Как там чай? крикнул он. Спустившись за чаем, он сел и заодно съел бисквит. Казалось, он принес с собой на кухню запах. Точно она не чувствовала, но знала, что запах есть.
Люблю присесть с бисквитом, сказал он. Она пододвинула к нему всю пачку.
Угощайтесь.
Он улыбнулся, будто ничего другого и не ожидал.
От рождения я Крис, сказал он, но в Кинвере меня знают как Осси.
Сквозила в нем какая-то лихость, поди ее еще объясни; в то же время он напрашивался на сочувствие. Если последить за ним минутку, было видно, что держится он странно и ходит с намеком на хромоту; вечно утирает глаза.
Здоровье неважнецкое, сказал он с каким-то удовлетворением. Всю жизнь такое.
Раньше у него был рак кишечника, но его вылечили; его кашель когда-то принимали за асбестоз. К тому же не гнулось левое запястьерезультат падения с городской рождественской елки в 1999 году.
Я развешивал гирлянды, сказал он. Вот ведь ввязался, а потом:В том году украшения не сняли вовремя. В результате пострадали мы все.
Он с трудом справлялся с отверткой.
Здесь в электрике хватает изношенной резины, сообщил он Виктории, слопав половину пачки шоколадных угощений. Только троньвся осыпается.
А значит, нужно менять всю проводку. Так она и думала.
Впрочем, заключил он, и хорошего нового неопрена хватает.
Вы же ни с чего не упадете, пока будете работать? спросила Виктория.
К обеду он все еще был в доме, дергал провода на чердаке.
Могу накормить тушеной фасолью, предложила она.
У меня к ней душа лежит уже не так, как раньше.
Ну, а можете еще перед уходом посмотреть заднюю дверь?
Задняя дверь висела криво и казалась самодельной: четыре вертикальные доски слегка разной длины, еще триприколочены поперек; все это густым слоем покрыто старомодной бледно-голубой краской. Виктория влюбилась в дверь. Безопасность гарантировала коллекция засовов, некоторые намертво заржавели в открытом виде. Была и древняя защелка. Выглядела дверь так, будто служила дому уже многие десятилетия, а до тогоеще и какому-нибудь амбару. От сырости она разбухла в косяке. «Проще новую поставить», сказал старик. Впрочем, стоило ему только прикоснутьсяи она открылась. Через порог на кухонную лестницу пролился светрезкий, но прелестный. Ее сад! На миг он казался слишком ярким и идеальным, чтобы в него входить, точно лесная поляна.
Старик собрал инструменты, застегнул сумку на молнию и потряс рядом с ухом. В коридоре надел куртку.
Не придумали еще такого, чего нельзя починить, сказал он. И, задержавшись с левой рукой наполовину в рукаве:Тебе понравится в саду.
Как там Перл? спросила она перед его уходом.
Хороший вопрос. Он уже был на улице, смотрел на небо, поднимал воротник. Как там знаменитая Перл? Я бы сказал, верит самой себе как никогда. Когда-нибудь она завернет за угол и тут-то обнаружит, что мир изменился.
Мне она показалась очень хорошей, окликнула Виктория вслед.
Я ей передам.
Она прибралась после него; потом вышла через заднюю дверь.
В жизни Виктории сады всегда были чужими. Она их любила, но ничего в них не понимала. Этотдостаточно запущенный, чтобы бесследно впитать любые старания, на самом деле был сразу двумя садами. Ближайший, за щелью в разросшемся самшите, был длиннее, на пригорке, с прямоугольной лужайкой в окружении флоксов, наперстянок и монбреций. К дому кренился сарай из белого гонта, с облупившейся краской и выпавшими окнами, а в уголке между постройками на солнцепеке росла розатакая старая и голенастая, что всего толку от нее было подпирать зачахший ствол куста лаванды еще старше, цвета речной коряги. Все границы сада были обложены в эдвардианском стиле камнем цвета ячменного сахара, все тропинки заросли геранью Роберта и одуванчиками.
В противоположном конце, под аркой, скрывшейся под прерафаэлитскими вьющимися розами белого цвета, две-три низкие каменные ступеньки вели в нижний сад. Там посадки как будто бесконечно тянулись прочь, хотя не могли быть длиннее метра-другого. Там все было высоким, дремучим, густым, слишком переплетенным, чтобы пройти, все менялось от ухоженного до запущенного. Посреди этой неразберихи скромно и тихо раскинулась вторая лужайкасловно лесное озерцо, подернутое плоской зеленой ряской. На нее между окружающими домами падали под крутым углом лучи. Сбоку, рядом с элегантно потресканными горшками, сидел черно-белый кот, облизывая лапы в пыльном гулком солнечном свете.
Примечания
1
Перев. А. Соколинской.
2
От Эстуарий (лат. aestuarium) бухта моря, судоходная лишь во время прилива. Однорукавное воронкообразное устье реки, впадающей в океан или море. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А. Н., 1910. (Прим. ред.)
3
Эпистемология (от греч. знание и слово, учение) термин, употребляемый для обозначения теории познания. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичев, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалев, В. Г. Панов. 1983.
4
Террасавид жилой блокированной застройки в Великобритании XIX века, когда однотипные малоэтажные здания стоят вплотную друг к другу вдоль улицы Уорф-верфь. (Прим. перев.)
5
Понятие из психогеографии, предложенное в 1956 году Ги Дебором. Означает беспорядочные прогулки и исследования городских объектов с точки зрения эстетики и личного интереса.
6
В Греции обнаружена обнимающаяся доисторическая пара (фр.).
7
Virginдевственный (англ.).
8
Майра Хиндли и Иэн Брэдиубийцы, совершившие серию убийств на болотах в 19631965 гг.
9
Уголовная ветвь правосудия Великобритании, учрежденная в 1971 году.
10
Савояр (фр. Savoie, Савойя) житель Савойи: странствующий по Франции с учеными сурками или шарманкой. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А. Н., 1910.
11
Каркасном (от нем. Fachwerk, от Fachпанель, секция и Werkсооружение).