Хотя, мне кажется, дело не в этом. Видел я, как Маша поглядывает на моего тёзку Соколова. Отпустить вожжии будет сладкая парочка, причём гремучая. Похоже, и Бурденко это отлично понимаетпотому и Соколов сидел с нами декорацией. Главное, чтобы присутствовал.
Но опять жекакие, нафиг, вожжи? Я девчонке никто. Ну, спас её тогда на Болотетак и она меня уже несколько раз из серьёзных неприятностей вытащила. Никто никому ничего не должен. То, что я скорее всего знаю её мать, ни о чём не говорит. Этого даже не знает никто, кроме меняну да, я это сказал тогда, вскользь, но все были взвинченные после боя и, скорее всего, ничего и не запомнили.
Нет у меня прав девчонку останавливать. Типичный конфликт отцов и детей, классический просто.
Но и отдавать её этому упырю Бурденке совершенно не хочется.
Решай сама, Маш, честно сказал я. Ты ж не маленькая. Ну а кто такой Бурденко, ты теперь не хуже меня знаешь.
Хочется и колется, вздохнула девчонка.
Я прекрасно её понимаю. Колдовствовсё же романтика, это в моём возрасте уже начинает тянуть к стабильности хотя, тоже не фактрегулярно же впутываюсь во что-то. Наверное, это характеркогда не можешь сидеть на месте. Вот и у Маши, похоже, такой же.
В этом есть свои плюсы. Развлечений тут минимум, с поездками совсем плохо, коммуникации почти отсутствуют. И далеко не у всех есть хобби. Чаще всегопьют, конечно. И пьяные драки бываютхорошо, растаскивают быстро, охрана везде уже поднатаскалась. А вот о том, что часть «провалившихся» с тоски очень быстро пытается покончить с собой, я тоже слышал. Непросто перейти из мира всеобщей информатизации в тутошние замкнутые города-анклавы Как я понимаю, Анклавы «провалившихся» и стали появляться для того, чтобы создать этакий отдельный «мирок в городе», где провалившийся может пытаться окружить себя тем, к чему привык «у себя» Хотя это эрзац, конечно.
Сложно советовать, Маруся, пожал я плечами. Поговори с девчонками в общаге, спроси их мнение. Серёгу Соколова выцепи, в конце концов хотя, предположу, Павел наш Олегович тебе с ним увидеться не даст, пока ты не согласишься. Сходи в Управу, в тот отдел, к которому ты пока приписаначто они там скажут. В общем, подключи общественный разум, раз уж я тебе даю тот совет, который тебе не сильно нравится.
Ну вот, играю в заботливого папочку, который заодно и сваливает с себя ответственность. Тьфу. Как же просто было без Маши
Только вот, боюсь, теперь мне от неё никуда не деться. За эту неделю стал относиться к ней почти как к своему ребёнку которого у меня никогда не было. А может, и были, и естьтам, в другом мире, но я о них ничего и не знаю. Не монахом прожил почти сорок лет, в конце концов.
Мы повернули направо и зашагали по Космонавтов, застроенной старыми домами. Довоеннымии не до той войны, что перевернула этот мир в 83-м. Нетещё до предыдущей.
Ну что, ты в общагу? спросил я, останавливаясь на перекрёстке с Чапаева.
Да, махнула рукой Маша. Пойду собирать мысли в кучу. Может, и правда девчонки вечером что подскажут.
Ну да, вечером. Сегодня четверг, день рабочий, а без работы тут люди не сидятзадействованы практически все. Слишком уж мало народу в бывшем городе осталосьне больше половины того, что было до войны, и то включая «провалившихся». Зато с жильём особых проблем нетвот устроится Маша на работу, ей и квартиру дадут. Квартиры в основном городские, частных почти нетразве что на северной окраине внутри стены особняки стоят, в основном городская верхушкакто денег поднакопил, а жить предпочитает якобы на природе. Хотя, внутри стеныкакая это природа, если разобраться. Правда, к северу от города у реки вроде как есть укреплённые хуторав основном на остатках деревень.
Ну а я сегодня выходнойсутки через трое, а вечером как раз на смену. Меняемся мы в восемь вечера, чтобы ночами быть более-менее свежиминикогда не знаешь, дёрнут ночью куда-нибудь или нет. Хотя, чаще не дёргают, и в дежурке всегда можно вздремнуть, но я, пожалуй, высплюсь заранее. Есть у меня плюсзасыпаю быстро и практически в любых условиях.
