Ну, как она? спросил Сергей, войдя в комнату девочки. Он скрестил руки на груди и озабоченно смотрел на малышку. Мы не можем их здесь оставить и уйти.
Катя молчала, а на переносице возникла вертикальная похожая на стрелку морщинка. Она всегда появлялась, когда женщина тревожилась.
Что же делать? задумчиво протянула она. Иди, покорми ребят, а я постараюсь растереть Варю, помнится, у меня оставалась бутылка со спиртом.
Думаешь, там достаточно? спросил муж.
Вполне, Катя выбежала на кухню в поисках рюкзака. Денис и Леся следили за каждым шагом матери, они усвоили, что если мама волнуется, пора одеваться теплее, собирать необходимое и прятаться. Прятаться неважно гдев лесу, в тёмном сыром подвале, в развалинах зданий пропахших гарью.
Идём завтракать! скомандовал отец, он пытался улыбаться. Мама справится, а вам необходимо подкрепиться.
Дети послушно уселись за стол, волнение родителей передалось им тоже и ребята без энтузиазма приступили к завтраку. Денис тихо сказал папе, что булочки очень вкусные, Леся, нахмурившись, добавила, что Рождество в этом году какое-то несчастливое.
Белье из сушки вытащишь после завтрака и в сумку сложи. Строго сказал Сергей старшей дочери и замолчал. Он знал, доктора сейчас найти будет трудно.
Катя нервничала. Раздела Варю, растёрла спиртом, гладила по волнистым волосам и молилась. Сейчас оставались лишь молитвы, если не было лекарств, патронов или помощи.
Ко мне приходил ангел-хранитель, тихо проговорила Варя, открывая глаза.
Катя обняла дочку, пощупала губами лоб, вытерла испарину на лице девочки.
Женщина понимала, что Вареньке стало лучше, но выходить на холод боялась. Пусть дети привыкли к суровым условиям, мать всегда беспокоилась за малышей.
Это тебе, наверное, приснилось, улыбнулась мама.
Нет, пробормотала Варенька. Она была такая красивая, в белом платье и волосы у неё такие светлые, колечками, а на спине крылышки.
Теперь настал черёд удивляться Катерине. Подобного описания божественного существа её дочка видеть раньше никак не могла. В отличие от родителей нынешние дети не смотрели телевизор, не читали книги, религия оставалась тоненькой ниточкой надежды. Она позволяла верить, что жизнь не так безрадостна, и если кто-то из любимых уходит, то не навсегда. Взрослые умирали и обещали, когда наступит время умирать детям, встречу на небесах. Молились, когда смерть подбиралась близко.
Взрослые учили детей: убивать себе подобныхгрех. Однако если жизни угрожала смертельная опасность, необходимость выбора отпадалалибо погибнешь ты, либо умрёт враг. Воровство стало способом выжить, как и все семь смертных грехов, порой возводимые в благодетель. Новый мир сделал людей другими, хотя они всегда были такими, и желание жить делало одних более стойкими к изменившимся реалиям настоящего, а других превращало в жертв.
Пришельцы захватили планету за несколько дней, уничтожив армии, превратив грозное, по мнению военных, оружие в пепел. Люди не сдавались, они пытались оказать сопротивление. Верили, что им под силу отстоять свободу, планету, но у каждого вида имеется слабое место.
Захватчики оказались сильнее. Погрузив планету в хаос, они истребляли ресурсы и похищали детей. Нет, инопланетяне не готовили новую армию. Они построили остров в Тихом океане, создав колонию для детей младше шестнадцати и инкубатор. Что происходило внутри, не могли выяснить даже самые отчаянные борцы против пришельцев. Бесчеловечные опыты или истреблениеникто подтвердить или опровергнуть это не мог.
Маленьких деток Катя с Сергеем оберегали, понимая, что пришельцы не убьют их, но похитив, обрекут на жуткие эксперименты.
Пока Катя возилась с младшей, Сергей собирал вещи, а старшие дети оделись и ждали.
«Рай» организовала группировка «Лихварей». Предприимчивые дельцы находили выгоду в любом деле, и даже вторжение пришельцев оказалось им на руку. Ростовщики давали деньги в долг под проценты, а когда цветные бумажки превратились в мусор, нашли другой вид заработка. Они продавали и покупали всё, что имело ценность.
