Содал благодарно кивнул и крепко стиснул сухую ладонь Тавоса.
Не знаю только, где теперь его искать, вздохнул чародей. Он сейчас может быть где угодно... творить, что угодно.
Нет, мотнул головой командор. Стража ворот всегда докладывает мне, кто выезжал, особливо ночью. Фабиос сейчас в замке.
Это, конечно, намного сужает область поиска, но замок огромен, а тайное логово может быть хорошо спрятано.
Тавос ненадолго задумался, затем его глаза сузились.
Сдается мне, я знаю где он может быть. Идёмте, господин чародей. Возьмём ублюдка, пока еще есть время...
***
Они стояли в гостевых покоях первого этажа северного крыла замка. Бедно обставленная комнатушка являла собой пример крайне плохого гостеприимства. Из убранствакровать, комод, сундук, пару канделябров на стенах и густой, ворсистый ковёр на полу. В такие покои знатного вельможу не поселишь.
Я, бывало, заставал его здесь, произнёс Тавос, обхаживая комнату. Он обычно стоял у того окна. Говорил, мол, приходит сюда покумекать о жизни.
Значит, здесь должен быть тайный проход в его логово. Содал судорожно обшаривал комнату взглядом. Скорее всего, он открывается каким-то необычным способом, с помощью механизма. Надо только понять, что именно приводит механизм в действие.
Получив приказ искать любой знак, солдаты и Тавос принялись обыскивать комнату, трогать все возможные предметы, заглядывать в любые щели и потрошить всё, что могли найти. Содал лично пытался сдвинуть светильники, прощупать камни стен, найти скрытый рычаг, но всё без толку.
Спустя долгое время, когда он уже и не чаял что-либо отыскать, Тавос, споткнувшись о густой ковер, приподнял его край. Содал тут же увидел разницу в кладке плит за пределами ковра и под ним. Оттащив тяжёлое покрывало в сторону, они нащупали узкую щель меж двумя плитами, подцепили кончиком кинжала и совместными силами, сняли. Под плитой открывался небольшой, чёрный зев с узкой лестницей, ведущей в кромешную тьму. Какое-то время стояли, разглядывали тайный ход и каждый думал о своем. Наконец, Тавос недовольно крякнул и взглянул на чародея.
Ну, что? Готовы?
Содал облизнул пересохшие губы и кивнул.
Первым пойду я, затем вы трое, потом вы, господин чародей, и последними вы трое, приказал командир, попеременно указывая на людей.
Лучше двоих оставить здесь, предложил Содал. На всякий случай. Если вдруг мы не вернёмся, они должны будут поехать в Орден и передать моим братьям вот это.
Содал протянул одному из солдат пергамент с рисунками Мезина. Паренёк благодарно кивнул, явно не желая лезть в логово мономана.
Останется один, кивнул Тавос. В том деле, которое нам предстоит, важен каждый меч.
Содал спорить не стал. Тавос, сняв факел со стены в коридоре, первым шагнул во тьму. За ним отправились двое солдат. Еще двое ждали Содала. Тот, постаравшись вспомнить всё, чему его учили в Фиалковой Академии, тихо выдохнул, послал короткую молитву Эвэру и встал на первую ступень. Впереди их ожидало суровое испытание. Возможно, даже смертельное. Содал в тысячный раз пожалел о том, что он всего лишь маг-консул. Боёвик в такой ситуации оказался бы куда полезнее. Ведь, судя по найденной Мезином Печати, сразиться им предстояло не с простым мономаном, а с настоящим практиком Запретных Искусств. С некромантом.
***
Каменная кишка с грубо отёсанными стенами уходила всё глубже и глубже под землю. Воздух был влажный и прохладный, люди зябко кутались в накидки и плащи. Тихие шаги эхом разносились по туннелю, угасая где-то на глубине. Перед Содалом маячили фигуры грузных солдат и идущего впереди Тавоса. Командор держал факел над головой, коптя склизкий, заросший мхом и плесенью, потолок.
Наконец они вышли к деревянной двери, незапертой. За ней оказалась комната попросторней, стены были сложены из тех же серых и плохо отёсанных булыжников, а воздух смердел сыростью и гнилью. Солдаты, нервно осматриваясь, держали руки на мечах и ножах за поясами; Содал поймал себя на мысли, что сам не выпускает рукоять висящего в ножнах кинжала. Катакомбы, судя по всему, покрывали гораздо большую площадь, чем замокгруппа людей продвигалась вперёд, минуя комнаты, небольшие залы и коридоры.
