Имя женщины, которой удалось обойти бога.
***
Да ладно тебе, Барри,крикнул Даг Перси.Сыграем еще разок. Никуда эти ублюдки вонючие не денутся.
Барри Пеппер бросил карты на стол, допил остатки кофе из кружки с изображением его семьи и поднялся со стула.
Перси,сказал Барри, поправляя свою форму надзирателя.Этим людям осталось жить всего ничего. Прояви хоть немного уважения.
Нет, вы его слышали?обратился Перси к коллегам.Прояви уважение. Эти твариубийцы, насильники и бог знает, кто еще. Уважение? Да у меня больше уважения к сортирному ершику, после того как с ним поработает Билли,Перси кивнул в сторону уборщика, моющего шваброй пол в комнате отдыха персонала,чем к этим отбросам. Всех их в газовую камеру. Была бы моя воля, я бы сам нажимал на кнопку, а потом смотрел в их молящие о пощаде рожи.
Барри окинул коллег взглядом. Все, как один, поддакивали Дагу Перси. Смысл спорить? Большинство этих парней не проработали здесь и пары лет. Легко судить, не зная деталей.
Пеппер находился в должности тюремного надзирателя блока для смертельно осужденных уже почти десятилетие. За это время бывало всякое. Как бы профессионально Барри ни относился к своей работе, но случалось, что он сближался с заключенными. Не все из тех, кого собирались засунуть в газовую камеру, были отмороженными убийцами. Встречались и достаточно достойные люди, на чью долю волей судьбы выпала плохая карта.
Как-то раз в этом блоке отбывал срок мужчина, который в итоге был казнен, но спустя буквально несколько недель открылись факты по делу, полностью опровергающие его вину. Барри хорошо помнил тот случай. На протяжении долгих месяцев разбирательств заключенный плакал каждую ночь и молил бога о спасении. Он клялся, что ни в чем не виноват, но Барри в то время, как и Даг Перси сейчас, смотрел на него свысока, будучи уверенным в том, что он оказался здесь полностью заслужено.
Да, за годы своей работы Барри Пеппер встречал разных заключенных, как приятных людей, так и совершенно безумных зверей. Но всех их объединяло одно: они боялись смерти. Какими бы внешне смелыми ни пытались выглядеть смертники, Пеппер читал страх в их глазах. Он отчетливо его видел.
Барри и представить себе не мог, что должно твориться в голове человека, сидящего за этими стальными прутьями. Просыпаться каждое утро с мыслью о том, что твои дни сочтены. Засыпать с видением того, как тебя засунут в пустую холодную камеру, с грохотом закроют двери и впустят туда смертельный газ. Вертеть в воображении сцену собственной смерти. Изо дня в день, каждую минуту, каждую секунду своего бытия. По ночам видеть кошмар за кошмаром.
Такой участи и врагу не пожелаешь, считал Барри.
Пойду на обход,сказал Пеппер, коротко кивнув Перси и остальным коллегам.
Ага,буркнул Даг.Передавай привет. Скажи, я скоро приду, спеть им песенку на прощание. А еще я нассал им в чай!коллеги Перси разразились хохотом.
Да, Барри встречал разных людей, но каждый раз, когда он проходил мимо камеры Грэма Сайлента, его пробирал холодный пот. Нет, заключенный Сайлент не обладал свирепым нравом или устрашающей внешностью. Тридцать лет, довольно моложавый мужчина с темными волосами: одна из прядей вечно закрывала его правый глаз. Но, смотря в это продолговатое лицо с легкой щетиной, Барри всегда находил внутри себя точный ответ: если кто и достоин смертной казни, так это Грэм!
В том, что заключенный Сайлент серийный убийца, за которым полиция бегала ни один год, сомнений не было никаких. Этот человекчудовище. Наконец-то, маньяк пойман. Теперь горожане могут спать спокойнее.
Барри,отсалютовал Сайлент, принимая упор лежа в своей тюремной камере.
Пеппера даже передернуло от неожиданности. В это позднее время в блоке смертников спали даже самые буйные заключенные. Барри знал, что Грэм Сайлент мало спит. Ему хватало всего несколько раз в сутки прилечь на койку и продремать не больше двадцати минут. Все остальное время он упражнялся, читал книги или просто стоял в углу, спрятав лицо в тени. Но когда это самое лицо показывалось на свет, Барри Пеппер видел блаженную улыбку. Надзиратель мог дать руку на отсечение, что в эти моменты Сайлент вспоминал свои убийства. Вспоминал предсмертные крики жертв. Блуждал в чертогах своей памяти, выискивая самые яркие кадры того зла, что он привнес в мир.
