Надеюсь, сказала, глядя ему в глаза, слово вы держать умеете.
Сомневаешься в моем слове?
В ваших умениях. Педагог из вас так себе. Я бы сказала, днище.
Не дожидаясь ответа, подхватила сумку и остановилась только у двери.
Щелчок размыкающего контураи я на свободе. Почти бегу по коридорам, на улицу, глотаю свежий воздух так, будто никогда не дышала. Дорожки, деревья, отдыхающие на скамейках адепты сливаются перед глазами в ленту бессвязных воспоминаний, которые память сотрет как только они исчезнут из виду. Но что останется в ней навечнотак это время, проведенное в его кабинете. Его прикосновения.
Последниене только в памяти.
Мне кажется, они отпечатались на мне, как клеймо.
Я влетаю в свою комнату, с грохотом захлопываю дверь и падаю на кровать. У меня нет сил даже до душа дойти, все тело горит, и если бы здесь были ртутные термометры, уверена, мой бы сейчас взорвался. Я глубоко дышу, и становится легче.
Я все сделала правильно.
Я должна найти способ вернуться, я должна узнать, как там Соня. Я не могу просто взять и бросить ее, просто потому что
Меня трясет при одной мысли об Альгоре.
Сжимаю и разжимаю пальцы, начинаю проваливаться в сон. Кажется, даже действительно проваливаюсь, поэтому сквозь тяжесть полудремы слышу грохот: кто-то колотит в дверь.
Ларо! Ларо, Люциан ждет тебя на ужин!
Голос подозрительно знакомый: кажется, это Ярд. Грубить ему не хочется, поэтому, еле ворочая языком, говорю:
Я дико устала и хочу спать.
Что?! Что? Ты что, не придешь? Ларо, он меня убьет!
Пусть лучше сам убьется.
Это звучит так, что я не уверена, что вообще это сказала, а не подумала. Впрочем, и это неважно: меня окутывает темнотой и затягивает в глубокий сон.
Глава 15
Люциан Драгон
Что-что она сказала? лениво поинтересовался Люциан.
Что не сможет прийти, Ярд, в отличие ото всех остальных, кто был у него на побегушках, не краснел, не бледнел и не заикался, говорил прямо и смотрел в глаза. Что, впрочем, его не спасет.
А что сказал я?
Что Ленор Ларо должна прийти на ужин так или иначе.
И?
Вот сейчас Ярд сглотнул. Причем не беспричинно: подступающую тяжесть золотого пламени, собственного пламени, Люциан ощутил буквально физически. Да что ж этим идиотам все приходится разжевывать, как мелким инфантильным дурам?
Я
Ты сейчас развернешься. Сходишь за ней снова. И приведешь.
Люцианголос парня внезапно сел. Слушай, я я ведь действительно пытался. Но она, похоже, действительно спит. Колотил в дверь, пока не высунулась Эстре и не сказала, что я мешаю ей готовиться к занятиям.
Меня должно это волновать?
Мне кажется, что
Тебе кажется? Люциан шагнул вперед, и парень отступил, вжался в стену балкона. Или? Что она сказала, перед тем как перестать отвечать?
Сказала, что устала и хочет спать.
И ты пожелал ей доброй ночи?
Я сказал, что ты меня убьешь, если я приду без нее, а онаЯрд прикусил язык и все-таки подозрительно побледнел.
Люциан растер между пальцами мелькнувшую искорку магии.
А она?
Слушай, можно я просто пойду, а? Мне еще тоже к занятиям готовиться
Отвечай! резкость собственного приказа отрикошетила от стен, ударила в парня, и тот выдохнул:
Пусть убьется сам.
Что-о-о?!
Она так сказала, Люциан, ты сам хотел это слышать.
Проваливай. И чтобы я тебя больше не видел.
Ярда как ветром сдуло, а следом порывом магии с накрытого на балконе стола сдуло вазу с букетом, который эта девчонка так и не забрала, и бутылку вина вдобавок. Бутылка зацепила бокал, расколотив его прямо на скатерти, второй разбился о ножку стола. Только когда по камню под ногами растеклось темно-красное озеро, окрашивающее его в бурый цвет, Люциан сжал кулаки.
Сжал и разжалнесколько раз, усмиряя магию.
Да что. Она. О себе. Возомнила?!
