По прошествии томного часа, протиканого дешевым будильником, в номер гостиницы ворвался Крокус с одному ему присущим шумом, гвалтом, и утренним прохладным воздухом. Лешки Крокуса стало как-то очень много. Он, не снимая грязных сапог, прошел к своей кроватиза ним оставались грязные отпечатки следови, вызывая жалобный скрип панцирной сетки, уселся на нее. Полетел в угол рюкзак, были скинуты сапоги. Штормовка, мокрая под мышками, будто Крокус бежал по улице, а не ехал на верных колесах, вонючим комком взгромоздилась прямо на подушке.
- Хорошо вчера отдохнули!он восторженно расцвелЧто-то ты плохо выглядишь, камрад, не похорошело? А я пива тебе оставлял, выпил?он показал взглядом на пустую бутылку под кроватью МалаховаВижу, похмелился, наверное, Машка с Азатом травануть тебя сговорились.
- Зато тебе хорошопробурчал Молох, уселся на кровати, снова накинул на плечи одеяло.Курить принес?
- Конечно, начальника!Крокус извлек из кармана брюк пачку чего-то страшно дешевого и кинул через комнату страдающему товарищу. Тот поймал ее, не глядя на этикетку, распечатал:
- Где тебя носило?спросил он, втолкнул в рот сигарету, неловко подкурил от газовой зажигалки.Думал, не увижу никогда.
- С чего это?удивился Крокус, улыбнулся.Понимаю, пьяный депресняк. Я у прапора был, до трешки не скатился, пришлось четыре отдавать.
- Паршиво - отозвался Молох сквозь клубы дымаОстается пятьсот, гривников, вообще, кот наплакал. Что жрать-то будем?
- Не знаю, как ты, а я уже поелхохотнул КрокусЛадно, не грузись, до Якима доберемся, там все наладится. А в Зоне разберемсялишь бы до схоронки дотянуться.
- Я не гружусь, все равно тащит до сих пор. Давай не томи, выкладывай, что принес.
Крокус подскочил к столу, открыл ноутбук, на экран высыпала масса всевозможных фотографий, схем, фрагменты карт различного масштаба.
- Давай сюда,он повернулся к Молоху, помахал рукой. Тот тяжело поднялся, доковылял до стола и с любопытством посмотрел через плечо товарища на экран. Крокус начал пояснять:
- Вот кляксу видишь, правда, места знакомые?
Малахов буркнул что-то согласное.
- Сразу за железкой, раз пять там был, ничего подобного не виделпродолжил пояснять КрокусВот маршрут группы, одна сложность - они выходили с Агропрома. Вот съемка со спутника, вот примерное расположение аномалий на точке, промежуточные лагеря помечены кружочками. Один, два, три. Вот четвертая точкапоследняя, здесь от них перестали поступать данные.
- Пульсар?уточнил Молох.
- Возможно, - согласился КрокусВо всяком случае, дальше они не прошли. Вояки посылали беспилотник на следующие сутки, было видео, я решил, хватит и фотоквот эти розочки, возможно, они и есть. Гляди, как неравномерно расположеныметались, выход искали.
- Бедолаги,посочувствовал Молох, ему стало жаль научников, которые стояли в шаге от россыпей бирюлек.- Как Сом так лоханулся?
- Пульсар,Крокус пожал плечамиНо мы то теперь знаем, где он примерно расположен.
- Не факт, что он единственныйостудил его Молохпрофукали мы с тобой бабки, Леша, за пачку фотографий!
- Ну, ты чего, получится, Саня!бурно возразил Крокус.
- Давай логически, Лех, ты мне ответь, почему научники туда снова не суются? Ты этот вопрос прапору задавал, у них же в каждом рукаве по тузуснаряга, оружие, спутники, беспилотники, легальность, наконец?
Крокус закрыл компьютер, скрутил в трубку копирки карт и засунул их под ремень, хмуро, как обиженный ребенок, у которого отняли мечту, поглядел на Молоха:
- Задавал, они готовятся, Сань проводника из наших ищут. Откуда, думаешь, прапор про это узнал?
- Я, думаю, развел он тебя.
- Даже если и так, Сань, но Выверт есть, и россыпи там есть, ты же видел! Мы сможем, Санек, одна ходкаи все, не надо будет Зону топтать, гнуться ни перед кем не надо будет. Купишь свой Березовск, мэром станешь, будешь счастье людям нести, как сам его представляешь! Мы справимся, Сань, мы же зубрыне один год вместе. А Соммудак и мокрушник, хотел бабла срубить по-хитрому, прыгнул выше головы, да и обосрался. Я даже думал поначалу, что он эту экспедицию с дружками положил, пока кляксы не увидел. Сань, давай!
- Ведь вояки по следам пойдут,ровно, словно думая вслух, произнес МолохОни не отступятся. Выверт до ближайшего Выброса продержится, потом, разве что вспучит в новом месте.
