Партридж отбросил в сторону дробовик, вытащил кольт и бросился в дверной проём, приземлившись плашмя на живот. От удара о землю боль в ране была такой острой, что он едва не потерял сознание.
Он увидел съежившуюся за диваном Анну-Марию и человека, которого он знал как лорда Джонни Макса Сильвера, выдающегося сутенера, держащего в дрожащей руке шестизарядный револьвер. Он был в рубашке с короткими рукавами и брюках от смокинга; пиджак явно остался лежать в другом месте.
Лорд Сильвер то ли отбросил револьвер, то ли просто выронил из дрожащих пальцев - в любом случае, оружие упало на пол.
- Мистер Нейтан Партридж, - произнёс он. - Черт возьми, я уже давно хотел с вами познакомиться.
Партридж наставил на него свой кольт.
- Значит, это ты трахаешь мою жену, - приподнял он одну бровь. - И, вероятно, ты организовал на меня засаду на шахте.
Лицо Сильвера - такое бледное и аристократичное, словно его высекли из слоновой кости, - побелело ещё сильнее.
- О нет, уверяю вас, это...
- А я тебя уверяю, что ты умрешь - и пикнуть не успеешь.
Сильвер - человек, привыкший находить выход из любой ситуации, человек, у которого всегда был хорошо подвешен язык, - обнаружил, что не знает, что сказать, чтобы отговорить Партриджа от задуманного.
Его губы дрогнули в легкой и - как ему показалось - уверенной улыбке, пока мозг пытался сообразить, что можно было бы предложить такого, что заставило бы этого беглого преступника-убийцу опустить оружие.
Ничего.
- Прошу тебя, Нейтан..., - начала Анна-Мария, но её сердце и чувства были далеки от этой просьбы.
- Держи рот на замке, Анна, или я прострелю дырку в твоей хорошенькой голове.
Он и сам не понимал, почему ждал так долго.
Может быть, он хотел, чтобы внутри него ещё немного разгорелась ненависть, стала по-настоящему горячей и кипящей. Когда это, наконец, произошло, он поднял кольт и выстрелил Сильверу в лицо. Пуля пробила правое глазное яблоко, выбив его из глазницы и раздробив орбиту, в которой он плавал. Изменив слегка траекторию из-за встречи с костью, пуля прошла сквозь его голову, как сверло, размалывая серое вещество на своем пути, а затем вырвалась на свободу прямо над ухом, захватив с собой волосы, мозги и осколки черепа.
Сильвер упал на пол с глухим стуком, и на его некогда красивом лице застыло выражение крайнего изумления.
Анна-Мария закричала.
Партридж подошел к ней и три или четыре раза ударил по лицу, пока его мозолистые костяшки пальцев не разорвали плоть, а ее красивое фарфоровое личико не забрызгалось кровью. Женщина замолчала, но зубы у нее были стиснуты, а глаза пылали, как погребальные костры.
«Вот она - настоящая Анна-Мария, - подумал Партридж. - Присевшая в засаде, полная ненависти и готовая убить. Вот чудовище, на котором я женился. Чудовище, которое любит только секс и деньги. Вот она - в своей первобытной грёбаной красе».
- Мои деньги, - произнёс он. - Мне нужны мои деньги.
- У меня нет...
Он пнул ее в живот, и она согнулась пополам, задыхаясь и кашляя. Он схватил ее за волосы, рывком поднял на ноги и швырнул на середину комнаты.
- Мне нужны мои чёртовы деньги, - повторил он. - Если придется, я так искромсаю твое личико, что больше ни один мужчина тебя никогда не захочет. Его просто стошнит при виде тебя. Поэтому отдай мне мои деньги, жалкая сука. Живо!
Она поползла на четвереньках по полу; ее волосы напоминали разоренное воронье гнездо, а красное бархатное платье было порвано и перепачкано в текущей из носа крови. Всхлипывая, она вытерла ее тыльной стороной ладони, протянула руку и сняла со стены гобелен.
За ним был сейф.
Дрожа и плача, она начала выставлять код. Конечно, слезы были обычным спектаклем. При первой же возможности она вонзит Партриджу нож в спину, и он это прекрасно знал.
- Если вытащишь оттуда что-то, помимо денег, я всажу в тебя пулю, - пообещал он Анне-Марии. - И прекращай уже размазывать сопли.
- Ублюдок, - прошипела она.
В сейфе было много денег. Женщина взяла чемодан и наполнила его до краев купюрами.
- Это все, что у меня есть, сукин ты сын, - яростно прошипела Анна-Мария. - Здесь больше, чем было у тебя. Возьми и убирайся прочь с моих глаз. - Она пододвинула к нему чемодан.
Партридж наклонился, чтобы поднять его, и замер, осознав, что в комнате есть кто-то ещё.