Маша свернула направо и пошла через дворы к общаге, а я перешёл улицу и зашагал вдоль Чапаева к своему дому. Ну, как «своему»казённая квартира в хрущёвке тоже дом. Правда, уже зайдя во двор, притормозилнадо бы поесть, потому что дома найдётся разве что сухомятка, готовить категорически неохота. В «Турист»? Нет. Там без пива не обойдётся, а вечером на сменуне буду рисковать. Пожалуй, дойду до столовки, которая у нас в Вокзальном именуется «столовой номер 1», хотя столовых с другими номерами в городке не существует. Видимо, традиция ещё с тех, довоенных времён.
Столовая располагалась через улицу, рядом со школой, которая, как ни странно, продолжала быть школой, единственной на городвторую школу оккупировали колдуны, ещё лет двадцать назад превратив её в Колледж. Работала столовка в основном для тех, кто обитает в этом районесюда ходили и из мастерских, раньше приписанных к железной дороге, и из Анклава, благо до него метров двести, да и из Управы забегалидостоинство маленького города в том, что тут всё близко.
Пришёл я не совсем вовремяпочти час дня, народ ещё не разошёлся. Обед у всех почти с 12 до часу, так что хотя бы по одному человеку сидело за всеми десятью столикамиправда, в очереди на раздаче стоял всего один парень лет 25 в осенней откровенно китайской куртке ядовито-красного цвета, по видуявно не работяга, скорее всего из Анклава. Эти вообще не пойми как работают, у них там своё сообщество, поддерживающее тех, кого тут по-советски называют «тунеядцами». Одно словолюди не из этого мира.
Я вымыл руки в раковине у входа, взял поднос и встал к прилавку раздачи.
Вообще, конечно, кто бы говорил. Я ж тоже «нездешний», просто вписался в тутошнее общество. И мне оно даже нравится. Руками, опять же, работать умею и с оружием обращаться. А что делать тому, кто всю жизнь за ноутбуком просидел? Ноуты в Анклаве, конечно, найдутсямногие проваливаются в этот мир не с пустыми руками, кто-то даже с машинами. Только какой толк с ноута без сети и прочей инфраструктуры? Только как плейер или пишущая машинка
Улыбчивая тётушка лет 60-ти положила мне пюре с котлетой, выдала тарелку густейшего горохового супав таком, глядишь, и ложка вертикально встанет. Не зря эта столовая пользуется успехомжаль только, по вечерам не работает. Расплатившись на кассе, повернулся с подносомэх, жаль, предполагаемый анклавовец занял только что освободившееся место, да еще и за удобным столикому стены. Ждать неохота, подсяду к нему, пожалуйэто не ресторан, тут демократия.
Приятного аппетита. Можно?
Парень кивнул, чуть отодвигая к себе поднос, хотя места на столике хваталоони тут четырёхместные, ну этот у стенызначит втроём точно устроиться можно. Куртку он снял, остался в серой «кенгурухе».
Взаимно, буркнул он.
Я не торопясь поставил поднос, сел, расстегнул курткуснимать, конечно, не стал, кольт сейчас во внутреннем кармане-кобуре. Протёр салфеткой вилку и ложку. Заметил, что парень смотрит на меня, так и застыв с вилкой в руке.
Из боевых? вдруг спросил он.
Патруль, я удивился неожиданному вопросу, но тем не менее ответил. Скомкав салфетку, бросил на поднос. А что, так видно?
А ваши все одинаковые, вздохнул парень. Плотная куртка, в помещении вы её не сняли. Скорее всего под ней оружие. Взгляд цепкий. Сели так, чтобы сзади была стена. И от стены далеко сели, скорее всего привыкли ставить справа винтовку или автомат, что там у вас обычно
Оп-па. А паренёк-то наблюдательный.
И не боишься высказывать первому встречному? поинтересовался я.
А вы пожелали приятного аппетита и разрешения спросили, хоть могли и не спрашивать. Значит, нормальный
Паренёк не только наблюдательный, но и опрометчивый. На слово «нормальный» многие из моих коллег могли отреагировать не как на комплимент. А как повод«А что, мог быть ненормальным?»
Меньше говори, парень, я улыбнулся, беря ложку. Иногда лучше жевать, чем говорить.
И из провалившихся, резюмировал парень. Хотя неудивительносреагировал на фразу из старой рекламы, местные перенимают поначалу незнакомые обороты, но далеко не сразу и чаще всего не могут органично встроить их в речь, местами получается смешно. Впрочем, это говорит о том, что и я не ошибсяпарень скорее всего из Анклава.