Благодарю вас, бабушка Веста!я с радостью приняла ее дар.Со мной теперь совсем ничего не случится?
Случиться-то может, но не помрешь. Не бывает так, что обереги работают на все 100 процентов, защищая от малейшей беды. Просто они приносят удачу и помогают пережить все малой кровью. В любом случае, лучше, чем ничего.
Я еще раз поблагодарила бабушку Весту за ее подарок и, доев суп, решила, что готова вернуться к маме Лии. Мы уже вышли в сад, как вдруг Сэм остановил меня.
Ты бы лучше бабушку Весту сфотографировала, а не все эти пейзажи и руины.
А ведь точно! Я так увлеклась своими атмосферными снимками, что совершенно забыла о том, что надо бы и людей поснимать. Я сделала несколько фотографий бабушки в саду, потом сняла их вдвоем вместе с Сэмом, а затем уже Сэм снял меня вместе с ней.
До дома мы снова шли молча, но тишина уже не тяготила. Просто мы оба слишком устали эмоционально после сегодняшнего происшествия, и говорить не хотелось. Но едва мы оказались дома, как Сэм на одном дыхании вывалил на маму Лию всю историю.
Небо и земля!только и воскликнула мама Лия и опустилась на диван.
Я удивленно уставилась на нее, так как то было мое любимое восклицание вместо всяких «боже мой!» и ругательств. Никто так более не выражался, я считала выражение только своим, а тут оказалось, что оно не только мое. Я сразу же спросила маму Лию, почему она так выражается.
Потому что богов в том понимании, что у вас на Земле, нет,мой вопрос отвлек маму Лию от истории с туманом,а людям свойственно как-то выражаться. Наши богинебо и земля. Они как духи, энергия, сила. Не эти ваши боги в образе человека, они как время, как пространствонечто большее, неосязаемое. Ты поймешь сама, когда станешь чуть более осознанной. Небоотец наш, а землямать. Мы взываем к ним, когда нуждаемся. Обычно дело. А почему ты так удивляешься?
Просто я сама всегда так выражалась, неосознанно, даже не зная почему.
Потому что ты всегда чувствовала, кто ты и откуда, несмотря на то, что обо всем забыла.
Я улыбнулась ей, она мне, и счастье переполнило меня. Я просто прижалась к ее груди и расплакалась. Мама Лия без слов, одним присутствием, лечила все мои душевные раны, исцеляла страхи и тревоги. Я наполнялась любовью и благодарностью, мне хотелось выплеснуть их на нее, а получалось выплеснуть только слезы.
Все хорошо, родная, все хорошо,тихо шептала мне она и я постепенно успокаивалась.Я люблю тебя, доченька.
Рядом с ней я верила, что все смогу, преодолею любые трудности, найду свой путь. И никакой туман меня больше не уведет на кривую дорожку.
Глава 10. Дорогами Тэрры
Аврора, 30 сентября-5 октября
Я думала, что мы отправимся в путь на следующий день, но мама Лия сказала, что без защитного сеанса нас не отпустит. Я еще ни разу не видела, как она проводит свои сеансы и была заинтригована. Мы разместились на полу в гостиной втроемя, Сэм и мама Лия. Я замерла в ожидании чуда.
Мама Лия взяла в руки большой бубен, расписанный причудливыми геометрическими узорами красных и золотых цветов и, закрыв глаза, сделала несколько глубоких вдохов. Я чувствовала, как она настраивается на работу. В большом цветастом платке, накинутым как шаль на плечи, она походила больше на бабушку, чем на мать, несмотря на то, что выглядела молодо. В маме Лии чувствовалась вся мудрость матерей, собранная за века, она будто была олицетворением Великой Матери.
Тихий, мягкий голос полился из нее неожиданно, будто пробивался из самых недр земли. Сквозь толщу почвы он рвался наружу, на свет, под голубое небо, с каждым новым звуком набирая силу. Ее голос, невероятно сильный и глубокий, заполнил собой все пространствоон был внутри меня, он был снаружи, он был всем и ничем, но при этом собой. Мама Лия пела без слов, просто издавала звуки, ударяя колотушкой по бубну. Прекрасная мелодия лилась на меня светом, любовью, воспоминаниями чего-то знакомого и родного. Это было уже, это было, я чувствовала. Меня будто вернули домой из долгих странствий. Как же я жила столько лет без ее голоса? Почему я позволила себе забыть его? Осознание накрыло меня болью и слезы сами по себе скатились по щекам. Я даже не смахнула их, зачарованная пением.
