Капитоныч при появлении контролеров тут же прекратил изблевывать очередную гнусность. Отошел с ними на другой конец вагона, долго толковал о чем-тос их старшим он был знаком накоротке, да и остальных знал.
В Малом Наволоке контролеры двинулись в поход вдоль электрички. Дообилечивать недообилеченных.
23. Малый НаволокЧетвертый Пост
Малый Наволок был мертвым местом. Неосвещенная платформа без станционного здания, поодаль темные силуэты домов, довольно много, но лишь два окошка светятся.
Электрички, тем не менее, останавливались. Живут здесь три с половиной старушкивдруг одной из них приспичит куда-то прокатиться?
Три с половинойне фигура речи. Капитоныч все окрестности их охотничьих угодий изучил дотошно, и как-то растолковал под настроение: три старушки нормальные, а одной ноги поездом отрезало, давно, лет пятнадцать тому, вот и получается половинка. Сказав такое, Капитоныч погано, как он умел, загыгыкал, тряся моржовыми усами.
Ладно хоть после ухода контролеров издевки не возобновились. Пришло время расчехлить, собрать и проверить оружие. Гораздо лучше заниматься этим в светлом и теплом вагоне, чем на месте, нет риска уронить невзначай в сугроб цевье или стволины.
Разумеется, правила транспортировки охотничьего оружия категорически воспрещают такие действия в вагонах электричек, да и в любом общественном транспорте.
Да кто ж тут следит за правилами? В местах диких и безлюдных? Никто.
А у нихтрадиция.
24. Четвертый ПостПустынька
Славик укрепил фару «Вепрь» под стволами вертикалки, вложил патроны, поставил оружие на предохранитель.
Патроны, оба, были те самыепрозрачные, с разнородной картечью. Капитоныч (выглядел он не столь трезвым, как полчаса назад), заметив такое дело, ничего не сказал, просто загыгыкал. Он гыгыкал, и тряслись его моржовые усы-клыки, и тряслось моржовое брюхо, и моржовые складки на шее тряслись тоже.
Славик подумал: интересно, а вот чукчи, или эскимосы, или кто там еще на моржей охотится, куда их стреляют? Куда целятся, чтоб наповал, наверняка?
Оружие было полностью готово, и Славик посмотрел в окно, на станцию Пустынька. Названию своему станция соответствовала идеально. Ни одного светящегося окна, ни сейчас, ни в другие поездки.
Электрички все же останавливались, для кого и зачем, непонятно. Механический голос объявлял остановку, двери открывались и спустя положенный срок закрывались. Славик поначалу часто поглядывал на платформу: вдруг кто-то все-таки зайдет или выйдет? Никто. Никогда.
Казалось, что по поселку прогулялась чума. Или какие-то упыри выползли из болот и прикончили всех жителей. И в мертвом поселке живут бесплотные призраки его давних обитателей
Славик знал, что все куда прозаичней. Земледелием здесь никогда не занимались, деревень не былопочвы никудышные даже для Нечерноземья. В относительно недавние времена начали добывать торф в местах низменных, и рубить лес, где посуше, возникли поселки лесорубов и торфоразработчиков. Жили там и те, кто обслуживал работников лесхозов и торфопредприятий: кто торговал в магазинчиках, преподавал в школах, лечил в здравпунктах и т. д. и т. п.
Потом торфяные пласты истощились. Да и лес вырубали без умавместо строевых еловых боров теперь лес мелкорослый, березо-осиновый, для рубки неинтересный.
Поселки начали умирать и умерли. Здоровенная территория стала пустошью, мертвыми землями. Дальше по этой ветке, километров через тридцать-сорок, вновь появляются деревни и обработанные поля.
А здесьбезлюдная зона. Для охоты лучше не придумаешь.
Цель из поездкиплатформа-призрак 113-й километрнаходилась в самом центре выморочной территории.
25. Пустынька113-километр (без остановки)
Поезд сбавлял ход. Они впятером уже стояли в тамбуре, наготове: рюкзаки за спинами, оружие в руках. Десантироваться надо быстро. Электричка здесь не будет стоять положенную минуту, едва раздвинет дверитут же вновь сдвинет, и полный вперед, нагонять график движения.
Двери разъехались в стороны.
Все пятеро выпрыгнулине на платформу, прямо на насыпь.
