Почувствовав, что тело начало корёжить от боли, он подошёл к огромной луже, которая непонятно что делала на полностью высохшей и покрытой трещинами земле. Вода почему-то не высохла на жаре и не провалилась вниз, в ад, через трещины, которых было больше, чем морщин на лицах стариков.
Встав на колени, он потянулся к воде, но это оказалось стекло. И в нём, словно в зеркале, он разглядел своё изменившееся тело: выросший прямо посредине лица вместо носа клюв, распростёршиеся за спиной чёрные крылья. Словно бы тот ворон, который был изображён на его новом украшении, проник к нему прямо в душу и изменил тело.
Вообще-то я чем-то похож на чумного доктора, задумчиво пробормотал парень. Наверное, меня ранили в перестрелке, и я медленно умираю. И всё это мне чудится.
Он на пробу взмахнул крыльями и смог ненадолго оторваться от обжигающей стопы даже через сапоги и обмотки земли.
Это сон! Я просто сплю или брежу, закричал он, запрокидывая голову, и едва не перевернулся вниз головой из-за тяжести массивного клюва.
К сожалению, это не сон, мальчишка. Но очень похоже на кошмар, согласен, с грустью произнёс мужчина, который очень правдиво изображал мертвеца.
Но Павел не очень-то и удивился и даже почти не испугался, так как привык, что во снах всё меняется, как в калейдоскопе. И что фантасмагорические образы принимают любое обличье.
У тебя началась новая жизнь. Не могу сказать, что она будет лёгкой, возможно, тебе было бы даже проще остаться в своей стране, залитой кровью. Там бы тебя попросту расстреляли или отправили в ссылку на целую жизнь. И, возможно, тебя бы вернули обратно домой, глубоким стариком, уже забыв, зачем вообще сажали в тюрьму. А тут ты будешь погибать раз за разом. И я вынужден преподать тебе этот кошмарный урок, криво усмехнулся мужчина. Поверь, малыш, это не доставляет мне удовольствия. Но мы в тюрьме, и ятвой надзиратель. В общем, считай, что ты в концлагере. А я вынужден тебя пытать. Наверное, ты ещё не знаешь, что это такое, временные потоки иногда сводят с ума, так что забываешь о том, в каком ты времени, и что актуально для ныне живущих.
Жуткая боль пронзила Павла, когда мужчина раскрутил длинную и толстую цепь, которая обмоталась вокруг его тела, сломав крылья, и вернув обратно на грешную землю, пока он пытался улететь от безумца, пугающего его даже в этом сумасшедшем мире.
Он с трудом встал с больно ударившей его земли, ощущая зуд во всём теле, словно у него мгновенно выпали все перьяа это так и случилось.
И тут же увидел дуло револьвера, нацеленное прямо ему в лицо.
Ты прикончил меня. Это здорово! Теперь моя очередь. Таковы правила здешнего мира, понимаешь? желтокожий мужчина снова криво усмехнулся, будто у него разом заболели все зубы. И полезли изо рта неучтённые природой клыки. А клыки на самом деле показались, когда тот открыл рот и ощерился на него, будто дикий зверь.
Я научу тебя выживанию. Точнее, как сохранить рассудок во время пыток. И да начнётся игра!
Последнюю фразу он прокричал задорно, будто зазывала в шатёр циркачей на ярмарке.
Мужчина выстрелил в него. Сердце успело забиться быстрее, когда крупнокалиберная пуля попала в грудную клетку, разворотив её.
Павел даже не успел испугаться или ощутить боль. Он, на мгновенье прислушавшись перед тем, как снова упасть на твёрдую землю, лишь изумился, отчего сердце больше не бьётся.
***
Его тело болело, будто он пил всю прошедшую неделю, отмечая что-то масштабное, например, мир во всём мире или мировую войну. Тошнило, почки будто отваливались, а на голову словно нацепили ведро и били по нему ложками.
Воды, простонал парень, с трудом открывая глаза и видя перед собой лишь мутные пятна.
С водой тут напряжёнка, но я для тебя расстарался. Вот тебе целое ведро, надеюсь, напьёшься, на него вылили это самое ведро ледяной воды.
Павел лишь успел открыть рот и проглотить совсем немного. Можно сказать, лишь подержать восхитительную влагу на языке. Спиной он продолжал ощущать жар земли, твёрдой, как раскалённой металл.