Сотрудничая с пришельцами «Лихвари» организовали зону отдыха для «семейных», бандитов, «технарей» и других сообществ. Расплачивались женщины кланов, добровольно жертвующие эмбрионы или яйцеклетки. Пока пришельцам был выгоден этот союз, они не трогали «лихварей» и скот, как называли людей, добровольно отдающих биоматериал.
Катя не хотела ехать в вымышленный мир, созданный на потеху захватчикам, но неожиданная беременность заставила и её, и Сергея задуматься. Четвертого ребёнка они бы не смогли прокормить, да и опасность похищения детей возрастала, потом необходимо было бы прятать четверых.
Я стала как проклятая сука, убивающая собственных детей, бросила она мужу. Но мы не сможем защитить их!
Знаю, Серей опустил глаза и коснулся живота жены. Ты не сука, ты мать, которая заботится о детях. Поэтому едем к «лихварям» и точка.
Катя плакала, чтобы никто не видел её слёз, прощалась с ребенком под сердцем. Процедура изъятия произошла быстро. На смену отчаянию и страху пришло опустошение.
* * *
Ежели хочешь остаться, начал лысоватый доктор, снимая перчатки, ты можешь стать сосудом, отправиться в инкубатор. Это не так омерзительно, как тебе кажется. Твоим детям ничего больше не будет угрожать, вам не придётся прятаться и убегать. Будет, где спать, что есть.
Холодный металлический стол под Катей стал влажным, капли пота стекали по спине, и на застиранной простыне появилось пятно.
Мы не предаём человечество, продолжил доктор. Как и вы, мы пытаемся выжить.
Рано или поздно эти твари избавятся и от вас, выплюнула Катя. Гнев разрастался и был готов прорваться волной ненависти к доктору, к месту, где собирают детей, чтобы потом передавать огромные синие контейнеры пришельцам.
Лучше сейчас, чем потом у тебя заберут насильно, милая. Доктор подошел к женщине и заботливо погладил её по животу. У Кати внутри всё сжалось, как будто она только сейчас осознала, на какую страшную жизнь обрекла нерождённого ребенка. «Зачем я это сделала»? пронеслось в голове молодой женщины, «я хотела спасти троих, и отправила четвертого ребенка к врагам, чтобы из него сделали монстра».
* * *
Мамочка, голос Вари вернул Катю в реальность. Ангел-хранитель сказал, чтобы вы не ходили сегодня в Торговый Центр за подарками, там что-то должно случиться плохое.
Хорошо, малышка, мама нежно погладила дочку по волосам.
В двери раздался стук. Время вышло. Пора было покидать «Рай». Сергей сложил в рюкзак остатки продуктов и воду, пока Катя одевала Варю.
Температура спала, однако девочка была больна, и женщина теперь раздумывала, где взять лекарства.
Они покинули лагерь «лихварей», отправившись в сторону леса. В старом бомбоубежище у родителей имелось место, где можно было переждать несколько дней. Небольшая община «технарей» несла вахту в районе лесополосы, и в убежище могли укрыться несколько семей на случай нападения. «Отправимся ночью с Серёжей в Торговый Центр», размышляла Катя, «Пока дети в безопасности, мы можем проникнуть туда и взять всё необходимое».
Варя кашляла, и дыхание у неё стало сбивчивым, на лбу выступила испарина. Отец бережно нёс дочь, закрывая от холодного ветра. Под ногами комья мёрзлой земли. Денис спотыкался и падал, но поднимался и, всякий раз, задирал Лесю, баловался. Тяжёлые мысли Катерины отодвинулись на второй план. Наблюдая за прыгающими детьми, она улыбалась, ненадолго забыв о цене этих двух дней, которую они с Сергеем заплатили по своей воле.
Впереди раздался звук опускающегося летательного аппарата. Отец, прижав к груди, Варю одной рукой, схватил другой смеющегося Дениса за шиворот и притянул к себе.
Тихо, День! шикнул Сергей, прижимая палец к губам.
Мальчик послушно замолчал, схватив отца за рукав куртки. Леся стиснула руку матери и пригнулась, пытаясь спрятаться за ветвями дерева.
Скрываться здесь негде. Редкий лес: ольха, да орешник, чёрная земля припорошенная снегом. Катя притянула старшую дочь к себе, понимая бежать бесполезно. Стрелять тоже, если против тебя пришельцы. Никто из выживших никогда не встречался с ними лицом к лицу.