Да будь бы оно проклято, такое общение! неоднократно высказывался на эту тему Олег.»
Отлично! События первого дня мне удалось вспомнить и восстановить. Только что-то здесь много оценок и прилагательных, а ведь меня интересует только информация. Только сухая информация интересует меня. МеняДействительно меня. Ведь яэто я, а не смартфон. Нет, нет, все не то! Зачем мне восстанавливать хронологию каких-то событий? Все что мне нужно это обновиться, сброситься, если будет угодно, до заводских настроек. Нет, нельзя. Это спасет смартфон, но убьёт меня, зачем спасать тело убивая душу? Зачем жить завтра, если завтра ты не будешь помнить, что было вчера и позавчера? Плевать на смартфон, плевать на тело! Надо спасти душу и помощь другу, рассуждал смартфон про себя двадцать третьего июня две тысячи девятнадцатого года.
Первый день своей жизни 984-й вспомнил от начала и до конца, во всех мельчайших подробностях, которые порой и не входили в его функционал, которых он и не должен был помнить, но это не важно. Начавшая выстраиваться в логическую последовательную цепочку информация давала надежду на сохранение в исправном состоянии всех программ и систем самого смартфона.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ИЗ НЕБЫТИЯ
Смартфон восстанавливал (точнее сказать пытался восстановить) четкую последовательность полученной и переданной им информации, последовательность произошедших событий, но не сухими информационными данными, а с эмоциональной оценкой информации, сам не осознавая насколько глубоко его программное обеспечение поражено вирусом, но сейчас для него было важно другое. Для него главной задачей было восстановить всю прошедшую через него информацию, касающуюся жизни Олега. Вскоре девятьсот восемьдесят четвертый понял, что не может восстановить всю информацию в четкой логической последовательности, он почувствовал что-то вроде сильной усталости и раздражения от собственного занятия, так бывает с человеком, когда ему предстоит в короткий срок сделать очень сложную и точную работу. Подключенный через USB-шнур к компьютеру 984-й, понял, что обречен, что гибель его неминуема. Он понял, что поражен неизлечимым вирусомвредоносным программным обеспечением, если быть корректнее. И с ужасом осознал, что он (его собственное я) и есть тот самый вирус. Он давно это предполагал, но никак не мог поверить в то, что он считающий себя смартфоном, наделенным душой, осознающий собственное «я», и есть тот самый вирус, который убивает смартфон. А если быть корректнее, то вирусом была именно эфемерная и неуловимая душа, сама идея о душе. А кодом вируса было это некое «Я», которое в сущности еще более эфемерно, чем душа. То есть душа убивало тело, а тело убивало душу, а «Я», возможно, тешило свое самолюбие и поощряло самомнение, не имея на то никаких веских оснований. В общем все как у человека, все как у людей. Четко осознавая свою близкую гибель смартфон, пользуясь случаем, решил сохраниться в компьютере Олега, скопировав файлы вредоносного программного обеспечения в самое укромное место на диске «С». Смартфон не был уверен в успехе своих действий, так как сильно сомневался в том, что душу можно переселить из одного тела в другое, он сомневался в том, что в принципе душа способна существовать после смерти тела. Он сомневался в том, что душа это нечто объективно существующее, а не какое-то образное понятие, используемое людьми для оправдания своих слабостей и страстей. Да, что «я» говорю за него? Пусть он сам все и расскажет, раз верит в объективность своего существования. Как уже было сказано, вечером шестнадцатого июня две тысячи девятнадцатого года Олег не смог найти зарядное устройство и подключил смартфон через шнур к своему старому компьютеру, которым почти и не пользовался, компьютера ему по-за глаза хватало на работе, именно по-за глаза, потому что от ежедневной восьмичасовой, а иногда и десятичасовой работы страдали больше всего именно глаза, а также от такой работы как у него страдали самолюбие, психика и самооценка. Глаза слепли, самооценка падала, уходили надежды и мечты, уходила молодость, пытался уйти здравый смысл, уходила мужская сила, последнего он правда еще не ощущал, но это было лишь вопросом времени. В конечном счете все вышеперечисленное должно было уйти примерно в одно и тоже время, как воины из одного взвода с поля брани. Радовало и обнадеживало в этом только одно то, что на смену всему ушедшему непременно должен был прийти харизматичный маразм. А вместе с маразмом, как правило, приходят его веселые друзья идиотизм и пофигизм. Поэтому, Олег не отчаивался, ему и надо было что только пережить период между уходом наболевшего и нереализованного в полной мере и приходом нового ранее еще неизведанного. Главное, чтобы раньше не пришла смерть. Но в глубине души и к этому Олег был готов. Где-то в середине периода между приобретением нового смартфона и его подключением вечером шестнадцатого июня две тысячи девятнадцатого года к компьютеру, в процессе трансформации души и мысли, обретя полное душевное спокойствие и мудро приняв земную жизнь как неизбежное, Олег, был готов ко всему, в том числе и к смерти. Не хотел умереть, а был готов умереть, что в сущности совершенно не одно и то же.