Не спится, начальник?
Грэм сделал несколько отжиманий от пола, на выдохе подскочив на ноги. Тусклый свет лампочки на потолке освещал худощавое, но в то же время натренированное тело. Верхнюю часть тюремной робы Грэм завязал на поясе, оголив торс. Барри невольно потрогал свой выпирающий живот. В сравнении с Пеппером, этот маньяк выглядел как Аполлон.
Хм,нервно усмехнулся Барри.Ты не похож на человека, который знает, что завтра его казнят.
Действительно, этим Грэм Сайлент пугал его больше всего. За все то время, проведенное в стенах блока, Грэм ни разу не дал слабину. Со стороны казалось, что ни заключение в тюрьме, ни вынесенный смертный приговор, ничего из вышеперечисленного совершенно никак не повлияло на его жизнь. Он по-прежнему радовался каждому новому дню. Улыбался всем встречным надзирателям, шутил над убийцами в соседних камерах. Пеппер был уверен: все постояльцы блока смертников боялись Грэма Сайлента. Его безумие распространялось по воздуху.
Даже Даг Перси старался обходить камеру Сайлента стороной. После очередной шуточки Дага в адрес серийного убийцы, Грэм воспользовался ошибкой Перси. Молодой надзиратель стоял слишком близко к камере. Сайлент выхватил дубинку из рук Перси, обвел ее тому за затылок и со всей силы зажал лицо мужчины между стальными прутьями. Пока Перси кричал во все горло, зовя на помощь коллег, Грэм прокусил свою нижнюю губу и поцеловал горе надзирателя в засос, смачно проведя языком по всему лицу Дага. Выпустив Перси из захвата, Грэм бросил резиновую дубинку к его ногам и сказал, что болен СПИДом.
Даг мгновенно проблевался. Он так яростно оттирал кровь Сайлента со своего испуганного лица, что подбежавший к нему Барри подумал, он сотрет кожу до костей.
Что случилось?прокричал Пеппер.
Что случилось?завопил Даг.Этот ублюдок засунул свой окровавленный язык мне в рот! Господи! Я не хочу умирать! У этой твари СПИД! Господи!
Упав на колени рядом со своей дубинкой, Перси заскулил. Барри повернул голову в сторону камеры Сайлента и увидел такое довольное лицо, словно Грэм только что посетил Спа-салон.
Вытянув губы бантиком, Сайлент сказал:
Ты классно целуешься, малыш Даги. Будь я геем, обязательно бы за тобой приударил. У меня почти привстал. Смотри!Грэм указал себе на пах.
Подобно обиженной школьнице Даг Перси подобрал дубинку и побежал вниз по лестничному пролету. Пеппер был уверен, что ближайшие сутки для Дага стали одними из самых нервных. Барри знал, что у Сайлента нет СПИДа. Он читал его медицинскую карту. А раз Перси так испугался, что тут же отпросился с работы и пулей помчался сдавать анализы, значит, Даг не ознакомился с личным делом Грэма Сайлента, как того следовало сделать по регламенту. Так к чему раньше времени снимать груз с его сердца? Пускай понервничает.
Вспомнив тот инцидент, Барри отошел от камеры Сайлента на шаг. Так или иначе, терпеть этого человека осталось всего несколько часов. Завтра утром приедет конвой и отвезет психа туда, откуда он уже никогда не вернется.
Грэм, утром тебя казнят,сказал Барри.А ты даже не попросил последний ужин. Или разговор со священником.
Сайлент отошел к задней стене, взялся руками за металлические прутья на окне у себя над головой и начал поднимать перед собой ноги, прорабатывая мышцы пресса.
У меня гипогевзия,ответил Грэм.Я не чувствую вкуса. Вся жратва как мыло. И как ты понял,Сайлент сделал очередной мах ногами,в данный момент я не голоден.
А священник?спросил Пеппер.Неужели даже перед смертью тебе не хочется облегчить душу?
Грэм закончил упражнения. Опустился на ноги. Подойдя ближе к решетке, махнул головой, убрав с лица вспотевшую прядь волос.
Не знаю, рассказывал ли вам кто, но священники любят растлевать малолетних детей. Серьезно. Я видел в кино. Вдруг ко мне в камеру придет один из таких? Я не смогу сосредоточиться на своих мыслях, если постоянно буду представлять этого старика со спущенными трусами, перед которым плачет ни в чем не повинное дитя. Да покарает кара божья всех этих подонков в рясе