Деньги у меня есть, а не есть, так будут, уклончиво пообещал Каспар, а его слово стоило дорого.
Марихен недовольно фыркнула в ухо Каспара, показывая, что ее таким не проймешь, и ушла, но уже скоро вернулась с чугунным судком, в котором лежала жареная курица.
Жир толстым слоем покрывал дно, а хрустящая корочка блестела даже в скудных лучах солнца, что с трудом пробивались через прикрытое ставнями окно. Думать о деньгах Каспару сейчас не хотелось: голод затмевал все. У хозяина «Селезня», как и у всех на перевале, Каспар был на хорошем счету. Конечно, к вечеру все окончательно поймут, в каком бедственном положении он очутился, и тогда кредитов ему не видать, но до тех пор можно без зазрения совести пользоваться остатками своей значимости.
На перевале знали, что Каспар, не устояв против награды, повел караван с отрядом, наспех набранным непонятно из кого. Слыхали, что в его отряде случился мятеж, в котором купцов и верную часть охраны перебили, а караван разграбили. До сего дня только над судьбой Каспара висел туман неизвестности. Что с ним: убит, погиб в лесу, сбежал с мятежниками? К концу курицы о его возвращении на перевале знали все до последней собаки.
Когда Каспар, сжимая рану на ноге, раздумывал, не нагрузиться ли впрок второй курицей, к его столику подсел незнакомец. Каспар профессиональным взглядом оценил подошедшего. Судя по одежде и украшениям, это был какой-то восточный вельможа, не купец, не из верхушки знати, но и не простак. Многое в нем казалось необычным. Скорее всего, некий посланник по тайным поручениям. Это объясняло, что тот забыл в таком забытом Богом месте.
Ты тот, кого здесь называют Маленький Каспар? спросил незнакомец.
Просто Каспар, прошу запомнить. Кто вы? ответил Каспар.
Меня зовут Паласар, просто Паласар, представился незнакомец.
Купец? закинул удочку Каспар.
Скорее нет. Путешественник.
Просто путешественник? В ответ Паласар кивнул. Да, можно было догадаться. Значит, не купеческого сословия. Очень неловкое место, чтобы просто путешествовать.
О нет, не говорите так, любезный Каспар! Я многажды бывал в местах куда более странных, чем это! искренне, по крайней мере так показалось со стороны, воскликнул Паласар.
Так какого вы, простите, рода, племени, знамени? поинтересовался Каспар, уже не ожидая честного ответа.
Я из одного могущественного братства, которое, однако, не пользуется влиянием в здешних местах и на поддержку которого я не могу рассчитывать, и посему имею к вам дело, с наивной хитростью уклонился от ответа Паласар.
Что за братство, если не секрет, Каспар снова попросил гостя назваться. Пусть скажет хоть что-то.
Не думаю, что наше название вам что-то скажет. Братство серы и ладана. Но довольно обо мне. Я слышал, вы лучший в здешних местах, кто занимается охраной.
«Выдает себя за какого-то колдуна, подумал Каспар. Наверное, не магометанин, хотя нельзя сказать точно. В украшениях слишком много тайных знаков. Напустил старик туману. Должно быть, последователь одной из мистических сект».
Не в лучшее время вы просите моих услуг. Я ранен и сейчас мало на что гожусь, пришлось признать Каспару.
Паласар заинтриговал его, но даже самый жгучий интерес не мог исцелить рану в ноге.
Это не имеет для меня значения. Мне требуется охрана, и я хочу, чтобы вы взялись за мое дело. Оплата будет достойна ваших способностей, но и не превзойдет их, чего, я полагаю, для вас более чем достаточно.
Вот назойливый плут! И как ловко ввернул похвалу! Каспар бы улыбнулся милому старику и его затейливой обходительности, но настроение у наемника становилось все мрачнее.
Послушайте, я не могу, подпустив в голос раздражительную резкость, ответил Каспар. Если вы готовы ссудить золотую монету за золотой совет, то я готов порекомендовать лучшего человека, который справится с вашим делом. Если господин желает непременно низкорослого начальника охраны, я готов отыскать вам человека, чей рост от земли будет не выше моего.
О, нам принесли еду! словно и не услыхав Каспара, обрадовался Паласар.
