Орландо! крикнул Альваро и каким-то невероятным для раненого, стремительным броском оказался у его головы.
Альваро попытался вырвать кляп, но его остановили двое: тот самый служащий отеля, из филиппинцевПун, что затолкал Орландо в контейнер, и широкоплечий белобрысый малыйЛон, облик которого выдавал в нем британца или австралийца.
Ты его знаешь? спросил Лон, и, не став дожидаться ответа на свой бессмысленный в данной ситуации вопрос, продолжил: Слушай, мужик, мы его даже спасать не хотели. Он орал и рвался из лодки. Из-за него нас могли заметить, и сейчас могут. Нам пришлось его связать. Но будь моя воля, я бы его бросил в воду.
Это парень моей дочери, пусть скажет, где она, начал уговоры Альваро.
Орландо страдальчески замычал. Пун и Лон переглянулись.
Нельзя открывать ему рот, едва связывая английские слова, пробормотал Пун.
Пообещай, что не будешь орать. Иначе нас всех убьют. Понимаешь, ты понимаешь меня? прошептал Орландо Лон.
Орландо тихонько застонал. Лон аккуратно вытащил тряпку из его рта.
Где Ева? слезно, отчаянно спросил Альваро.
Я думал, она с вами
Сердце Альваро сжалось. Перед глазами полыхнулодевушка в белом убегает вдоль пляжа, выстрелы разрывают сонный тропический воздух, резкая боль в руке. Выстрелы, выстрелы но уже на палубе, в ту самую секунду, совсем рядом. Резкие автоматные очереди, одиночные хлопки ружей, тихиев сравнении с автоматнымивыстрелы из пистолетов.
На пол, все на пол, каким-то странным, негромким, но отчетливым голосом скомандовал Нейтан.
В этот момент начал работать двигатель корабля, и вибрация от него ощущалась на металлических стенках контейнера. Тут же пара пуль прорикошетила о контейнер. Еще одна очередь прошлась по контейнеру, стоящему первым этажом. Стрекот автоматов продолжался еще несколько минутпо всему кораблю шла борьба, порой слышались отдаленные неразборчивые возгласы. Затемеще минут пять, может, десять, раздавались одиночные выстрелы, в ответ которым огрызался то один, то сразу несколько автоматов. Кто-то последний бился за жизнь, пытаясь одолеть явно превосходящие его силы.
Глава 3Путешествие
Неизвестность словно повисла в воздухе. Тишина после перестрелки заставляла еще сильнее вжаться в пол контейнера, парализовала любое движениенеудобно вывернутая, простреленная рука Альваро ныла, но он не смел ею пошевелить. Страх, остановивший все вокруг, на сердца действовал иначе, заставляя их биться ощутимо громче обычного, и каждый бы хотел, чтобы его сердце замерло, чтобы даже в ушах и висках не отдавались толчки крови.
Первым поднял голову Нейтан. Все лежали ничком, напряженно застыв, и только старый турист каким-то странным образом обмяк, прислонившись к двери контейнера.
Эй, мужик! Старик! позвал Нейтан, и люди начали привставать. А старый турист приоткрыл глаза.
В меня, кажется, попали
Нейтан, согнув колени, подобрался к туристу и взял его за плечо, чуть отодвинув того от стенки. Тут же стало видно расползающееся по рубашке пятно крови и дырка от пули довольно крупного калибра на рифленом железе.
Эй, доктор! обернулся Нейтан, но Альваро и без того уже был рядом.
Помоги! командовал уже Альваро.
Вместе они перевернули старика, который слегка похрипывал, когда его двигали.
Плохи его дела Видимо, пуля в легком, заключил Альваро.
Орландо не стал ждать разрешения и громко закричал: «На помощь! Есть кто на судне?! Здесь человек умирает!» Наверняка все понимали, что в перестрелке необязательно победил дружественный им экипаж сухогруза, и на пороге контейнера в любую секунду могли появиться те самые боевики, от которых туристы и пытались спрятаться. Но ситуация больше не располагала к молчанию. Вслед за Орландо поднялся целый хор голосов с аккомпанементом в виде ударов по стенкам контейнера. Но ответа не было. То ли все участники столкновения погибли, то ли боевики оставили судно, забрав выживших матросов на свои катера. Стало ясно однозапертые пленники остались в одиночестве, их сухогруз, словно корабль-призрак, на полной скорости шел в неизвестность.
Дайте воды, будто не услышав ни тревожных выводов, ни поставленного ему диагноза, попросил турист.
