Лёшка растерянно остановился. Шутит или нет? Он вспомнил пересказ истории, как Машка на Комбинате пиздилась с толпой девок. Лёшка как-то видел, как две девки пиздились из-за парня. Обычно пацаны махаются до первой крови, а эти готовы были убить друг друга, их потом за волосы растаскивали. А Машка не побоялась в одиночку против толпы!
Всё, всё, стою! он остановился и поднял руки.
Ну чтоссышь, когда страшно? у Машки ещё не прошло отчаянное веселье. Больше не стоит?
Дура! Отойди от края, а то действительно пизданёшься.
Берцы мне подай! скомандовала она. Только медленно, не дёргайся!
Да пожалуйста! он осторожно подвинул нагревшиеся на солнце ботинки. Портянки уже высохли.
Назад они шли, весело болтая. Машка не боялась поворачиваться к нему спиной. Она вообще его не бояласьона сильнее, и он тоже это знает. С другой сторонычто это за мужик, если девка им командует?! Но ведь не кто попало, а она сама! Как всё это сложно!
Иди сюда! она обхватила его руками за шею и поцеловала в губы. Лёшка сразу поплылзакрыл глаза и стал тыкаться ей в лицо влажными губами.
Всё, хватит с тебя на сегодня! Машка отпихнула его и засмеялась. А то разгубастился сразу!
Конечно, Лёхалошок, но он единственный, кого Маша посвятила в свою тайну. Регулярное созерцание мозаики с древними людьмиэто лишь видимая часть её верований, которые сложились под влиянием бессистемного чтения книг, длительных прогулок по заброшкам и просто жизненных наблюдений. А суть сводилась к её убеждению, что когда-то в Посёлке, да и во всей стране, о которой у неё были очень смутные представления, была совсем другая жизнь, не такая, как сейчас. На убранных улицах по вечерам светили яркие фонари, в домах было электричество и горячая вода. Люди работали не только на своих огородах или примитивных предприятиях вроде поселковой пекарни.
А главноесами люди были совсем другими. Они были счастливыми и добрыми, а не голодными и пьяными. Даже внешне они отличались от обитателей Посёлкаодевались в нарядные одежды, а не в опостылевший камуфляж, на их лицах были улыбки, а не напряжённая озабоченность. И в этом мире была Любовь, а не потрахушки в кустах.
Глава 4
Раздевшись, Мария быстро юркнула в постельв доме было холодно, родители экономили дрова на предстоящую зиму. Укрывшись рваным одеялом, он стала согреваться, представляя себе этот мир. Он точно былона читала о нём в книгах. Да и широкие улицы Посёлка, огромный Комбинат, который дербанят который год и всё никак не разломают, многоэтажный корпус НИИвсё это могли построить только счастливые люди. А современники могут это только ломать. И началось это всё, наверное, тогда, когда какие-то уроды спиздили Мостниточку, связывающую Посёлок с Большой Землёй. Но она найдёт дорогу в этот мир счастливых людей, и тоже будет счастлива! А до этого сохранит себя в чистотеморальной и физической. Конечно, Лёху это бесит, он обзывает её злой целкой, но она ему всё честно объяснила. С этими мыслями Мария немного согрелась и уснула.
Проснулась она от необыкновенно вкусного запаха. Откинув одеяло, она принюхаласьне снится ли? Нет, волнующий запах был на самом деле. С кухни выглянула мать.
Проснулась? Вставай, давай завтракать.
Уговаривать не надоМария вскочила, быстро натянула камуфло, слегка ополоснула лицо холодной водой и пошла на кухню. Вот что так пахнетмать разогрела вчерашнюю картошку и положила туда тушёнкупустая банка стояла посреди стола как главное украшение. Не дожидаясь дополнительного приглашения, Мария плюхнулась за стол и схватила ложку. Да, это именно тот самый знакомый с детства вкус! Уже вылизывая пустую тарелку, она спросила:
По какому поводу такой роскошный завтрак?
Сестре спасибо скажи, мать мрачно кивнула на комнату, где спала Анна. Всю ночь эту тушёнку зарабатывала.
