Простите, ничем помочь не могу.
Спасибо, иди спать дальше, вероятно, хотел сказать Кулебяка, однако воздержался и только мотнул головой.
Дверь затворилась, лязгнул засов.
Не понимает, дурак, если его завтра из окна выбросят, никто на помощь не придет.
Виталий Борисович уже поднимался на следующий этаж. Похоже, ничего они здесь не найдут. На каждой лестничной площадке по две квартиры, сколько еще осталось? Вскоре добрались и до шестого этажа, а показаний свидетелейкот наплакал. Дверь уже покойной Клавдии Степановны коллеги опечаталиприлепили кусок бумаги. Остались соседите, кто жил напротив. И вновь неудача. На звонокпотерявший голос скрежетникто не ответил. Сережа вновь достал сигарету, Виталий Борисович глянул вниз.
Высоко, чертовски высоко, подумал он и едва не плюнул вниз.
* * *
Мужчина шел по улице, по возможности обходя лужи. Сумка в одной руке, другая в кармане плаща. Накрапывал мелкий дождик, однако мужчине он не мешал, или мужчина его не замечал или еще бог знает что, но только со стороны выглядел он вполне удовлетворенным собой. Как правило, именно такие люди не обращают внимания на непогоду. Дождь их не раздражает, ветер тоже, хотя ветра не былодлинные лохматые кудри покоились там, где они и лежалина плечах. А еще со стороны мужчина производил какое-то непонятное впечатление, вроде, как был погружен в себя, поэтому и лужи он обходил не все. Лужи в отличие от человека, которые он иногда не замечал, напротив привлекали к себе внимание радужной пленкой какой-то грязи, скорее всего, бензина. В некоторых плавали желтые листья, в некоторых окурки сигарет. Иногда на пути мужчины попадались прохожие, большей частью встречные. Они обходили как лужи, так и мужчину, прикрываясь от дождя зонтами.
Спустившись в переход, мужчина ненадолго задержалсяпослушал какого-то дядьку. Тот сидел на красном пластмассовом ящике и играл на баяне. Недурно, кстати говоря, попадал в ноты, но не пел. Возможно, дядька пел до того, как мужчина спустился в переход, а может, и вовсе не пелне знаем. Итак, пару минут мужчина постоял, переложил сумку из одной руки в другую и пошел дальше.
А деньги? спросил дядька и высморкалсяприложил большой палец правой руки к носу и сильно дунул. Однако мужчина уже был далекоподнимался по лестнице, чтобы вновь нырнуть в пелену дождя.
В магазине, куда он зашел через пять минут, сдал сумку и получил металлический жетон с номером. Внимательно посмотрел и что-то произнес. Что именнонепонятно. Женщина, выдавшая номерок, поморщилась, вероятно, покупатель ей не понравился. Может, своим непривлекательным внешним видом, может, запахом, что от него исходилно не понравился точно, хотя мужчина об этом не знал. В отделе, куда он проследовал, продавали выпечку, пироженное, конфеты и чай.
Вкусное? спросил он у молоденькой девушки в нарядном фартучке и такой же голубой шапочке.
У нас все вкусное, ответила девушка и улыбнулась. Вероятно, мужчина ей понравился. Понравился не как мужчина, а как странный мужчина, задавший странный вопрос.
Смотрите, если не вкусное, обратно принесу.
Девушка еще раз улыбнуласьскорей всего, не знала, что ответить.
Я пошутил, сказал мужчина, очень вкусное печенье. Я его покупаю вот уже третий год. Вы не пробовали? Как так можно! Хотя три года назад вы не работали здесь. Я прав? Не работали?
Не работала, ответила девушка и отвернуласьпредстояло разложить товар. Много товараполная тележка. Весь товарпеченье.
Когда мужчина получал обратно свою сумку, женщина вновь поморщиласьопределенно, покупатель ей не нравился, хотя и видела она его не один раз и не два. Он приходил в магазин каждую неделю и всегда покупал печенье. Однажды она решила, что печенье мужчина покупает для детейдля дочери, например, или для сына. Спросила, мол, для ребятишек? А мужчина ничего не ответил, взял сумку и ушел.
В переходе он вновь остановилсядядька играл уже другую песню и вновь без ошибок.
Дождь идет? спросил дядька.
Какой дождь? уточнил мужчина и переложил сумку из одной руки в другую.
