Женская рука подняла коробку. Затем другая рука начала яростно перебирать сокровища, бросая их в воздух. Я услышала всхлипывания.
Так глупо, сказала она. Как приманка, чтобы заманить её сюда.
Бабушкин голос.
Господи, сказала, я, схватившись руками за голову. Что она сделала со всем этим? Куда она могла её положить?
И потом меня осенило. В Доме Эмбер было лишь одно место, куда бы моя бабушка спрятала то, что причиняло ей столько боли.
Она в сундуке, на чердаке.
Должно быть, он увидел, как что-то сжалось на моем лице, что-то, что выдало ужас, который я ощутила при мысли о том, чтобы вернуться к тому одинокому сундуку.
Ты не должна идти туда, сказал Джексон. Я заберу её.
Нет. Я могу увидеть что-то ещё, что-то, что может помочь. Я пойду.
Я спустилась с дерева и снова бросилась бежать. Время утекало. На площадке второго этажа Джексон схватил меня за руку и потащил меня в сторону восточного коридора.
Так будет быстрее, сказал он.
Возле стены с потайной панелью он остановился и нажал на неё ладонями. Я увидела, как напряглось его тело, голова слегка откинулась и вырвался рык. Затем он расслабился. Он уверенно потянул за литую ручку, которая щелкнула под его пальцами, и панельная стена открылась. Я поняла, что он только что видел будущее, увидел себя, как он это делает. У меня не было времени, чтобы задумываться над тем, как это работает.
Тебе больно? спросила я, забираясь внутрь.
Не настолько, чтобы это имело значение, ответил он. Нельзя не нажимать слишком сильно. Нельзя зайти слишком далеко. Подожди секунду. Он забежал в морскую комнату, поднял что-то с пола и вернулся через полминуты с фонариком Сэма. Держи.
Когда я знала, к чему прислушиваться, я услышала всхлипывания, которые наполняли длинную комнату на верху в Доме Эмбер. Несмотря на то, что я сейчас очень торопилась, я тихо подошла к сундуку, чтобы не потревожить собравшуюся там печаль. Я опустилась на колени, чтобы открыть замок и появилась Фиона, вся в слезах, и моя бабушка тоже была в слезах и много других женщин, проливавших реки слез.
Деревянная шкатулка, которую я помнила с нашего последнего визита сюда, была похоронена под слоем вещей, которые мне пришлось сдвинуть. При прикосновении, горе столетий пронеслось перед моим взглядом: ребенок в гробу в голубой дымке; мужчина, кричащий, пока хирург отрезает ему ногу; женщина в ванной с розовой плитой, в луже крови, текущей из её порезанной руки. Я закрыла свои мысли от всего этого, заставляя себя увидеть настоящее. И вот она.
Шкатулка Мэтью.
Я открыла крышку, отчаянно желая найти что-то, что поможет мне спасти Сэмми. Но внутри шкатулка была пуста, за исключением зеркала под крышкой.
Я недоверчиво покачала головой. Здесь должно что-то быть. Здесь должно быть то, за чем послала меня Ниангу.
Стоп, вспомнив, сказал я. это же шкатулка с секретом. Я начала нажимать на стенки, пытаясь определить фрагмент, который может сдвинуться.
Дай я попробую, сказал Джексон. Он осторожно осмотрел края, затем сильно нажал на заднюю часть боковой стороны. Вся панель сдвинулась вперед.
Да! сказала я. Именно так он и делал! Джексон по очереди убирал все части, пока полностью не открылся маленький потайной ящичек. Внутри лежала брошь с двумя переплетающимися прядями волос, спрятанных под стеклом с серебряной основой.
Это любовный узел, сказал Джексон. Пряди волос двух влюбленных, связанные вместе. Своего рода знак привязанности.
Я поднесла её к глазам, чтобы рассмотреть. Слова были нацарапаны сзади. ЭННИ И МЭГГИ НАВСЕГДА.
И это то, что Ниангу хотела, чтобы я нашла?
Так это или нет, но у меня не было времени искать что-либо ещё. Осталось чуть меньше получаса. Я опустила любовный узел в основное отделение шкатулки и встала. Нужно двигаться дальше.
Нам всё ещё нужно выяснить, каким образом Сэмми мог заблудиться, сказала я. Идем в морскую комнату. И если я найду след, я не могу его потерять. Потому что у меня может не получиться найти его снова. Я не могу допустить, чтобы что-то нарушило мою концентрацию. Никакого шума, никакой мебели у меня на пути. Никаких закрытых дверей. Ты можешь помочь?