Крокус почувствовал в голосе товарища готовность и расплылся в улыбке, как кот.
- Вояки отдыхают, Сань, если быстро ломанемся, у нас минимум недели полторы. А до Выброса еще - ого го! Недели три, по прогнозам.
- Вот именнопо прогнозам,вяло продолжал сопротивляться Малахов.
- Ты же знаешь, Сань, «это армиясынок», там все медленно, параллельно и перпендикулярнопока проводника найдут, пока генералитет сообразит, как сувениры делить, в какой пропорции. Так ведь и очко у многих играет! Санек, мы прямо под Выброс выходим, проскочим, не впервой. На кураже, Санек! Что мы теряем, в конце концов? Саша, сдохнуть уже не страшно, если пожить, так богато, в машине с открытым верхом, в доме на Лазурном берегу, чтоб детишки по белому песочку голыми пятками. А вот в Жигулях и коммуналке, опять во имя чего-нибудь Великогоне хочу! Я там уже был, лучше пусть на Кордоне пристрелят.
- А как Савана, не желаешь?,Молох грустно улыбнулся. Он заметил, что при упоминании Витька, Крокус заметно сжался и как-то опустел, но все-таки нашелся, что ответить:
- Это издержки профессии, Сань, в каждой профессии есть свои болезни. Как геморрой у водителей.
- Хорошо сказал,похвалил Молох.Красноречивый ты наш, куплю городстанешь у меня замом по СМИ.
Крокус заметно обрадовался:
- Все будет путем, начальника, я и документы оформил. Машина уже у подъезда, вот только номер сдадим. Хотя, что тут сдавать?,он оценивающе оглядел откровенно засранную комнату, носящую следы грубой солдатской пьянки.Вроде чисто.
- Жрать охота, - протянул Молох и поглубже закутался в одеяло: пришел похмельный мандраж.
Глава 3
К обеду, в смысле к полудню, они были в деревне, где обосновался дед Яким. Это была даже не деревня, а поселок городского типа, каких во множестве проросло на теле Советского Союза с целью сплотить людей в тесный производственный коллектив, чтобы все было рядом: дом, детсад, универсам, школа, клуб (офицеров, шахтеров, бурильщиковнужное подчеркнуть), и памятник Ленину, чтоб было, кому воздать почести за счастливое детство, отрочество, старость. Они миновали импровизированную площадь «для принесения жертв», как обозвал ее Крокус, и подкатили к другому центру жизни, где тесно гнездились почтателеграф, химчисткапарикмахерская и, что самое главное, небольшой продовольственный магазинчик.
Крокус притормозил видавший виды Уазик прямо посреди площади, наплевав на правила и обычаи.
- Только давай быстро, Сань,попросил онЧтобы глаза местным не мозолить.
- Ты б еще в здание суда заехал, или в ментовку, - поддел его Малахов«Не мозолить!».
- Батареек купи, хоть радио послушаем,Крокус равнодушно пропустил мимо ушей товарищескую подколку.И воды, сушняк.
Молох не ответил, он смотрел в окно, в сторону магазина.
Пацан почему-то сразу привлек внимание Малахова. Мелкий, худой, как бухенвальдский крепыш, неопределенного беспризорного возраста, когда в лысую костлявую фигуру легко укладываются и восемь продвинутых, и пятнадцать недокормленных годков.
Тощее тело ребенка покрывало пестрое пальто, явно кустарного производства, с огромным капюшоном. Оно было сшито то ли из ковровой дорожки, то ли из классического совкового гобелена, времен, когда ракеты и балет были важнее колбасы и бабских колготок.
Малахов выбрался из УАЗика, потянул за собой повидавший многое солдатский вещмешок, накинул его на правое плечо, потянулся, разминая затекшую спину.
- Слышь, Леха, давай спалим твою табуретку,бросил лениво онМля, полное плоскожопие!
- Молох, будешь много триндетьпоедешь на метро!- ответил КрокусДверь, блин, закройхолодно.
Малахов послушно толкнул дверь ногой, та с танковым лязгом встала на место, и побрел к магазину.
Обманчиво ласково пригревало мартовское солнце, пронизывало своими лучами прозрачный холодный воздух и топило тонкий слой снега в хрустящую кашицу. Вовсю голосили вездесущие воробьи, прочесывающие дружным гуртом деревенскую площадь в поисках съестного. Справа, метрах в двадцати, грелся с сигареткой в зубах пузатый мент. Простите, «господин полицейский». Серую меховую шапку он сдвинул на затылок, открывая потный блестящий лоб. На Малахова он не обратил никакого внимания, лишь мимолетно покосился и продолжил увлекательный треп по сотовому телефону. Малахов дошел до крыльца, около которого сидел приметный шкет.