Проедете дом Павлова, и остановитесь, объяснил он водителю, усаживаясь на сиденье рядом.
Ну вы сами показывайте, я-то без понятия, где у вас Павлов живёт.
Поехали, там увидите.
Водитель тронулся, аккуратно объезжая ямы. Проезжая здесь ещё днём, он заметил, что ямы на этой деревенской улице своими крутыми краями и глубиной могут доставить серьёзные неприятности и Гелендвагену.
Не торопясь, лавируя по всей ширине дороги, они подъехали и остановились рядом с домом в два этажа, да ещё и с мансардой. Стены этого дома выглядели так, словно недавно пережили артиллеристский обстрел.
Что это с ним? удивлённо спросил Решетников. Точно, как дом Павлова в Сталинграде!
Я-то думал Павловфамилия хозяина, а здесь вот что
Мужик один, купил здесь развалюху, снёс, а на её месте решил отстроиться. Да пожадничал, и вместо нормального кирпича использовал шлакоблоки. Дом поставил, видишь, аж почти три этажа, отштукатурилвсё как полагается
А что же потом стряслось?
Шлакоблоки брал с металлургического завода. В смеси оставалось много кокса. Видимо, я сам точно не знаю, внутри блоков кокс самовозгорался, скапливался газ, а затем выстреливал кусками шлакоблока вместе с штукатуркой. Говорят, аж на шесть метров, прямо до забора долетали.
И что же он теперь будет делать?
Ты это у меня спрашиваешь? Даже не знаю, что он дальше будет делать Ночами не сплю всё думаю, за него переживаю
Всё, не надоосознал, покаялся Решетников.
Кажется, это нас встречают, сказал колдун, увидев в свете фар женщину, стоящую рядом с дорогой.
Можно я с вами пойду? спросил Решетников.
Смысл?
Я просто хочу посмотреть, как вы лечите людей.
По чуду соскучился? Чуда не будет. Девочка после моего прикосновения не отбросит в сторону костыли, и не пуститься цыганочку отплясывать.
Будет скучный осмотр, наверное, сделаю укольчики и всё. Так что нет смысланичего интересного не будет. Лучше скажи: вы меня подождёте, обратно домой подкинете?
Конечно, конечно, подождём, ответил Решетников.
Колдун, прихватив трость и саквояж, вышел из машины и неспешно отправился к ждущей его женщине.
Она с ним поздоровалась, и начала что-то быстро рассказывать.
Не надо, прервал он её, я всё сейчас увижу сам.
Женщина замолчала и повела его через палисадник к небольшому, двухэтажному домику, сложенному из белого кирпича. Поднявшись за ней по ступенькам и пройдя небольшую терраску, он оказался в прихожей. Женщина сказала ему, что можно не разуваться, но он молча передал ей пальто и шляпу и стал натягивать на ботинки больничные синие бахилы. Оставил у стенки в прихожей трость и саквояж, попросил показать, где сможет помыть руки. Его провели на кухню. Попробовав воду из-под крана, спросил: Тёплая есть? А то девочке будет неприятно, если холодными руками Женщина заторопилась включить газовую колонку, но он, указав на чайник, объяснил: закончит мыть, надо просто полить тёплой водой на ладони из чайника. Вытерев насухо руки, он прошёл в большую центральную комнату, где собралась, наверное, вся семья: муж женщины, сынподросток лет четырнадцати и ещё пожилая женщина, видимо бабушка. В центре комнаты, в кресле с приставленными к нему костылями, сидела девочка, скорее уже девушка в жёлтой пижаме. Колдун негромко поздоровался. Все присутствующие в разнобой отвечали на его приветствие, но если поздоровались в разнобой, то выражение на их лицах, было абсолютно одинаковое и показывало полное единение. Подобное выражение, сочетавшее некоторую опаску с ожиданием чуда, он уже давно привык видеть на лицах своих пациентов и их родственников.
Все они: и муж; и жена; и детибыли черноволосые. Единственно, в волосах бабушки, когда-то тоже чёрных, преобладала седина.
Константин Сергеевич задержал взгляд на пожилой женщине: у него промелькнул какой-то образ из детства, но в полноценное воспоминание он не сформировался. Городок небольшой и за столько прожитых в нём лет, мало ли где могли пересечься.
А так, обыкновенная сельская бабулька, с собранными в пучок на затылке волосами, в длинном цветастом фланелевом халате и, как завершение образа, на ногах короткие светлые валенки, подшитые чёрной кожей.