Первым порывом было просто шагнуть в портал, а выйти возле двери Ларо, но этот порыв Люциан отмел сразу же. Достаточно того, что он сегодня уже носился с ней: букеты, мерьисский фьер, ухаживания. Ухаживания!
Это она заговорила об ухаживаниях?!
Да что она вообще о них знает. Ларо с ее родословной нужно радоваться, если с ней вообще кто-то захочет связываться, не говоря уже о чем-то большем, а она
Ногти впились в кожу с такой же силой, с какой могли бы врезаться когти.
Все, хватит о Ларо. Слишком много чести!
Теперь еще и убираться придетсявино на территории этой драконовой Академии строго запрещено, а значит, даже никого не пригласишь. Настучат за милую лапу, разбирайся потом с этой ритхой[1] Эстре.
Глянув на беспорядок, который творился на балконе, Люциан скрипнул зубами и резко открыл портал. У него, как и у Сезара, было неограниченное количество переходовпривилегия высокородных драконов, драконов королевских кровей. Всем остальным адептам нужно было для каждого такого перемещения подписать бумажку у Эстре, да и не стал бы вот так никто туда-сюда бегать, слишком дорого. Но то, что дорого для остальных для него так, пшик.
С этой мыслью Люциан вышел в холле родительского замка и остановился. Переночевать здесь было не самой лучшей идеей, но лучше уж здесь, чем в Академии, когда Ларо так близко и наделать глупостей так просто.
Добро пожаловать домой, Люциан, произнес вирит, едва портал сомкнулся за его спиной.
Он раздраженно смахнул магического помощника и собирался уже подняться к себе, когда вспомнил про ужин. Да, романтический ужин для таких, как Лароэто точно перебор, а вот то, что закуски и салаты остались на балконе в его комнатеэто, конечно, печаль. За ужинами после смерти матери обитатели этого места собирались редко, если не сказать никогда, поэтому он решил прогуляться на кухню. Несмотря на то, что ужинов не было, еда была всегда и в любых количествах. Королевские повара трудились, не покладая рук. Или лап.
Сунув руки в карманы брюк, принц направился в левое крыло. Образ Ларо категорически не хотел выметаться из сознания, оставалось надеяться, что до завтра его отпустит. Если бы!
Эта девчонка стала просто каким-то безумием. Наваждением.
Его тянуло к ней с такой немыслимой силойкасаться, впитывать нежность шелковой кожи, целовать, что впору думать о темной магии. Не о драконьем притяжении уж точно, такое случается только между драконами.
Хааран дарх!
Грохот, сопровождаемый драконьим ругательством, да еще и голосом идеального старшего братика, кого угодно заинтересовал бы. Вот и Люциан остановился возле тяжелых дверей, толкнул створки: тренировочный зал был защищен магическими плетениями, чтобы заклинания не повредили стены. По идее, он должен был быть закрыт и заглушен cubrire silencial, но сегодня закрыт не был.
Сегодня тут вообще творилось что-то донельзя интересное, потому что Сезар, отлепившийся от стены, со ввалившимися щеками и подчеркнутыми темными кругами глазами, резко шагнул к Альгору:
Ты перегнул.
Здесь мне решать, перегнул я или нет. На позицию.
Ты бьешь запрещенными заклинаниями.
Ну прости, если брат напоминал саму Смерть, то Альгорс этими его жуткими потусторонними глазами и нитями тлена вместо сосудов, сверкающими под кожейнечто совершенно противоестественное этому миру. Там, где струилась темная магия, становилось нечем дышать, и собственная сила просыпалась сама собой в инстинктивном желании защищаться. Когда ты окажешься один на один с темными, они будут бить исключительно по предупреждению и по классической схеме. На позицию!
Весело тут у вас, Люциан кашлянул, обозначая свое присутствие.
Сезар едва на него взглянул, а вот Альгор медленно повернулся. В бездонной серой пропасти глаз не было зрачков, и на мгновение Люциан ощутил, как из мира ушли все краски. Разом схлынули, оставив его затянутым безжизненным серым туманом, в котором нет места никаким чувствам. Это была даже не Смерть и не Пустота, это было безграничное Ничто, магия которого пульсировала в каждой частице пространства.
Выйди за дверь, приказало оно голосом Альгора.
Эта сила выворачивала наизнанку. Заставляла себя чувствовать незначительным, мелким, пылинкой в разыгравшейся буре. От нее сдавливало грудьмертвенно-холодной клешней, способной раскрошить тебя, как прошлогодний лед.