Константину Сергеевичу надоело сходу сочинять и придумывать, поэтому он решил перевести разговор на другую тему:
Анечка, ты же женщина, и я удивлёнты до сих пор не спросила о чём сразу спросила бы любая другая женщина. Ты не спросила: «А почему там на тарелочке лежит конфета?».
Действительно почему? Причём здесь конфета? сразу заинтересовалась Анечка.
Когда перед решившимся на эвтаназию выставляют стаканчик со «смертельным лекарством», рядом на тарелочку кладут конфетку. Человек выпивает лекарствооно горькое. И сразу, чтобы снять горечь заедаешь конфеткой.
Какая забота! Как трогательно! восхитилась Анечка. А что это за лекарство?
Очень сильное снотворное. Человек быстро засыпает и умирает во сне.
Значит вам пациенты решили подарить неиспользованные конфетки? Тоже миленько!
Анечка пригубила вино и затем спросила:
Как считаете, мы в России когда ни будь придём к эвтаназии?
Не знаю, будет ли у нас эвтаназия, или нет, но количество самоубийств у нас просто чудовищно велико.
Я имею в виду даже не чистые, классические самоубийства, хотя и их очень много, я говорю об алкоголизме. Это такое же самоубийство, только отсроченное по времени.
Да, кстати, продолжил Константин Сергеевич, расскажи-ка мне разлюбезная Анна Михайловна, какого лешего, с какой целью ты меня сегодня притащила к этому пациенту.
К какому пациенту?
Который постоянно оралДушечка.
А-а, к этому, к Новикову!
Я не знаю его фамилии, но вы понимаете, о чём я спрашиваю? Что вы от меня хотели, когда привели к нему?
Я просто не знала, что с ним делать. Привяжешь к койкеон бьётся, как бешенный. Да вообще-то, он и естьбешенный. Успокаивающие не берут. Дозу увеличивать страшноубьёшь. Потом доказывай. А как он оралсами слышали. Не то что работать, находиться в отделении было невозможно.
От меня-то чего хотела? Хотелачтобы я его убил?
Он попытался поймать взгляд Анечки, но она, избегая, отвернула голову в сторону.
Мне было всё равно, что ты с ним сделаешьлишь бы он замолчал. Но чётко, продуманно рассчитывать, что ты его убьёшьнет, этого не было! Хотя по больнице и ходят слухи
Сама сказала: по больнице ходят слухи. А если после моего посещения он бы сразу умер? А он, сама понимаешь, мог бы в любую минуту. Все бы тогда решилиэто я упокоил.
А тебе не плевать?
Нет не плевать. Ты не глупая девочкасама подумай?
Но ты же в открытую усыпляешь пациентовникого не боишься.
Сотни, тысячи гипнотизёров могут усыплять, и они никому, особенно не интересны, ответил ей колдун, разливая остатки вина по бокалам.
И давай уж закончим. Зачем ты меня вызвала к этой женщине, якобы с инсультом?
Я же знаю, ты достаточно опытный врач, чтобы разобратьсяу неё нет и никогда не было инсульта. Хотела побольше денег содрать за консультацию колдуна? А я, из-за твоей жадности, потратил на неё силы и не смог никого принять из дополнительной очереди.
Ой, да какие с неё деньги! Дешманская тётка, дай бог коробку конфет подарит фабрики Бабаева.
Какая, какая тётка? переспросил колдун.
Дешманскаязначит дешёвая, не богатая, пояснила Анечка и продолжила: Это всё было одно к одному. Ну позвала бы я тебя к «Душечке». Что бы ты сказал? Выговор бы устроил: «Зачем к полутрупу пригласила!». Мог развернуться и уйти А так, надеялась, как придёшь в отделение спросишь: «Кто это так орёт?». А я: «Ой, Константин Сергеевич, посмотрите пожалуйста, может что посоветуете» как бы невзначай. Да, бывало и такоеприглашала вас к пациенту и за это брала дополнительно. Да так у нас почти все врачи делают! Но ни в этот раз.
Анечка взяла его за руки и заглядывая в глаза торопливо заговорила:
Константин, ну кого я могла ещё попросить в этой больнице о помощи. Тигрычу позвонилатвоё отделение, сама и разбирайся. Охрану просиламы не обязаны. Бригаду вызвать из Георгиевска, так они забирать не будуту него инсульт. Я от его криков сама начала с ума сходить. А на тебя я всегда привыкла полагаться. Ты уж пойми и извини!