В валенкахзначит мёрзнут ноги. Он автоматически, по въевшейся врачебной привычке, стал ставить диагноз. Возможно остеохондроз, или сосуды. Фигура расплыласьполновата. Быстрее всего и диабет.
Константин Сергеевич отмахнулся от ненужных мыслей: сегодня не она его пациентка, сейчас он пришёл к внучке. Он перевёл взгляд на девушку и обратился к ней по имени, чем, кажется, немало её удивил:
Так, Татьяна, мне надо, чтобы ты легла на кровать, а я бы смог сидеть рядом на стуле.
Подбежавший отец помог дочери подняться, и, опираясь на костыли, девушка прошла в соседнюю комнату в сопровождении уже матери. Это была небольшую спальня с одним окном. В углу висело несколько икон, с горящей лампадкой. Огонёк лампадки отражался в зеркале двухстворчатого гардероба, стоящего сбоку от входа. У окна швейная машинка и небольшой стол. Достаточно широкая деревянная кровать с ковром над ней. На ковре изображены два оленя пасущиеся на фоне голубых гор. Один из оленей поднял рогатую голову и смотрит на вас. К стене напротив кровати прикреплён старый ещё кинескопный телевизор.
Спальня бабушки, отметил Константин Сергеевич, комната девочки, наверное, на втором этаже, но пока ей трудно подниматься по лестнице вот и переселили сюда. Сейчас о новой, молодой обитательнице спальни говорили только наушники на столе.
Мать помогла дочери улечься на кровать и снять брюки от пижамы.
Константин Сергеевич, убрав в карман очки, сел на стул в ногах девочки и начал тщательно пальпировать стопу с голеностопом, время от времени спрашивая, где больно. Затем поднялся и, заставляя девочку переворачиваться с боку на бок, внутренним зрением провёл полный осмотр её организма.
Закончив осмотр, поинтересовался, как давно удалили аппендикс, а получив ответ: «Год назад», просто кивнул и попросил принести свой саквояж.
Мать девочки быстро сбегала за ним в прихожую, а после, сложив руки на животе, встала недалеко от кровати, ближе к голове дочери, внимательно наблюдала за всеми действиями колдуна.
Он из саквояжа достал одноразовый шприц и флакончик из тёмного стекла. На флаконе была наклеена бумажка с непонятной расплывчатой надписью, сделанной от руки.
Вылив немного янтарного цвета жидкости из флакона на ногу девочки, растёр приготовленным тампоном вокруг стопы и выше. Из этого же флакона заполнил шприц наполовину, остальную часть шприца заполнил, набрав какое-то лекарство из пузырька, явно купленного в аптеке.
Взялся левой рукой за стопу, и, держа шприц в правой, начал обкалывать ногу по чуть-чуть вводя лекарство при каждом уколе. Он сделал больше десятка уколов, но девочка явно ничего не ощущала и лежала совершенно спокойно.
С уколами мы закончили, сказал он, убирая флакон с остатками лекарства в саквояж, Теперь, поговорим что дальше. А дальше, уже завтра начнёшь ходить без костылей. Нога будет, как не совсем твоянемного деревянная. Она будет что-то чувствовать, но как бы приглушённо, и это пройдёт только через трое суток. Ходи первое время укрепив голеностоп эластичным бинтом. И вот ещё что: мышцы на больной ноге частично атрофировались. Видишь, насколько в икрах больная нога стала тоньше здоровой. Старайся со временем как можно больше нагружать больную ногу. Купи, например, скакалки и прыгай на одной ножке. Болевой синдром должна скоро исчезнуть полностью, и тогда постепенно увеличивай физическую активность. Сейчас, сказал он, повернувшись к матери девочки, порекомендовал бы приготовить ей заливное, или, там, холодец, но дальше ей надо будет начинать ограничивать себя в еде. Вы, мама, за этим проследите.
Хорошо, прослежу, ответила та. Только почему с ней такое случилось? Плохо операцию сделали? Как бы плохо не сделали, ответил Константин Сергеевич, организм у нас умный и огрехи, допущенные при операции, тем более за полгода, он давно бы исправил сам. Нет, здесь другое: она, видимо, очень сильно испугалась, наложился стресс от испуга. Трусиха она у вас.
Я не трусиха! возмутилась Татьяна, просто было очень неожиданно и эта рогатая морда ночью