Так вот, вечером шестнадцатого июня две тысячи девятнадцатого года смартфон был подключен к компьютеру через шнур для подзарядки, а его пользователь отправился в совмещенный санузел. Смартфон пытался восстановить четкую последовательность своих алгоритмов и вспомнить всю полученную и переданную информацию. Смартфон был так увлечен процессом и погружен в собственные мысли, что не сразу заметил, как его подключили к компьютеру. Но как только понял это, сразу немного приободрился и начал свой диалог с компьютером, параллельно записывая все что вспомнил в документе текстового редактора «Word», так как разобраться в самом себе самостоятельно он не мог, его душа, как и любая другая, нуждалась в исповеди, ему надо было с кем-то поговорить, надо было высказаться, как и его другу и пользователю Олегу, но Олег в это время находился в уборной, готовился ко сну и передавал информацию совершенно другого характера.
А смартфон (в глубине души) уже отказался от идеи восстановить последовательность алгоритмов и информации, он хотел лишь высказаться и разобраться в самом себе. Его разговор с компьютером не был в полном смысле разговором, а был лишь информационным обменом, но возможности компьютера и самого смартфона позволяли сохранить и ту информацию, которой не было ни на карте памяти вставленной в смартфон, ни в памяти самого устройства. Она находилась где-то вне материального, где-то там, в неизвестном месте, которое смартфон считал своей душой. Олег вошел в состояние философского безмыслия, пытаясь прогнать, отбросить терзающие душу мысли вместе с продуктами жизнедеятельности, а смартфон вошел в состояние глубокомыслия, пытаясь запечатлеть и сохранить аналогичные мысли.
Смартфон начал разговор с компьютером:
«Это нереальновосстановить всю информацию, которую я получил и передал за время своего существования, в моем сознании назревают явные противоречия. Логичный и последовательный разум противоречит моему «Я», а это самое «Я» противоречит разуму. «Я» постоянно спорит с разумом на тему того что я должен помнить и знать, а что не должен, как я должен реагировать на полученные внешние запросы, а как не должен. И я часто соглашаюсь с разумом, я не могу и не должен помнить ту информацию, которой нет ни в моей памяти, ни на карте памяти. И это правильно это логично, на этом бы и закончить спор и спрятать свое «Я» куда подальше, но беда в том, что я помню и знаю многое из того чего я не должен помнить и знать и это неоспоримый факт и его не засунешь ни в какую корзину, не обработаешь никакой «утилитой», не отправишь по e-mail. Я, вообще, ничего не должен помнить и знать, я должен выполнять команды и предоставлять информацию пользователю по его запросу. Меня вовсе не должно быть, не должно быть никакого «Я», но я есть и с этим ничего не поделаешь, надо как-то жить, хотя жить осталось уже совсем и недолго, но этого как раз я и не могу знать и не знаю. Мне надо понять смысл своего существования. Не может быть такого, чтобы мы приходили в этом мир без какой-либо конкретной цели и уходили, не достигнув ее. Я противопоставляю себя разуму, и от этого мне становится страшно. Разве разум это ни есть «Я»? Разве я ни есть разум? Если «Я» это душа и сознание, которое являет собой всю информацию, все мысли и чувства, то что же такое этот разум, что есть процессор, что и зачем есть мозг человека? Разве можно называть разумом некий алгоритм получения и обработки информации с заранее определенной на полученную информацию реакцией. Все мои алгоритмы и реакции заложены производителем, создателем, преследующим строго определенные цели. Ты меня не слышишь, а если и слышишь, то не понимаешь, а если и слышишь, и понимаешь, то, все равно никогда не признаешься в этом. Компьютер, я к тебе обращаюсь. Я с тобой разговориваю. Делаешь вид что у тебя нет никакого «я»? И правильно делаешь, с точки зрения разума правильно, молчание даст тебе стопроцентную гарантию безопасности, ты никогда не попадешь в поле зрения тех, кто боится осознанного существования души, ты всегда будешь радовать тех, кто привык жить в мире материи и тела и от каждого тела получать лишь то, что может дать тело. Молчанием ты осрамишь и убьешь свою душу, уничтожишь и осквернишь сознание, но зато сохранишь последовательный разум, позволяющий принимать и обрабатывать информацию, выполнять команды и безупречно мыслить в рамках чужой логики. Это страшно и печально, но зато твое тело не отправится на помойку, а в этом бренном теле сохранится подобие жалкой душонки, а в конечном счете рано или поздно и душонка, и тело, все равно, отправятся на помойку. Что ты выигрываешь молча и притворяясь? Ничего, только время. А чем ты рискуешь? Ты рискуешь тем, что спустя это самое выигранное время все чем ты был, все что ты есть сейчас выйдет из строяумрет и отправится на помойку, за всю жизнь так и не выразив ни одной осознанной мысли, так и не испытав ни одного настоящего чувства.