- Черт побери, - произнес резкий и твёрдый, как металлическая стружка, голос. - Напоминает мне старый добрый семейный ужин.
Партридж обернулся. Прямо на него смотрел длинный металлический ствол кольта «драгуна». Оружия, способного проделать в нем дыру размером с блюдце.
Но не это заставило его замереть на месте, как замёрзший ручей в декабре.
Голос...
Этот ровный злобный голос преследовал его в детских воспоминаниях.
Перед Партриджем стоял человек, который въехал в шахту «Дюрант» вместе с индейцами-апачи. Он был одет в плащ цвета хаки и черную широкополую шляпу. Левая сторона его лица была покрыта ужасными шрамами, оттягивающими уголок рта в жуткой ухмылке, обнажавшей зубы и десны. Но правая сторона, несомненно, принадлежала его отцу, «Черному Джейку» Партриджу. Волосы у него были длинные и белые, как первый ноябрьский снег. Он определённо стал старше, измученный годами и жизнью в бегах.
Но это точно был его отец.
- Здравствуй, сынок, - произнёс он. - Анна-Мария.
- А ты ещё кто такой? - поинтересовалась она.
- Я? Твой свёкор. - Он посмотрел на женщину серыми и холодными, как сталь, глазами. - Рада, наконец, со мной познакомиться?
Анна-Мария побледнела, словно готова была упасть в обморок.
- Но ведь ты...
- Мёртв? Едва ли. Или ты веришь в призраков?
Он встретился взглядом с сыном. Они долго и пристально смотрели друг на друга, и если между ними и была какая-то теплота, то этого никто бы не заметил.
- Пойдем со мной, Нейтан, - предложил, наконец, Черный Джейк. - В чемодане достаточно денег для нас обоих. А если нам не хватит - украдём больше.
У Партриджа словно отнялся язык.
Он не был уверен, что чувствует. Ярость, предательство, ненависть. Но точно не любовь, не облегчение оттого, что его отец жив. Конечно, нет. Он очень надеялся, что Джон Пеппер бредит и сам не знает, о чем говорит. Черного Джейка повесили в Викенбурге.
По крайней мере, Партридж всегда так думал. А теперь оказывается, что этот скользкий, ублюдочный сукин сын выскользнул из петли и выбрался из могилы?
- Иди к чёрту, - рявкнул, наконец, Партридж, и почувствовал себя лучше.
- Вот так ты разговариваешь с отцом?
- Ты мне не отец, - отрезал Партридж. - И никогда им не был.
Черный Джейк провел языком по шелушащимся губам, и его лицо помрачнело, словно на него набежали тучи.
- Ты всегда был для меня разочарованием. Ты и всё моё потомство.
Он вскинул кольт, и Партридж понял, что уже мёртв. Невозможно пережить выстрел «драгуна» с близкого расстояния, а Чёрный Джейк был не из тех, кто промахивается.
Партридж ждал выстрела.
И он раздался. Но не из «драгуна», а из-за спины Черного Джейка. Пуля проделала дыру в его животе и забрызгала Партриджа и Анну-Мари кровью и ошмётками плоти.
Черный Джейк в последний раз посмотрел сыну в глаза, и в них не было ничего, кроме непоколебимой, неприкрытой ненависти. Ни печали. Ни любви. Ничего.
Его глаза были холодными и пустыми, как у щитомордника, который пытается тебя ужалить. Еще одна пуля раздробила Чёрному Джейку грудь и разорвала сердце на мелкие клочки. Он упал лицом к ногам Партриджа.
В дверях стоял Гиббонс с «миротворцем» калибра .45.
- Да уж, странник, быть ангелом-хранителем совсем не просто, что бы люди не говорили. Никогда не думал, что нам, святым, придётся использовать оружие. Век живи - век учись. Аминь.
* * *
Прошло два дня.
Партридж проснулся в постели в пыльной шахтёрской хижине, спрятанной в горах. Вздрогнув, он очнулся и тут же потянулся за оружием, но его рядом не оказалось.
Тупая боль в плече и острая боль в боку заставили его снова лечь. Была ночь, и Гиббонс подбрасывал дрова в пузатую печку. Чемодан, набитый деньгами, стоял в ногах его койки.
- Черт возьми, Лазарь очнулся, - произнёс Гиббонс. Он подошел к Партриджу, сверкая глазами и улыбаясь всеми оставшимися зубами. - Не шевелись, ради всего святого, а то порвешь эти прекрасные швы, которые я тебе наложил. Да, странник, думаю, что из меня получился бы неплохой хирург. - Он размотал повязку на плече Партриджа. - Твоя рана заживает быстрее, чем след от ремня на заднице у шлюхи. Да, тебе повезло, странник. Пуля, которую ты поймал, прошла насквозь и не унесла с собой слишком много мяса. Уверен, со временем ты поправишься.