Девка в этот раз их обслуживала не Марихен поставила на стол тарелки с ветчиной и четвертью головки сыра, бутылку вина и хлеб.
Мы можем тут славно поесть! Я ведь еще не обедал. Угощайтесь! предложил Паласар.
Что ж, если для того, чтобы поесть, придется выслушивать его разговоры, то Каспар готов их выслушать. У самого язык неплохо подвешен.
Паласар достал кинжал и отрезал себе ветчины. Интересно, намеренно ли он ест ветчину, чтобы показать, что он не иудей и не правоверный. Хотя по этому еще нельзя судить. Каспар знал, что иудеи едят свинину, чтобы отвести от себя подозрения церкви, в тех местах, где гонения сильны и такие подозрения могут стоить жизни. Тем не менее Каспар начал есть сыр, отламывая от него куски двумя пальцами правой руки, делая это по магометанскому обычаю, чтобы не оскорбить обычаев незнакомца, если Паласар таковым следует.
В этом нет необходимости, ответил на этот жест Паласар и отломил двумя руками кусок сыра, который, предварительно отжав от сыворотки, положил на ветчину.
Кинжал его был необычен. Дамасская сталь это редкость, но на перевале ее можно встретить. Внимание Каспара привлекла золотая рукоятка: она была слишком богато украшена. Каждый из четырех рубинов стоил иного каравана, проходящего через перевал, а пятый был еще больше и весьма искусной огранки. Каспар не удивится, если у такого камня есть или было собственное имя в честь жены какого-нибудь восточного деспота. Таких камней у обычных ювелиров не водилось. Они быстро оседали в царских сокровищницах и редко их покидали. Незнакомец совсем не таил кинжал, значит, владел им по праву.
Внимание Каспара не ускользнуло от наметанного глаза Паласара.
Вы здесь не привыкли к нашей роскоши. Ты, как и все, глазеешь на мой кинжал, с иронией произнес Паласар, продолжая орудовать над ветчиной. Впрочем, у меня водятся вещицы и более значительные, но об этом тс-с-с! Паласар поднес палец к губам. Мы не хотим, чтобы кто-то напрасно пострадал из-за простой алчности.
Богатая вещь. Интересно, кто может делать такие подарки? спросил Каспар, хотя не рассчитывал на честный ответ. Не думаю, что ты купил ее на ярмарке.
Кто? Это пустое! всплеснул руками Паласар. Могу назвать хоть дюжину имен. И у каждого я был принят. По-моему, интереснее, за какие услуги делают такие подарки, продолжил он и в конце хитро улыбнулся.
И за какие же?
С моем случае это спасение державы.
Тогда подарок не так велик, ответил на самовосхваление Каспар и задумался про себя: «Не слишком ли много он берет на себя? За кого хочет себя выдать?»
Ты сейчас подумал, что я многовато болтаю про себя, ответил на замечание Паласар. Нет, я не читаю мыслей, разве что я читаю их в лицах. А этот разговор у меня повторяется которую дюжину раз с разными людьми, и читать мне просто. Если ты так подумал, то я скажу две вещи. Во-первых, кем-то подмечено, что любые небылицы, которые человек присочинит о себе, это невинный лепет рядом с махровым вздором, какого наплетут про него другие. Во-вторых, награда скромна, потому что в грозах смут я лишь тенью стою за спиной сильнейших, и моя роль в иное время вообще могла быть не замечена, поэтому щедрость дарителя кхм не подвергаема сомнению.
Пусть так. Каспара снова клонило в сон, и, похоже, начиналась лихорадка. Он все сложнее удерживал в голове нить разговора.
Вино было настолько кислым, что нельзя было сказать, из какого сорта винограда оно испорчено, но оно отбивало у ветчины вкус прогорклого жира и подвальной сырости и одним тем было хорошо. От вкуса ветчины Паласар поморщился.
Мешки корицы, кориандра, красного и черного перца, каких угодно пряностей проходят здесь без счету. И тому я сам свидетель, они прошли через перевал не далее пяти дней назад, а они жалеют добавить к мясу наиобычнейшую соль.
Я на короткой ноге знаком с восточными обычаями, но сейчас обойдемся без бухарских околичностей, с трудом выдавил Каспар. Ты здесь не чтобы обсуждать простоту кухни.