Зарабатывала?! Мария вспомнила, как сестра вчера резко подорвалась, услышав, что прилетели военные. Так вот откуда взялась тушёнкастаршая сестрёнка писечкой заработала! Мария вдруг почувствовала, что её мутит. Волнующий запах пряностей и мяса превратился в позорную вонь блядства. Вспомнились слова вчерашнего мужика с факелом: "Это сестра Анки-давалки". Мария выскочила из-за стола и бросилась к помойному ведру. Сквозь приступы рвоты она слышала причитания матери:
Только добро перевела! Не нужно было так много жирного с непривычки. А то набросилась, как из голодного края!
Раздался настойчивый стук в дверь.
Машка, иди открой! распорядилась мать. Только утрись, а то вся морда в блевотине.
Утерев губы рукавом, Мария отправилась открывать. За дверью оказался Председатель со своим неразлучным карабином. Похоже, его прикладом он и колотил. Увидев Марию, он вытаращил глаза и в изумлении открыл рот.
Машка, что с тобой?!
Ничего не понимая, Мария растерянно провела ладонью по голове. Вот в чём дело! Искромсала себе волосы, когда вчера вечером психанула! К двери подошла мать.
Начальник, чего с утра людей беспокоишь?
Ты чего с дочерью сделала? перевёл на неё взгляд Председатель.
Я сделала?! возмутилась мать. Она взрослая уже, сама чего хочетто и делает.
Ну ладно, это ваше дело. Давайте все на площадь, я объявляю поселковый сход, и Председатель поспешил к следующему дому.
Чего там случилось? выглянул отец.
Председатель приходил, всех на площадь зовёт.
А на хрена?
Война началась, с американцами, с серьёзным лицом пошутила мать. У неё иногда случались такие приступы чёрного юмора.
Чё, серьёзно? отец спросонья тёр глаза. Надо тогда сдаваться скореепусть американцы нас кормят.
Завтракай, и пойдём. Твоя дочь тебе ночью тушёнку заработала, и мать метко плюнула в помойное ведро.
Машка, а ты уже ела?
Ела. Очень вкусно, она тоже плюнула в помойное ведро.
Тогда я всё доем, отец поглядел на кислые физиономии домочадцев. Чего морды воротите? Чистоплюйки! Ну не повезло девчонке в жизни! А я её всё равно люблю! И буду любить, что бы ни случилось, потому что она моя дочь.
Дверь комнаты, где спала Анна, чуть приоткрылась, и из неё вышел мальчик лет шести в одной маечке, даже без трусиков. Оглядев комнату смышлёными глазками, он молча направился к столу, взял ложку и стал есть прямо из кастрюли. Отец неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал. Тогда мать осторожно попыталась отобрать у мальчика ложку.
Василёк, надо сначала одеться и умыться.
Но ребёнок сердито вырвался из её рук. Тогда мать сказала уже громче:
Василёк!
Мальчик опять никак не отреагировал. Мать отобрала у него ложку и попыталась оттащить от стола. Ребёнок зашёлся в громком крике и стал беспорядочно лупить кулачками по всему, до чего мог дотянуться.
Анька! позвала сестру Мария. Твоё чадо проснулось! Иди воспитывай.
На шум из комнаты вышла Аннас опухшим лицом и растрёпанными волосами.
Ну что вы поспать не даёте!
Ночью спать надо было! мать сердито подтащила к ней орущего ребёнка. Короче, мы все пошли на площадь, Председатель зачем-то зовёт, а вы здесь сами разбирайтесь. Машка, ты готова?
Мария лениво натянула бушлат.
На, прикройся! мать сунула её белую тряпку. А то выглядишь как чумная!
Уже на улице Мария вполголоса спросила:
А почему с Васильком так получилось? Ведь первые несколько лет он был нормальный?
Она хорошо помнила то времякогда сестра родила, Марии было всего одиннадцать лет. Её парень тогда ещё жил вместе с ними. Сначала Анна рассчитывала спихнуть сына на мать или Машку, а самой заняться бизнесом своего парнячто-то по строительству. Машка даже обрадоваласьэто как "дочки-матери", только ребёнок настоящий. Но потом Анна передумала, и полностью посвятила себя ребёнку. Василёк был такой миленький, всем кокетливо улыбался, напевал песенки. Но примерно в три годика всё изменилосьон стал меньше говорить, а только повторять последнюю фразу, сделался замкнутым и беспокойным и орал по любому поводу. Анна терпеливо всё сносила, и даже ходила на другой конец Посёлка к пожилой женщине, которую все называли Врач. Та внимательно понаблюдала за мальчиком и развела руками: