Задавали, Лидия Васильевна, покорно кивает Сашенька.
Взгляд учительницы врезается в меня.
Харитонова, садись. Два.
Это несправедливо, говорю я.
Уже почти отвернувшаяся, Лидия Васильевна снова поворачивается ко мне:
Что ты сказала?
Я сказала, что это несправедливо! Я не могу знать того, что вы пока что не задавали!
Лицо учительницы багровеет.
Займи свое место, она сейчас шипит как змея.
Нет! Вы не имеете права ставить мне плохую оценку.
Ты слышала, что сказала Саша? Все слышали?
Саша врет!
Два по поведению, Харитонова! Она шагает ко мне вплотную: Вон из класса. На перемене звоню твоим родителям!
Я выбежала из класса с бешено бьющимся сердцем, чувствуя, как все внутри сжимается от обиды. В школу за мной пришла мама, и вышла от Лидии Васильевны злая, как оса. Я думала, что она будет ругаться, но она просто тихо отвела меня в сторонку и обняла.
Все хорошо, Лена, сказала она. И мне было достаточно этого маминого «все хорошо», но я все-таки спросила:
Почему она просто не сказала, что ошиблась?
Потому что некоторым людям гораздо проще повесить свои ошибки на других, чем признать их.
Но я же правда не могла этого знать.
Правда не могла. Запомни, зайчонок, не знать чего-тоэто не стыдно. Стыдно не стремиться узнать то, что тебе действительно важно.
Адептка Ларо! Я задал такой сложный вопрос? Голос магистра врезается в сознание, заставляя меня вернуться в реальность. Или вы просто не знаете ни одного заклинания? Тогда так и скажите, и не будем тратить ни мое, ни ваше время.
Renair Nvintce, раздался лениво-вальяжный голос Люциана.
Магистр мгновенно развернулся к нему.
Не припомню вы разве адептка Ларо?
Адептка Ларомоя невеста, а мы теперь вроде как единое целое и все такое, по-прежнему насмешливо-спокойно произнес Люциан. Кроме того ну, вы сначала спросили Драконову, потом ее, а на драконов не обращаете никакого внимания, только на людей. Вот я и подумал, что это попахивает нетолерантностью. Такой, знаете ли расизмом.
По аудитории пронеслись смешки, а магистр побагровел.
Вы хотите сорвать мне занятие, адепт Драгон?!
Да нет же! Я хочу ответить на вопрос, Люциан развел руками. И даже начал, но вы меня бесцеремоннейшим образом перебили.
Смешков стало больше, один из них раздался даже рядом со мной. Я перевела взгляд на Лику, но она тут же сделала непроницаемое лицо и уставилась на магистра. Которому не оставалось ничего иного, кроме как ретироваться:
Что ж, прошу, адепт Драгон.
Благодарю, Люциан подался назад, так вот, Renair Nvintceисключительно звуковое заклинание, которое берет свои истоки из самого Эрда. Его создатель, Рохан Виурж, был первым, кто начал использовать буквенно-фразовые заклинания, а впоследствии основал учение, о котором мы с вами сейчас говорим. Renair Nvintceзаклинание оглушения, зависит не только от уровня магии, но и от силы голоса. Идеально подобранное сочетание способно вырубить человека или дракона на срок от получаса до суток. Если вовремя не блокировать его как раз-таки мысленным Hmiari Rronheim. Это заклинаниеисключительно мысленное, а попытки его озвучить как раз приведут к тому, что оно потеряет свою силу. В настоящее время Renair Nvintce относится к запрещенным, а Hmiari Rronheim, соответственно, не используется. Скучно живем.
Стоило Люциану замолчать, как аудитория взорвалась аплодисментами. Да что говорить, я и сама слегка заслушалась, а еще засмотрелась. Тоже слегка. Очень-очень слегка.
Ладно. Адепты. Адепты, к порядку! голос Холла заблудился в овациях, но все-таки нашел выход, когда магистр хлопнул в ладоши. Вернемся к занятию. Помимо звуковых и мысленных заклинаний, сейчас у нас самая распространенная магиярасчетно-контурная. С ней все просто и ясно, потому что в отличие от звуковой и мысленной она требует гораздо меньшей концентрации и практически вся основана на правильности расчетов. Девяносто процентов бытовой магии основывается именно на контурах и расчетах, и все мы знаем, что эффективность ее зависит от внимательности того, кто хочет получить тот или иной эффект. Например
Например, если я, Ленор Ларо, создала недолетающий фен, то у меня будут высокостоящие волосы. Непроизвольно потянулась к своей торчащей шевелюре, и поняла, что она опала. Причем судя по сползшему бантику, опала уже достаточно давно. Как бы не во время падения, или не во время поцелуя. Лента щекотала кожу на шее в точности так же, как совсем недавно ее касалось дыхание Люциана. Поэтому бант я стянула, сунула в сумку и поспешно вернулась к записям.
Чтобы отвлечься всего лишь на мигпересечься взглядом с Драгоном, одними губами прошептать: «Спасибо». Перехватить насмешку в его глазах и услышать такое же едва различимое: «Обращайся».