Ух, Дарëна Отходить бы тебя крапивой, да перед гостьей неудобно.
Рыжая снова посмотрела на меня озорно и благодарно.
Ешь, нахалка, мать поставила на стол глиняные тарелки с тушеными овощами. Чем тебе Семён не угодил?
Да глупый он. И шепелявит. А ещё собак не любит.
Что с того, что не любит? Разве ж за это себе мужа выбирают?
А то. Если и выйду замуж, так за доброго и умного.
Раньше надо было думать. Всех умных давно расхватали. А добрых и того быстрее. Девки все замужем давно, одна ты осталась
А и пусть. И буду. Построю себе дом на краю деревни, заведу кота и буду жить там одна до самой старости.
Глупая ты, глупая, сокрушалась Ульяна. Нельзя ж без мужика-то. Тебя итак уже стороной обходят. Бешеная, говорят. То водой окатит из колодца, то козлиным навозом закидает.
Дарья крякнула от смеха, а вместе с ней и младшие братья. Мальчишкам на вид было около десяти. Рыжейне больше двадцати. Но казалась она при этом абсолютным ребёнком. Дразнилась, показывала язык братьям и елозила, не способная усидеть долго на одном месте. Когда в сарае она говорила о том, что приходится отбиваться от женихов, я и подумать не могла, что она делает это буквально.
Мать продолжала причитать над «несчастной» судьбой дочери, а отец только довольно улыбался, глядя на Дарью из под густых соломенных бровей. Возможно, он и был согласен с супругой, но предпочитал не нападать на строптивую рыжулю, давая ей право выбора. Или же боялся попасть под перекрёстный огонь.
Несмотря на ворчание Ульяны, в этом доме было столько тепла и любви, что даже мне, видевшей впервые всех этих людей, удалось расслабиться и посмеяться.
Заедая овощи домашним хлебом, вдыхая его запах, который у меня всегда ассоциировался с уютом, я почти забыла в какой ситуации оказалась. Подумала отложить решение проблем хотя бы до завтра. Сейчас мой уставший мозг едва ли был готов на свершения.
Ульяна со временем успокоилась, отстала от дочери с уговорами.
Боян опять забор своротил. Черт рогатый, цокнула Ульяна. Мне же стало стыдно.
Это не козёл. Это я забор сломала Случайно. Извините.
А мы починим. Да, Женьк? громко и с энтузиазмом вскрикнула Дарëна. Я кивнула. Дома часто приходилось выполнять мужскую работу, поэтому уж как держать молоток и в какую часть гвоздя стучатьзнала. К тому же, обрадовалась возможности загладить вину перед этими людьми за испорченное имущество.
Девки? И вдруг забор чинить? ворчала мать семейства.
Ну, а что? Вон баба Нюра сама себе крыльцо сколотила. Чем мы хуже?
Ульяна махнула рукой, в очередной раз проиграв в словесной схватке этой стрекозе. Отец ласково посмотрел на дочь и снисходительно на жену. Видимо, его забавляло все происходящее. Крупный мужчина с невероятно мягкими для своего телосложения чертами лица. Иногда он хмурил брови, но больше для виду. Глаза его были такими же добрыми и искрящимися, как у Дарëны.
Ужин закончился. С трудом Ульяне удалось загнать мальчишек в постель. Пришлось несколько раз цыкнуть и даже напугать каким-то местным бабаем, который утаскивает в лес непослушных детей. Сыновья тут же натянули одеяла по самые носы и скоро затихли.
Нас с Дарëной ждало другое лежбище. Рыжая схватила перину, похожую на тонкий матрас, и повела меня через двор к какому-то сараю. Краем глаза я снова посмотрела в то место, где вечером были животные. Но, вероятно, оба эти существа уже спали. Тем лучше.
А мы с тобой будем спать здесь, улыбнулась девушка своей невероятной улыбкой.
Когда моя новая знакомая открыла дверь сарая, в нос ударил запах сухого сена. Я, дитя асфальта, городская жительница до мозга костей, никогда в жизни не валялась на сеновале. Всё это вызвало во мне такой неописуемый восторг, что я даже визгнула.
Здесь? Ты не шутишь?! Клааасс!
Дарëна засмеялась, всучила мне спальный комплект.
Устраивайся, я скоро подойду.
На улице было тепло, даже жарко. Дома сейчас было самое начало июня и погода вполне соответствовала. Поэтому шансов замерзнуть здесь у нас не было никаких. Я застелила «постель», опустилась на неё прямо в одежде, закрыла глаза и слушала окружающие звуки. Где-то рядом стрекотали кузнечики, чуть дальше лаяли собаки, ухали ночные птицы. В остальном же, было тихо.