Голос мамы Лии становился выше, звонче, музыка увлекала за собой в пропасть безудержным потоком. Так звучит река, мчащаяся сквозь горы. Освежающая, живительная, но сильная и неудержимая. Так звучит ветерпронзительный, с морозцом, исцеляющий через боль. Голос самой земли, голос Великой Матери, нежность и сила сплелись воедино в одном хрупком теле.
Великая Мать для всех, но почему она не стала истинной матерью хоть для одной дочери или сына? Мысль эта во мне отдавала болью и злостью на саму себя. Ее наказали бездетностью за то, что я ее бросила и предала наши цели? Еще две обжигающе соленые слезинки скатались по моим щекам и упали на колени.
А бессловесная песнь все лилась и лилась, кружа и захватывая в свой исцеляющий плен. Ее звучание менялось, как волнывверх и вниз. Когда голос мамы Лии понижался, казалось, будто рядом вырастает защитная стена, камешек за камешком, крепкая и нерушимая. Вместе со стеной во мне росла уверенность, что со мной ничего не случится. Будут трудности, боль тоже будет, но они не сломают меня, не позволят свернуть с пути. Я раньше не представляла даже, что в музыке, в пении может быть сокрыта столь великая сила. Величественная даже.
Она вела голосом.
Она плакала голосом.
Она вдохновляла голосом.
Голосом она взращивала крылья за моей спиной для полета и я верила, что смогу летать.
Ее пение будто ласкало меня нежностью объятий, прохладным ветерком в жаркую летнюю ночь скользило по коже. Ритм шаманского бубна отдавался внутри, заставляя все тело вибрировать. Мы были одним целымона мной, а я ею. Мне хотелось петь вместе с мамой Лией и танцевать под ее волшебную музыку. Но я застыла каменным изваянием, не в силах пошевельнуть хотя бы пальцем. Магия? Но я не вижу в этом чуда. Все было так естественно, так знакомо, хоть я совсем не помнила почему.
Я закрыла глаза. Мне хотелось проникнуть глубже в свои глубины, познать себя, найти ответы. Перед моим внутренним взором как из тумана начали вырисовываться очертания гор с одиноко стоящим домиком на вершине. Голос мамы Лии тоже звучал как пение гормощный, но дрожащий, словно сами горы говорили со мной, вибрируя от легких толчков земли, шатаясь на ветру, рассыпаясь брызгами камней книзу. И коснувшись земли, они ударяли с великой силой грома, пробуждая самую дикую мощь природы, первобытную. Мы были древними людьми, но мы питались из источника первой магии и сила наша была велика. Столь велика, что нас заставили забыть ее, дабы мы не возгордились.
Ее дикая сила сменяла свой бурный поток на нежную игривость кошечки, мурчащей и смеющейся. Столь разная и такая одна. Из груди мамы Лии вырвался громкий крик, тяжелым камнем рухнувший с горы наземь и вмиг превратившийся в пыль. Сила перетекала в слабость, а слабость в силу, играясь друг с другом как шаловливые котята. Ее пение затихало, замедлялось вместе с ритмом бубна и мне показалось, что все, но нет. Сладкой карамелью на меня вылилась любовь материтакая звенящая, такая целительная, что сердце защемило от ее тепла. Я почувствовала, будто вся Вселенная обняла меня, укрыла теплым одеялом заботы. Ее голосом говорили звезды и планеты, луна и солнце. Чистейший звук Вселенной, родниковая вода для души. Моя космическая мама, прекрасная и такая моя. Она баюкала меня своим пением, как дитя в колыбели. Меня несло по волнам ее любви и печали. Останься здесьшептало сердце, нет, не еемое.
Я заблудилась в своих мыслях. Реальность больше не была для меня реальной. Кто есть я и кто такая мама Лия? Откуда в ней столько силы и столько нежности? Остаться бы и познать ее полностью, но дороги Тэрры звали меня дальше.
Музыка перестала звучать. Я открыла глаза. Мама Лия смотрела на меня с нежностью и теплом. Нет, не на меня, на нас. Я совсем забыла про Сэма, хотя он и сидел рядом. На его лице застыла счастливая улыбкатакая искренняя и открытая, что мне даже неловко стало смотреть. Такого Сэма я не знала. Я думала, что почувствую от него скептический настрой и насмешки над магией, но он проникся пением мамы Лии так же глубоко как и я. Этот новый Сэм мне нравился куда больше старого. Но надолго ли он таким останется? Впрочем, неважно. Главное, я знаю его секрет.