Его в кабинете мёртвым нашли. И месяца в командирах не походил. Вроде, как удар его хватил. Но, сами знаете, в Зоне кто точно скажет, от чего кто помер? Там же, на территории «Долга» похоронили. А на четвёртое утро после похорон глядь, а могила и раскопана. И не просто раскопана. Крест железный, что ему поставили, в гроб воткнут. Да с такой силой, что прошёл он через грудь покойника и с другой стороны гроба насквозь вылез
Это как? спросил теперь уже Капрал. Вроде осинового кола получилось? Так с нечистой силой поступают, если есть опасение, что восстанет.
Король молча кивнул, глубоко затягиваясь, выдохнул дым и заговорил снова:
А потом новое дело: горбатое чучело из кабинета пропало. Сперва грешили на одного хитрована. Будто бы он под шумок продал диковину заезжему туристу из Германии. Но доказать не смогли, а тот как-то «отмазался». В общемтёмное дело. А Гробовщика потом в Зоне видели
Король снова замолчал, прислушиваясь. Невидимые в темноте собаки кружили и кружили вокруг костра. Иногда было слышно их жадное дыхание или голодное поскуливание, иногда недалеко, но за границей освещённого костром пятачка мягко и часто топали их лапы.
Выжидают, сказал он и поправил висящий на шее автомат. Готовятся.
Ночью не нападут, авторитетно сказал Бек. Они огня боятся. Вот на рассветемогут.
На рассвете мы выберем избушку покрепченичего этим тварям не обломится, фыркнул Король.
А я про Гробовщика другое слышал, вдруг сказал Капрал. Мол, раньше в Зону никому хода не было, кроме бродяг, которых по свалкам да притонам собирали, да насильно сюда свозили. А тут их заставляли артефакты за пайку добывать. Кто принёстого накормят, кто пустойголодай. Хоть сдохни! И командовал всем здешним хозяйством этот самый Киров. То ли майор, то ли полковник госбезопасности. А Гробовщик организовал братву и поднял восстание. Да ещё и ухитрился на волю бродягу по кличке то ли Хромой, то ли Кривой, послать, с весточкой о том, как их в Зоне, будто скот, гробят. Скандал поднялся! Комиссию послали для проверки. Вот лагерь сталкеров, чтобы все следы уничтожить, с вертолётов напалмом и залили. А потом дамбу взорвали, местность болотом затопило
Брехня, махнул рукой Король. Вечно вам какие-то лагеря мерещатся. То про ГУЛАГи всякие сказки, то теперь в Зоне концлагерь придумали. Ты сам подумай, сколько бы этих бомжей полегло, прежде, чем они хоть один артефакт добыли бы? Да Кирова за такие потери давно бы сняли! А-то и под трибунал бы отдали! Да и бродяги, что онистадо? Не нашлось среди них решительных людей, чтобы перестрелять солдатню на блок-посту и вырваться на волю? Да хотя бы пара десятков да с «калашами»
А если не было у них «калашей»? встрял Бек. Не принципиально встрял, а такиз принципа. Денег у них не было. Да и купить было негде
А с чем они тогда в Зону ходили? фыркнул Король. С «Макаровыми»? Вот уж действительнооружие! Тут и с АКМ иногда не знаешь, как отбиться, а без него какая в Зоне жизнь? До ближайшей твари. Так что наврали тебе, Капрал, старики, наврали.
За что купил, пожал плечами Капрал. Только если был Киров таким славным героем, чего ж он в Зоне остался? Ему одного «Зонтика», даже использованного, для безбедной старости за глаза хватило бы. А он засел на армейских складах, будто не было ему наружу хода. Может, и не стояло никакого Гробовщика в его кабинете. Бюрер какой-нибудь, соломой набитый. А достали его именно те, от кого он в Зоне прятался. Ведь, как ни крути, а знал он о прошлых делах непозволительно много.
Да, тёмное дело, повторил Бек задумчиво.
В этот момент со всех сторон на них хлынула свора слепых псов, и стало не до разговоров. Предрассветная тьма наполнилась грохотом выстрелов, визгом и рычанием. Ну и матом, куда ж без него!
Собак было много. Слишком много.
Король бил очередями. Сначала короткими, потом всё длиннее. Когда же кончились патроны, он стал лупить набегающих тварей прикладом и пинать ногами.
Правее сражался Бек. В одной руке он держал здоровенный ТТ, в другойостро отточенный нож. При этом он не стоял на месте, смещаясь то влево, то вправо. Поэтому собаки никак не могли достать его в прыжке. Пролетали мимо, получив кровавую рану в бок, и падали прямо в костёр, спиной к которому сражались люди.
