Все, с малых лет. Рыбы в том озере много водилось и много кто хотел там рыбачить. Но, как всегда та община решила, что озеро принадлежит только им. Начали гостей незваных ловить, бить, а иногда и вовсе топили. Родился у рыбаков культ богини-русалки, которая якобы на дне озера обитает, деревне их благодетельствует, а чужаков к себе допускать запрещает.
А дальше что было?
Ну, дальше жить стало хуже. Еды людям не хватало всё больше, а озеро к себе продолжало манить. Одной общине если честно никогда бы не выловить и не проесть столько рыбы. Рассудив так, собрались шатуны и пошли на деревню в открытую. Всех рыбаков перебили, общину разграбили, может даже никто и не спасся. Только знаешь: в ту пору рыбу словно отрезало. Нет её, да и всёне ловится. Редко когда мелкая рыбёшка на удочку попадёт. Говорят, перед набегом жители общины в озеро что-то подсыпали и вся она передохла. Мол ни себени людям. А кое-кто уверен, что это богиня-русалка обиделась на шатунов и еды тем не обломилось. Но и сейчас должно быть кто-то на озеро хаживает, да удочку с сетями забрасывает. По старым поверьям надо принести богине дар перед ловлей. Странный это дар, но так все и делают: берут тарелку, на ней гребешок, или какую другую расчёску и бросают всё это на воду. Если сразу утонет: значит дар взят, и рыбалка будет хорошей. Если останется плыть на водешиш тебе голимый, а не рыбалка.
Так значит в избах на берегу уже нет ничего? Их разграбили? вступилась в разговор до сих пор молчавшая Влада. Отец улыбнулся своей младшей дочери.
Да, смотреть я думаю там нынче не на что. И Серёжке ходить туда больше не нужно.
Взяв сына за плечи, он заглянул в глаза и серьёзней добавил.
На мать не злись. Никогда. Она любит тебя пуще жизни, последнюю каплю крови за тебя отдаст и на всё пойдёт.
Сказав это, скиталец коснулся груди своего первенца. Под курткой Волчонка висел оберегединственный материнский подарок за всю его жизнь. Пустая гильза от снайперской винтовки, украшенная тонкой резьбой и охранными рунами. Выводить такой сложный узор пришлось множество вечеров.
Дорожит она тобой. Пройди эта пуля чуть ближе к сердцуне было бы уже ни тебя, ни сестры.
А кто же стрелял? спросил сын. Волчонку эту историю никогда не рассказывали, но гильзе на шее придавали особую важность. Дед часто просил показать оберег, а затем задумчиво крутил его в пальцах. Но и он ничего не говорил. На этот раз отец тоже мальчику не ответил.
Подрастёшьузнаешь. Много чего откроется, так или иначе.
Я и так уж не мал!
Не мал, потому думай о том как в жизни сберечься. Не глупи понапрасну.
Волчонок кивнул, хотя и не был согласен. Он никогда не подставлял свою жизнь просто так, а действовал полагаясь на духа, который перешёл с кровью матери. Волк никогда не подводил. Когда опасность подкрадывалась слишком близко, Зверь её чуял. Это чутье было защитой гораздо более лучшей, нежели советы скитальца.
Да, кстатипистолет я тебе ещё не простил. Теперь ты мне оружие должен, сказал отец, взлохматив тёмные волосы сыну. Походов за сказами больше не будет, пока не вернёшь.
Племя вставало рано. Ещё до зари сменялись все часовые, а из логова выдвигался новый дозор. Серко так и не смог уснуть, дожидаясь подходящего часа. Он спал отдельно от всех в узкой маленькой комнате. Чтобы сбежать пришлось бы прокрасться мимо чуткого слуха Волчицы. Но мальчик знал в какой час она спит крепче всего, прижимаясь к отцу под шерстяным одеялом. Тихо поднявшись с постели, Серко проскочил опасный участок убежища и только тогда смог с облегчением выдохнуть. Он мог зайти и за Владой, но не стал. Не девчачье это дело совать нос в мужские дела. Перед глазами Волчонка стоял образ златовласой русалки, а на губах по-прежнему горел поцелуй. Он должен её увидеть, узнать кто она и почему не ушла с племенем рыбаков если выжила. Быть может приведёт в логово, поставит перед матерью и невестой объявит. Как отнесется тогда Старшая к выбору без Ночи костров и из чуждого рода?