26. Охота
Зайчиха, молодая, уверенно сказал Веймарн, подсвечивая след. Бери ее, Славик.
Все повторялось Все было как в тот раз. Вновь на следе пятнышки крови, но теперь, в электрическом свете, казались они не красными, черными. Зайчиха дуриком подвернулась под первый неприцельный выстрел«взбудный», как называл его профессор Веймарн, нахватавшийся в своих книгах старинных охотничьих терминов.
Славик понял, что ему дают шанс. Верный шанс. Если облажется сейчаслучше самому сказать, что уходит из команды охотников. Не дожидаться позорного изгнания.
Он двинулся по следу. Капитоныч напутствовал странным звуком, хмыкающе-хрюкающим, моржовый хрен был снова пьян, аж пошатывался.
27. Первый заяц
Наступило утро, но лишь по часам, восток даже не розовел.
Дважды Славик находил свежие лежкиподстреленная зайчиха пыталась залечь, но вновь поднималась, завидев приближавшийся свет фары. След описал большой круг и привел к платформе-призраку.
Здесь было натоптано, но след тянулся дальше, под платформу. Славик не стал спешить, внимательно осветил и осмотрел все вокруг. Выходного следа нет. Вновь легла, и встать уже не пытается. Пора ставить точку.
Он шагнул под платформу, та стояла на высоких столбах, не пришлось даже нагибаться. Посветили тут же увидел зайчиху, лежавшую в нескольких метрах.
Промахнуться было невозможно, тем более новыми патронами.
Но Славик медлил с выстрелом, разглядывая зайчиху. Все было как в тот раз, кровь со следа исчезла давненько, но теперь Славик видел кровавое пятно на белой шубкедаже, скорее, на полушубке, коротеньком, песцовом.
Приклад влип в плечо.
Зайчиха жалобно закричала.
Славик уже слышал этот голос и этот крик, когда зайцы стояли кучкой, ошарашенные и ничего не понимающие: все шло как всегда в их заячьей жизни, они отступали по электричке от контролеров, и отступили в первый вагон, и готовились к стандартному своему заячьему трюку, обежать и вагон, и контроль по платформе, и уже начали трюк исполнять, а электричка вдруг до срока захлопнула двери и уехала.
Зайцы не понимали ничего, но первый, «взбудный» выстрел Капитоныча все им разъяснил Тогда и прозвучал голос этой молоденькой зайчихи, не разминувшейся с картечиной.
Палец окаменел.
Палец застыл на спуске и ни в какую не желал сгибаться.
Тело явно сговорилось с подсознанием
Славик понял, что охотником ему не стать. Выбор прост: или с позором уйти, или от позора застрелиться.
Ружье дернулось в руках, световое пятно чуть сместилось, и Славик с изумлением увидел другое: никакой зайчихи тут нет, он снова спутал след, и переплетение теней под платформой сыграло дурную шутку со зрением.
Там лежал Капитоныч, переборщивший не то с потайной фляжкой сегодня, не то со старыми дрожжами давеча, и белую маскировочную куртку Славик принял за короткий песцовый полушубок, а темное пятно на нейблевотина, не кровь. Ну а жалобный криклишь плод взбудораженного воображения, наслушался он таких криков.
Ошибся, с кем не бывает. Случаются на охоте ошибки, особенно с новичками. Всякое на охоте
Он потянул спуск, не закончив мысль и не имея шансов промахнуться. Но потом, для гарантии, выстрелил из второго ствола.
Эпилог
Капитоныч дозвонился до Императорского центрального военного госпиталя Страстотерпицы Анастасии с трудом, лишь с третьей попытки. Господь ведает отчего, но связь с Ниеншанцем в тот день оказалась из рук вон плохая. Наконец дозвонился, но и тут не повезло, на звонок никто не ответил, вызов переключился на секретаря.
Лишь через полчаса, после долгих объяснений, кто звонит да зачем, и после долгого ожидания, на экране появился Веймарн.
Был он не в медицинском костюме, как того ждал Капитоныч, взявший отчего-то в голову, что профессор на операции. Веймарн оказался при полном параде, в шитом золотом мундире медицинских дел надворного советника, при регалиях: «володя» на шее, а в петлице Гиппократ второй степени, на рукояти шпаги тоже болталось что-то наградное, но Капитоныч не разобрал, что, шпага лишь мелькнула на миг и исчезла за краем экрана.