Я справлюсь с этим, ответил он.
Я засунула шкатулку Мэтью в рюкзак Сэмми и просунула руку в одну из лямок. Затем я легла на причал в морской комнате и сжала в объятиях медведя. Я закрыла глаза и представила Сэмми, попытавшись вернуться туда, где он был прошлой ночью.
Я представила, как он лежит, свернувшись под одеялом, прижимая к груди Злобного Мишку. Я представила, как он тихо дышит, его глаза двигаются под веками, брови хмурятся из-за снов. И я услышала его голос.
Никто?
Я открыла глаза в темноту эхо. Рядом со мной, не просыпаясь, Сэмми встал и пошел к двери. Я сделал то же самое, что и Сэмми в моем видении. Я смутно услышала, как Джексон следует по пятам за нами.
Он тихо прошел по коридору в своей мягкой пижаме. Его глаза были открыты, но я знала, что он не просыпался. Балансируя, он остановился на верхней ступеньке. Бесполезная и беспомощная, я беспокоилась за него, стоящего там, окруженного темнотой, на вершине длинной лестницы. Затем он пошел вниз.
Я проследовала за ним к восточному крылу и дальше, к двери в конце коридора. Сэмми открыл её и кажется, кого-то увидел.
Никто, снова сказал он и спрыгнул вниз, на каменную дорожку. Он пустился бежать, как будто его кто-то преследовал, в сторону входа в лабиринт.
Мы бежали по коридорам из листьев, наполненными светом и тенями, отбрасываемыми полной луной, которая светила прошлой ночью. Ткань на ногах от пижамы Сэма намокла от росы, оставшейся после дождя, но он не проснулся и продолжал бежать дальше. Даже во сне он знал, как найти путь к центру лабиринта.
Он остановился в конце последнего коридора, где изгородь открывалась вокруг кованой беседки. Когда я встала рядом с ним, он снова устремился вперёд, к мраморным ступенькам, где он опустился на колени и потянулся за чем-то.
Сэм стоял, держа вещь перед собой, затем всмотрелся вглубь беседки. Он прошел пару шагов, его ладонь растопырилась, как будто он собирался взять за руку кого-то, кто был выше его. Затем он рухнул, как марионетка, ниточки которой внезапно обрезали.
Сэмми, вскричала я и, подбежав к нему, опустилась на колени, не имея возможности прикоснуться к его маленькому телу, упавшему здесь накануне ночью.
Он кого-то видел. Он поднял какой-то предмет и это вызвало видение человека, который предложил ему руку. Кто же это мог быть? Мог ли дар Сэма отличаться от моего? И человек, которого он видел может это кто-то, кто мог видеть будущее?
Я должна увидеть то, что видел Сэмми.
Я мельком видела это в видении прошлой ночи, золотой блеск на полу беседки, недалеко от того места, где лежал Сэмми. Это была моя маска с вечеринки. Я потянулась за ней, но почувствовала лишь холодные мраморные плиты. Я могла видеть её перед собой, но в том времени, где находилось мое тело, маска была где-то ещё.
Мои глаза ослепил яркий дневной свет. Я моргнула. Я была в беседке, и Джексон присел рядом со мной.
Сэм прикоснулся к моей маске и затем, кажется, увидел кого-то, сказала я ему. Он протянул руку, как будто собирался дотронуться до кого-то. Мне нужно найти
Маску. Он уже нашел её там, где она лежала. Протянул её мне.
Я не понимаю, как такое возможно, сказала я ему. Я не могла прикоснуться ни к чему в моем видении. Как он мог взять кого-то за руку?
Он на миг задумался.
Сэмми был лунатиком. Спал.
Он прикоснулся к кому-то во сне? Он прикоснулся и упал. Я всё поняла. Наконец-то я разобралась. Прикосновение было причиной того, что он потерялся. Нет. Прикосновение было причиной того, что его забрали. Кто-то уговорил его спящий дух покинуть его тело.
Боже, мой, сказала я, тряхнув головой. Как же мне отправиться следом за ним?
Та игра, в которую вы играетеГорячо-Холодноты же не прикасаешься к его телу, Сара. Ты ощущаешь его дух. Этот дух всё ещё здесь, в ловушке Дома Эмбер. Ты найдешь его, сказал Джексон. Всегда находишь.
Я кивнула, проглотив свои сомнения, как комок в горле. Затем я взяла маску из его рук и закрыла свои глаза от солнечного света.