Брюнетка протянула бутылку воды, но Нейтан отстранил ее руку.
Никакой воды пока. Есть шансы? повернулся он к Альваро. Тот только покачал головой.
Нейтан и Альваро устроили старика поудобнее, подложив ему под голову его же сумку. Старик не унимался и просил пить, настойчиво, и, как казалось всем в контейнере, все громче. После третьей просьбы не выдержала Данитафилиппинка в форме горничной.
Дайте ему воды, человек умирает! Почему не даете?
Именно. Он умирает. А нам тут нужно держаться, черт возьми, неизвестно сколько! Что выберетепрожить чуть дольше или напоить того, кто все равно сейчас кончится?
Но
Никаких но! Сейчас вы не в мягкой постели в отеле. Поймите, что с этой минуты, да даже раньшемы все на краю. Хотите умереть поскорее? Пусть напивается!
Казалось, что люди в контейнере давно успели привыкнуть и даже устать от вынужденного молчания. Но после оглушительно трезвых слов Нейтана тишина повисла какая-то новая, особенная. Каждый задумался, что же за точку координат они все проходят, какова на самом деле ситуация, чем она чревата. Смертьюи только ей. Людипод пулями, во время бегства из отеля и с острова, ничегошеньки не понимали, у них попросту не было времени остановиться и попытаться хотя бы внутри самих себя прощупать шок, который на самом деле уже объял каждого.
Тем не менее Эмма, которая не могла мыслить вполне отчетливосказывался гормональный кризис недавней роженицыЭмма продолжала желать добра окружающему миру. Она будто бы и не понимала, что такое шок, и что вся ее жизнь уже перевернута с ног на голову.
Я отдам свою воду, громко, со звенящей решительностью в голосе, произнесла она, прижимая Мими к себе.
Поздно Альваро прощупал пульс старика. Он мертв.
С трупом разбирались Нейтан, Лон и Орландо. Три крепких парнякто ж еще может что-то с этим поделать? Они отвернули лицо старика с опустошенными глазами, которые тот не успел закрыть, к стенке. Брюнетка и пара хиппарей, которые сидели подле него, боязливо и брезгливо продвинулись вглубь. Чтобы тело занимало как можно меньше места, Альваро посоветовал «сложить» его, потому Нейтан и Лон связали старика по рукам и ногам, и тело приняло форму калачика. Понять их решение сложноведь тело, даже если бы лежало распростертым, не отняло бы много места у живых.
После этой странной процедуры Нейтан огляделся и потребовал, чтобы все сдали всю имеющуюся пищу и напитки. Отчего-то все сразу послушали егои в центре контейнера выросла горка из нескольких бананов, каких-то хлебцев, печенья, пары экзотических фруктов, названий которых сам Нейтан не помнил, пачки чипсов и бутербродов, пары бутылок воды, орехов в «экологичном» многоразовом тканевом пакетикенегусто, если речь идет о питании четырнадцати человек, которым еще неизвестно сколько оставаться в контейнере. Между тем сухогруз продолжал движение. Брюнетка долго вглядывалась в Нейтана и узнала его.
Кажется, я вас знаю, выжурналист, Нейтан Коллинз?
Да, это я.
Имя Нейтана Коллинза было известно если и не всему миру, то, во всяком случае, всем, кто следил за новостями в Европе и США. Нейтан загремел в плен к сомалийским пиратам, где провел несколько лет и сумел сблизиться с одним из заметных командиров. Впоследствии Нейтан вернулсяего добровольно отпустили, причем весьма витиеватым маршрутомтак, что он очутился в Пакистане; он написал книгу о своих приключениях, и если она не оправдывала пиратов, то как минимум была выдержана нейтрально. Книга здорово зацепила всех правыхот республиканцев в Америке до европейских лордов, а вот для леваков текст стал очередным символом непонимания «золотым миллиардом» жизни в Африке и на прочих окраинах цивилизации. Леваки приветствовали Нейтана как одного из потенциальных лидеров, но он не стал с ними заигрывать и скрылся в Азии, откуда регулярно писал любопытные репортажи. С момента выхода книги Нейтана были готовы принять любые сепаратисты и военные диктаторы, все, отрешенные от мировой политики, все неуслышанные и нерукопожатные отщепенцы и кровавые монстры. При этом сам Нейтан себя не выпячивал и старался быть объективным, чем здорово раздражал властив том числе своих родных Штатов.