Вода попала и в глаза, так что он несколько раз моргнул, пытаясь увидеть что-то перед собой. Не то, чтобы его интересовало, кто собирался его прикончить. Но он ощущал, что на него упала тень. И от этого солнечные зайчики перестали трепетать на влажных ресницах.
Эта тень, пусть и наклонившегося над ним убийцы, спасала от раскалённого светила, которое появилось на горизонте, кроваво-алое, какое бывает на закате.
А можно воду в рот? попросил он, с трудом усевшись.
Держи, ему сунули в руку кружку. Ржавую, отчего и вода внутри отдавала ржавчиной. Или это была кровь? На самом деле ему было плевать. В этот миг ему хотелось лишь утолить жажду.
Тебе сейчас нужно отдохнуть, мужчина произнёс это заботливым тоном, будто его и в самом деле волновало его самочувствие. Переместимся в более удобное место, а то на этой земле можно только сдохнуть, а не отдохнуть. Он сжал его плечо, и яркая огненная вспышка заставила Павла плотно закрыть глаза.
Где мы? спросил он, когда проморгался.
В постели, иронично усмехнулся мужчина. Точнее, ты лежишь, а я просто составляю тебе компанию. Надеюсь, приятную.
И в каком месте мы очутились? никак не мог успокоиться Павел, ощущая, как бешено забилось сердце, а адреналин забурлил в венах.
Мы в обычной гостинице, потёр лицо ладонями незнакомец. Это всё, о чём тебе стоит знать.
А в каком мы городе?
Далеко от твоего родного, если тебя это интересует.
Павел кивнул, с трудом собирая мысли в кучку, словно трупы, чтобы затем их сжечь.
Хорошо, а что со мной случилось? ему по-прежнему было сложно поверить в реальность происходящего. Хотя кровать под ним была реальной, как никогда: узкая, продавленная, пахнувшая не слишком свежим бельём.
Он глянул на мужчину, который выглядел до ужаса реальным, с его желтоватой кожей и потускневшими жёлтыми глазами, серой кожей, мешками под глазами и резкими морщинами, а также отросшей рыжей щетиной.
Мебель была безвкусной, старой, истёртой.
Моргнув, парень внезапно осознал, что цвета исчезли, а монохромная картинка перед глазами показалась ему фотографией туманного прошлого, навеки застывшего в безвременье.
Это нормально? Что всё стало таким серым, лишённым красок? уточнил Павел, внезапно ощущая себя пациентом больницы для бедняков рядом с равнодушным доктором.
Скоро всё наладится.
Павел снова кивнул, голова заболела, зато цвета вернулись. И показались ему болезненно-яркими, так что даже слёзы на глазах выступили.
Ты просто меняешься, равнодушно произнёс незнакомец. Привыкаешь к новой жизни. Или к посмертию? Не силён в этих философских терминах. Кстати, у тебя теперь глаза тоже стали жёлтыми.
А я не хочу, пробурчал парень, но не отвернулся, хотя очень хотелось. Просто теперь он не верил, что если развернуться лицом к стене и нахмуриться, надув губы, то в мире что-то измениться к лучшему. Что вселенная сжалиться над ним. Не хочу быть похожим на вас! с вызовом выкрикнул он, уставившись ему в глаза.
Конечно, не хочешь, странным тоном произнёс тот, с нотками грусти. Я тоже, знаешь ли, от себя не в восторге. Но меня никто не спрашивал, когда производил на свет именно таким.
Каким таким, убийцей? Павел и сам понимал, что нарывается, но просто не мог держать себя в руках. Сила воли давно помахала ему ручкой, как и умение держать себя в руках. На самом деле сейчас он чувствовал себя прыщавым подростком, который не в состоянии справиться с первой в жизни гормональной бурей.
Убийцей я не родился, с горечью отозвался мужчина и снова потёр щёки широкими ладонями. Да и в общем, не моё это призвание, я всегда старался минимизировать ущерб. Хотя да, недавно мы убили друг друга. Можешь считать это игрой в шахматы. Сначала я убил твоего короля, а потом и ты моего. Старайся относиться к этому именно так. Я, кстати, до сих пор хреново себя чувствую, а ты?
Я тоже, кивнул Павел, настороженно глядя на психа. То, что мужчина рядом с ним безумен, он не подвергал сомнению. Но также не отрицал, что тот что-то такое с ним сделал Что заставило поверить, что он способен на нечто несусветное.