Дверь скрипнула, рыжая голова прошмыгнула в сарай с глиняным кувшином в руках.
Принесла попить, отчиталась Дарëна и забралась ко мне наверх. Устала?
Угу, честно ответила я, ощущая, как события прошедшего дня и, особенно вечера, тяжелым грузом прижимают меня крепче к матрасу.
Тогда давай спать.
Она укрылась льняной простыней, повернулась на бок и очень скоро уснула. А вслед за ней, и я.
Пусть всё это странно. Пусть, местами, пугает. Совершенно не понятно, что ждет меня завтра, поэтому меньшее, что я могу сделатьвыспаться и набраться сил.
Глава 4. «Кому велено мурлыкать»
Приятное расслабление в теле в сочетании с отдохнувшим рассудкомнепередаваемое чувство. Тепло, даже чуть прохладно. Травяной, непривычный запах. Слышно было приглушенные голоса, но слов я не разобрала. Снится, наверно. Или мама смотрит телевизор. Повернулась на живот. Постель отозвалась шелестом, и я тут же открыла глаза.
Да что ж такое! тихо выругалась и уткнулась носом в матрас, расстеленный на толще сухого сена.
Не сон. Всё взаправду. Тяжёлым осадком обрушилось на меня воспоминание о вчерашнем вечере и том, что со мной произошло. Чуть полежав, собравшись с мыслями, я соскользнула вниз с чётким намерением сегодня выяснить, что это за место и как поскорее отсюда выбраться.
Дверь сарая отворилась с тихим скрипом. Во дворе было пусто, не считая всё тех же козла и розового хряка, которые были увлечены своими делами и лишь слегка повернули голову на звук.
Я прошла к дому, ступила на крыльцо, и в этот же миг на меня вылетела смеющаяся Дарëна. Увидев меня, она приложила к груди ладонь и засмеялась ещё громче.
Ой, ну и напугала. А я за тобой. Мама зовёт завтракать.
На завтрак была каша. Самая обычная пшённая каша с молоком и маслом. Утром уже никто не вёл праздных бесед. Быстро приговорив еду, домочадцы разбрелись кто куда, чтобы до вечера выполнить целую кучу каждодневных дел. Мы с рыжей, как и обещали, отправились чинить забор.
Вдоль улицы прогнали стадо коров. Дарëна открыла ворота, выгнала к остальным и свою чёрно-белую телушку. После чего подсыпала еды курам, кроликам, покормила свинью и козла, и вернулась ко мне.
Так, с чего начнемона сложила руки на талию и, как бригадир на стройке, осматривала скособоченный забор.
Думаю, надо сперва понять, что именно я сломала.
Хорошая мысль.
Осмотрев поломанный забор, я выдохнула, поняв, что масштаб бедствия не такой уж большой. Свороченная секция и выдранные с корнем перемычки. Заменить сломанные колышки и всего делов. На час работы.
Ага. Так ты поняла, что надо делать? задумчиво почёсывая подбородок, спросила девушка.
Ну да.
Что, и сделать сможешь?
Смогу.
Ты тогда начинай, а я подойду попозже. Инструменты там, она махнула на маленькую деревянную будку рукой и быстро унеслась куда-то, ясно давая понять, что доделывать все мне придется одной.
Я принялась за дело. Всё-таки не люблю, когда из-за меня страдают другие. И материально, в том числе.
Нашла в сарае деревяшку, выстругала из неё колышки, приподняла упавшую перекладину к столбику и почему-то в голове снова всплыла песня Короля и Шута. Тихо затянула строчки про бродягу в чёрном цилиндре, пользуясь тем, что кроме меня и животных во дворе никого не было.
« И как-то странно на него смотрели местные собаки»*
(*«Камнем по голове», гр. Король и Шут)
За спиной хрюкнули. Я обернулась. Две пары глаз, смотревших на меня тут же отвернулись в разные стороны. Хряк уткнулся пятаком в корыто. Козел молотил челюстями сено, изображая равнодушие и беззаботность.
Умом тут тронусь скоро, буркнула я и уже молча продолжила разбираться с забором.
Заколотила колышки. Не то чтобы хорошо, но сносно, учитывая степень изношенности остальной конструкции. Прихватила кусок верёвки и принялась приматывать крест-накрест к столбу.
Краем глаза я снова уловила, что внимание любопытных зверей сосредоточилось на мне. Резко повернула голову. Свинья чуть визгнула, спрятала нос всё в том же корыте. Козёл пару раз переступил передними копытами, и замер, глядя в даль, будто так и планировал.