Предлагаю правду за правду, сказала я, возвращая мысли в нужное русло. Я рассказываю все о себе, а выпро межмировые перемещения.
Ничто другое тебя не интересует?
Скоро вы поймете, почему.
Надеюсь.
Я не могла понять, в чем он серьезен, а в чемнет. Особенно когда сидит в полурасстегнутой рубашке на моем стуле и смотрит в упор, а в глазах, в темной радужке клубится серебро. Спасибо хоть не та тьма, которую я видела на площади, и то ладно. Потому что, если бы была она, меня можно было бы выносить. Или я бы сама в окно сиганула, невзирая на то, что волос как у Рапунцель у меня нет.