Наконец, в запутанном лабиринте показались первые признаки жизниследы грязи от сапог, прогоревшие факелы на полу, старый мусор и... уже высохшие пятна крови. Содал вышел вперёд, закрыл глаза и сосредоточившись, аккуратно разжёг Стамнос. Волна удушающей Энергии накрыла его с головой. Чужеродная Сила затопила чародея, выворачивая суставы, подгибая ноги, охватывая дрожью, наполняя тошнотой и омерзением. В ней было всё: страх, ужас, страдание, боль, ярость, отчаяние, плачь, холод и... наслаждение. Тёмная Энергия пропитывала каждую комнату и стену, каждый булыжник и плитку пола этого пропахшего смертью места.
Содал осел на землю, из носа хлынула кровь. Тавос успел подхватить, аккуратно усадил, протянул мех с водой.
Что случилось?
Я... чувствую его, прохрипел чародей, стирая красные струйки с подбородка. Он здесь, совсем рядом. Его Сила, она... ужасающая.
Кто он?
Некромант. Повелитель мёртвых.
Солдаты, со страхом в глазах, переглядывались. Тавос хмурился, стискивал зубы.
Сможете с ним управиться?
Постараюсь, ответил тихо Содал. Но без васвряд ли.
Мы сделаем всё, что в наших силах, господин чародей. Ради погибших мужчин, женщин и детей.
Он протянул Содалу руку, помог подняться.
Скорее, идём, благодарно кивнул чародей. Он не должен почувствовать меня раньше, чем мы его найдём.
Дальше вёл он. Приходилось вдыхать мерзопакостную Энергию убийцы полной грудью. У неё был вкус разложения, запах гнили, ощущение чего-то скользкого, даже склизкого, испорченного и извращённого. Содала подташнивало, мутило и крутило, ему хотелось блевать и выть от ужаса, а еще лучшебежать без оглядки, запрыгнуть в седло и гнать, лишь бы оказаться как можно дальше от этого ужасающего места. Но он лишь стискивал зубы и пропускал всё это через себя, стараясь как можно быстрее найти выход из запутанного лабиринта. Наконец они подошли к деревянной двери с решётчатым окошком. Сквозь него лился жёлтый свет. Содал заглянул, увидел широкое помещение с несколькими зажжёнными коптильнями, стены, увешанные цепями, столы, заваленные инструментами, холщовые бугристые мешки, под которыми скопились чёрные лужи, и множество полок с банками, сосудами и склянками.
Они вошли бесшумнопетли оказались хорошо смазаны; осторожно двинулись сквозь зал. Мельком бросив взгляд на полки, Содал ужаснулся, хотя заранее знал, что плавает в мутноватой, зелёной жиже: руки, ноги, головы, пальцы, внутренние органы и прочие части человеческого организма. Один из солдат тихо застонал; другой бесшумно выблевал. Помещение прошли быстро, стараясь не смотреть по сторонам, упёрлись в еще одну дверь. Содал заглянул сквозь окошко и его парализовало.
В соседнем зале, в слабом свете коптилен, виднелись тумбы с хирургическими инструментами, жестяные миски, мешки для отходов, а рядом... два поставленных вертикально стола, к которым были прикованы пленники. Мезин и Налли.
Тавос отодвинул чародея, взглянул сам. Показал солдатам, чтобы приготовились. Все извлекли оружие, нервно застыли, как перед боем. Командор медленно открыл дверь, вошёл первым. Содал и солдаты двинулись следом. Не обнаружив признаков мономана, чародей бросился к пленникам, ощупал шеи. Пульс был, хоть и слабый. Живы! Содал аккуратно взял Налли за подбородок, приподнял голову, оттянул веко. Девушка была чем-то одурманенарасширенный зрачок ни на что не реагировал.
Отвязываем, прошептал Содал, еле ворочая пересохшим языком. Пускай двое ваших уведут их отсюда. А мы пойдём дальше, искать его.
Тавос кивнул, вложил меч в ножны, принялся освобождать Мезина. Содал только взялся за ремешок на запястье Налли, когда позади послышался тяжёлый шаг. Затем хрип и шарканье. Крик одного из солдат заставил чародея обернуться.
Из темноты широкого зала, на свет, вывалилось ужасающее Нечто: некогда это существо было человеком. Точнее частями разных людей. У него оказалось грузное, крепкое тело, шесть пришитых по бокам рук, три ноги и обезображенная до неузнаваемости голова, без глаз, носа и губона словно скалилась и ухмылялась, демонстрируя все имеющиеся во рту, гнилые зубы. Белую, как снег кожу, усеянную чёрными трупными пятнами и пурпурными кровоподтёками, испещряли аккуратные, мелкие стежки. Тварь застыла на границе света, горбясь и опираясь сразу на три ноги. Склонила слепую голову, медленно раззявила пасть и низко замычала, демонстрируя обрубок языка.