Ладно, проехали. Но на будущеедавай без интриг и без подстав.
Всё поняла. Больше подобного не повториться, ответила Анечка и попросила: А теперь давай просто посидим. В моей жизни никогда ничего подобного не было: зимний бассейн с лепестками роз, вино. Даже сыр какой-то невероятный
Вдруг Анечка заплакала, вытирая слёзы кулачками.
Хватит хныкать, лучше давай выпьем, предложил ей колдун, протягивая полотенце.
Анечка высморкалась в полотенце, вздохнула, и взяла бокал. Они чокнулись без слов и по- немного отпили вина.
Затем достаточно долго просидели молча, пока Анечка, полностью успокоившись, задала вопрос, который женщины всегда хотят задать одиноким мужчинам:
Константин, а почему ты живёшь один? Я знаюу тебя в аварии погибла жена. Но ведь уже давно? И с тех пор у тебя никого не было? Нет, я, конечно, уверена, что какие-то женщины у тебя были, но я имею в видупочему нет постоянной?
Есть, вроде бы, постоянная женщина, только она у меня«постояннонепостоянная».
Как это понимать: «постояннонепостоянная»? удивилась Анечка.
Встречаемся мы с ней не часто, от силы, раза два в месяц. Живёт в Москве, очень увлечена своей работой.
Вы пробовали жить вместе?
Попробовали, получилось плохо. Выдержали две недели, потом разругались и долго не разговаривали.
Привыкли жить одинпоэтому?
Возможно поэтому. Слишком её было много, колдун помахал рукой изображая мельтешение перед глазами.
Затем, Константин Сергеевич, не желая больше обсуждать с Анечкой эту тему, быстро поднялся, и, прямо с бортика, красиво прыгнул в воду. Вынырнув, он брасом сделал несколько кругов по периметру, а дальше перевернулся на спину, и, раскинув руки, застыл в центре, рядом с чашей из которой изливаясь в бассейн вода. Шевельнув кистями рук, он проплыл немного дальше и головой упёрся в круглую колону, которая примерно на метр возвышалась над поверхностью и сверху заканчивалась чашей. Теперь он мог смотреть на всё, только через занавесь из воды, стекающей сверху. Наблюдая за преломлением света в этой водяной плёнке, он вспоминал единственную и неудачную попытку жить с Жанной вместе.
На совместном проживании, одно время, очень настойчиво и активно начала настаивать Жанна. Он отбивался как мог. У него и так была весьма запутанная ситуация с жёнами, и он больше не хотел плодить сущностей. Но Жанна явочным порядком приехала и вселилась к нему в дом. Первая неделя была даже приятная. Особенно запомнились живые и веселые совместные ужины, переходящие иногда аж в ночные посиделки. У Жанны был острый язык и мгновенная реакция на слова и ситуации. Хотя она могла пошутить и «на грани», но никто особо не обижался. От неё доставалось всем одинаково: и колдуну, и Дмитрию, и Петровичу, а когда мишенью для удачной шутки становилась сама Жанна, она так же вместе со всеми заливисто хохотала, вытирая слёзы.
Но вот дальше, сначала исподволь, а потом всё чаще и всё напористей от неё пошли требования к колдуну вернуться к руководству и опять возглавить Совет.
Константин Сергеевич объяснял, что он больше не хочет командовать. За свою жизнь он напринимал столько решений, которые сломали многие судьбы, а многих и просто убили, и что теперь он желает просто отойти в сторону и заниматься тем делом, где может оказать наибольшую пользулечить людей.
Вот великая пользаобслуживать в этой глуши артритных бабок! Ты себя просто сливаешь! возмущалась она.
Жанна с гневом рассказывала про ошибки всего Совета в целом, и про чудовищные недостатки каждого конкретного члена Совета, в частности. Ещё она указывала, на специально, якобы, проводимую Советом линию, по уменьшению авторитета колдуна и значения его заслуг для системы.
Они и тебя не уважают. Уже и в грош не ставят. Когда на заседаниях зачитывают твои обращения к Совету, улыбаются и переглядываются, точно от деревенского дурачка письмо получили, выкладывала Жанна свои наблюдения, пытаясь разбудить в нём злость, и пробудить к активным действиям.
Жанна, ну что ты несёшь? Как они могут ещё ко мне относиться? Как можно не уважать и не ценить парашют, с которым ты собираешься выпрыгивать с горящего самолёта? возражал ей колдун.