Осенний, подсказал дядька и ловко высморкался, не прикладывая пальца к носу. Как это у него получилосьзагадка, разгадать которую на практике не рекомендуетсянужен опыт и, вероятно, умение играть на баяне.
Здравствуйте, пару минут спустя сказал мужчина.
Здравствуйте, ответили ему, вам как всегда?
Да, мне как всегда, и взял газету. Однако читать не стал, сунул в карман плаща и отправился дальше по знакомому маршруту с той лишь разницей, что брел уже по другой, противоположной стороне улицы. В тот момент, когда нужно было свернуть и пройти в арку, на мгновение сбросил шаг, возможно, задумался, после чего решительно прошел прямо.
Математик или вынужденное знакомство
Тот же самый звонок хрипло проскрипел, жалуясь то ли на свой возраст, то ли на причиненное беспокойство, но все же звякнул. Виталий Борисович еще раз покрутил, и звонок еще раз пожаловался. Он уже занес кулак, чтобы треснуть по двери, когда она вдруг отворилась. Так, с поднятым кулаком он и предстал перед хозяином квартиры, а хозяин перед ним.
Извините, сказал Виталий Борисович и опустил кулак, милиция.
Проходите, ответил мужчина и куда-то пропал.
Планировка такая же, что и этажом нижебольшая прихожая и длинный коридор. Налево, вероятно, туалет, а здесьванная. Виталий Борисович прикрыл входную дверь и услышал, как щелкнул замок. Стало и вовсе темно. Где же выключатель? Кажется, нашел. Не горит, зараза, или он не тот выключатель нашел? Ну и ситуация!
Эй, крикнул он в темноту, вы где?
Проходите, я сейчас, последовал ответ. Откудане понять. Пошел на голос и тут же едва не стукнулся. То есть стукнутьсястукнулся, но не больно и не головой, а рукой, которую, как слепой, выставил впереди себя.
В следующий раз обязательно захвачу с собой фонарь, подумал Виталий Борисович и зажмурил глаза. Свет вспыхнул ярко, возможно, излишне ярко, причинив явное неудобство.
Заблудились? хихикнул мужчина, простите, штаны забыл надеть.
Штаныкакие-то мятые порткисидели на мужчине отвратительно, и если и выполняли какую-то функцию, так только прикрывали срам.
Где мы можем поговорить? произнес Виталий Борисович и глянул на ушибленную руку.
На кухне удобно?
Вполне.
Тогда прошу за мной, и мужчина вновь погрузился в темноту.
Тьфу, выругался Виталий Борисович и отправился за ним и тоже в темноту.
Бережливый, вероятно. Штаны не носит, свет не включает
Сюда.
Сюдаэто направо, догадался товарищ Шумный и, наконец, оказался на кухне.
Кухня, как и мужчинаоба мало привлекательные и оба нуждались в хорошей уборке. Более внимательно разглядывать помещение опер не стал, опустился на стул, а папку положил на стол.
Шумный Виталий Борисович, представился он и поправил волосыпривычка. Два щелчка и распахнулась папка. Однако прежде, чем достать чистый бланк, вопросительно глянул на хозяина квартиры. Тот оказался на удивление сообразительнымподнялся и убрал со стола чайник, затем ладошкой сгреб какую-то грязь со стола и бросил ответный взгляд, словно спрашивая, так годится? Виталий Борисович также молча ответил.
Вы по поводу Клавдии Степановны? первым спросил мужчина, наблюдая за тем, как на бумаге что-то выводит милиционер.
Да, по поводу смерти гражданки Мухиной.
Все-таки умерла, как-то неопределенно заметил мужчина.
То есть как это все-таки? не понял Виталий Борисович и оторвался от листаподнял глаза и более внимательно посмотрел на мужчину.
Не совсем удачно выразился, со мной подобное случается.
Вы ее хорошо знали?
Последние десять лет, я бы сказал, недостаточно хорошо, ответил мужчина, характер стал вредным, а сама Клавдия Степановна излишне подозрительной и ворчливой. Мы же соседи. Она и я, как вы могли заметить, проживаем, то есть, прежде проживали то есть, покойная проживала на одной со мной лестничной клетке. Квартиры у нас напротив. У меня номер шестьдесят пять, а у Клавдии Степановны шестьдесят шесть.