Сердце Серко замерло. Вариантов было множество: от убийства незнакомки, до принятия в ряды Навьего племени хотя бы в роли чернушки. В этом праве охотникам отказывать было не принятодобыча есть добыча. Закусив губу, парень задумался: быть может ведунья поддержит? Тогда никто возражать точно не станет. Даже мать не посмеет.
Одурманенный мыслями о скорой встрече, Волчонок потерял свою бдительность, потому удар по голове пришёлся совсем неожиданно. Оскалившись и крутанувшись на месте, Серко столкнулся с насмешливым взглядом сестры. Девчонка огрела его рукоятью ножа, держась за острый кончик.
Что, в драку полезешь? шепнула сестрица, помещая лезвие в ножны. Обещал же взять, слова не держишь?
Да я
Влада побледнела от злости.
Токмо попробуй.
Чего?
Скривить мне. Я ложь за десять вёрст чуюсам знаешь, что пока кровь не пущу, то лгуна не помилую.
Хорошо! Собирался уйти без тебя Нечего тебе под материнский гнев попадать! Ведь если я окараюсь, мне уже точно несдобровать.
На мгновение Влада задумалась. Но как оказалась размышляла совсем не над собственной долей.
Хорошо, правду сказываешь, но не всю. А более пока и не спрашиваю. Но смотри: приглядывать за тобой буду, так что только попробуй схитрить!
Будто в подтверждение слов она подтянула ремень винтовки перекинутой через плечо.
Это чего же такое?! «Пера»?! узнал оружие парень. У матери стащила?!
Взяла поносить, передразнила брата девчонка. Вспомнив опустевшую кобуру Волчонок зло скрипнул зубами. Мать сама учила Владу охотиться и убивать, и не отправила на обучение в стаю Чертога, как следовало. Вместе с чёрными псами они порой охотилась до поздней ночи. Но «Пера» была не просто винтовкой: всё деревянное ложе и приклад изрезаны рунами. Самым крупным из символов был знак извилистой молнии, благодаря которому оружие и получило своё грозное имя. Волчица никогда не давала «Пера» в руки дочери. Мать говорила, что это самое страшное оружие в племени. Оно убило больше людей, чем какой-либо другой ствол и никогда не промахивалось. Серко хорошо знал, что Влада давно мечтала добраться до «раненой» винтовки и испробовать в деле, но всегда получала строгий материнский отказ, а порой и затрещину.
Если уж преступать запреты, то играть надо по-крупному! тряхнула пепельными волосами сестра. Ну, теперь-то ты видишь? Если попадёмся без наказания не уйду. Давай, показывай своё озеро
Не тратя больше времени на разговоры, они побежали по тёмным коридорам убежища. Дети Волчицы с рождения знали порядки заведённые в логове и им не составило труда уйти незамеченными. Подкараулив смену у люка, они смогли проскочить за порог и растворились в утреннем сумраке.
Признаюсь, теперь я понимаю почему ты стал убегать без спросу из логова! засмеялась Влада, когда они отошли глубже в лес. Это волнует кровь! Это заводит! Дух внутри радуется свободе, а не бетонным стенам убежища!
Тебе тоже не хватает походов за сказами вместе с родителями? улыбнулся Серко. Сестра перед ним перестала кружиться и, поджав губы, ответила.
Нет, не хватает Они осторожничают, боятся за нас. Сами бы наверняка прошли дальше, изведали больше, нашли новых людей, узнали то чего и хотят от этого мира. Но мы лишь обуза: неопытны, недостаточно осторожны. Вот Волчица и разворачивает к логову с половины пути. Ты видел?
Что? начал озираться Серко, но лес вокруг него был абсолютно спокойным. Смех сестры тут же заставил Волчонка смутиться.
Нет, ну какой же ты всё-таки остолбень! Я хотела спросить: видел ли ты тоску в отцовских глазах, когда мы всякий раз бросаем походы?
А, это Не узрел.
Ну, конечно, куда тебе, фыркнула Влада. Он хочет найти новые людские общины. Всё надеется, что какая-то из них уцелела в Моровую эпоху. Знает, уверен, что уцелела.
Последний мор был шесть Зим назад, пожал плечами Серко. На следующий год, когда пришла первая хорошая оттепель мы с отцом дошли к самой Заветри. Постояли у белого валуна, он рассказал о погибших сородичах, потом долго обходили болото, видели руины разбитой трубы и только потом поднялись на гору. Это был мой самый долгий поход за сказаниями, а в итогегора как гора, ничего в ней особенного. И чего это отец её полюбил