Первым умер Капрал. Здоровенный пес повис у него на руке, мешая перезарядке после очередного залпа обреза, другой, такой же здоровый, вцепился в ногу, дернул в сторону. Сталкер потерял равновесие, упал на колени, бросил обрез, потянулся в рюкзак за шипастым кастетом, но было поздно. Ещё один зверь сомкнул челюсти на горле человека. Крик Капрала перешёл в бульканье, он упал на бок, и исчез под телами набегавших собак.
Вторым погиб Король. Очередная, с распоротым боком, жертва Бека, вместо того, чтобы с воем броситься из огня в темноту или издохнуть тут же заливая задыхающийся от крови и собачьих туш костёр, подползла к нему сзади. Король наступил на неё, потерял равновесие и рухнул спиной прямо в угли. Рой искр прощальным салютом взлетел в начинающие сереть небеса. Тут же на него бросились сразу штук пять слепых псов, вцепились в автомат, вырвали его из рук, стали грызть и рвать, не давая подняться. Король зарычал, как дикий зверь, выкатился из кострища, гася затлевшую одежду, сам вцепился зубами в горло какой-то собаке, но тварей было слишком много. Он бился под их весом, размахивал руками и ногами, один раз почти встал на ноги, но был снова сбит на землю. Рвалась с треском ткань штанов и куртки, хрустели под зубами собак пальцы. Их располосованного когтями бедра текла и текла темная кровь. Очередной пёс добрался-таки до его горла, ноги Короля затрепетали предсмертной дрожью, руки рванулись к зверю, чтобы оторвать, но на полпути замерли и бессильно опали.
Дольше всех продержался Бек. Он намолотил уже целую гору собак, когда краем глаза уловил гибель Короля, прикрывавшего его спину. Сталкер тут же выпустил последнюю оставшуюся пулю в череп, набегавшего пса, перепрыгнул через него и бросился к черневшему в предрассветных сумерках сараю.
И ведь почти добежал. Оставалось каких-нибудь десять метров, когда в левую лодыжку вцепились острые зубы. Бек еле удержался на ногах, упал на одно колено, ударил, не глядя, ножом, выпрямился, обернулся к набегавшей своре, стал пятиться, хромая, выставив нож перед собой. В другой руке он держал за ствол пистолет, используя его, как кастет. Волна собак нахлынула на него, потом отпрянула назад, снова накатила. Бек, весь в крови, с трудом поднялся с колен. Он уже не надеялся на спасение. Хотел только подороже продать свою жизнь.
И вот, когда уже в глазах двоилось от усталости и потери крови, а рука уже не успевала поднять такой тяжёлый нож для очередного удара, пространство на миг сморщилось, замерцало, как если бы на небесной дискотеке кто-то включил стробоскоп. Потом глухой удар, будто кто-то хлопнул бронированной дверью, потряс всё вокруг. Да так, что Бек не удержался на ногах, а у дома неподалёку просела крыша. Ту и там зазвенели бьющиеся стёкла. Порыв ветра, длившийся несколько секунд, поднял тучу пыли и песка и унес получившееся облако куда-то за дома. Всё на секунду замерло. Наступила та самая тишина, которая случается между двумя ударами сердца или между приказом «Целься!» и командой «Пли!». И в этой тишине над полем боя звонко разнеслось:
Фу! Фу, сказано вам!
И, о чудо, собаки, только что готовые вцепиться Капралу в горло, остановились. А ещё через мгновение стая распалась. Некоторые зверюги присели на задние лапы и стали зализывать раны, иные, потеряв всякий интерес к человеку, потрусили куда-то по своим делам.
Бек сделал несколько шагов назад и ткнулся-таки спиной в стенку сарая. Его шатало. Болели искусанные руки и ноги, пот заливал ему глаза. Он щурился, пытаясь рассмотреть, кто же отдал спасительную команду? Но сознание меркло, укутывая Бека во тьму, где нет ни боли, ни страха, ни усталости.
2. Про подонков и героев
Сталкер по кличке Пыж третьи сутки хоронился на чердаке ветхого дома в Корогоде, чувствуя с каждой побудкой, что всё больше слабеет.
Когда он забирался в своё убежище, то был уверен, что только переночует и двинет дальше. Но утром раненая нога распухла и болела дергающей болью так, что временами хотелось выть. Вдобавок Пыжа стало лихорадить, поднялась температура. Сознание стало зыбким, реальность и бред перепутались. Неоднократно ему грезилось, что он спустился вниз и благополучно добрался до Кордона Но, очнувшись, сталкер в очередной раз обнаруживал себя лежащим все на том же чердаке в куче перепрелой соломы.