"Болно, началник" - возмутился Гаяз: "Ослабь".
"Хорошо" - легко согласился Паша, подвёл его к багажнику Рейнджа и открыл заднюю дверь. Затем, достав из кобуры табельную "Беретту", широко размахнулся и врезал Гаязу рукояткой по затылку так, что тот, не издав ни звука, повалился под колёса.
"Жив еще, болезный" - пробормотал Паша, нагнувшись и проверив у того пульс на шее: "Ну ничего, это ненадолго".
Взяв бесчуственное тело подмышки, он отправил его в багажник, обошёл Range Rover и сел за руль.
"Ну чо, погнали?"
Лёша кивнул, схватил за шкирку Ильяса и потащил в сторону БМВ.
"Так, дарагой" - сказал Леша, нажав на газ и посмотрев в заднее зеркало - Рейндж двигался следом: " Сейчас приедем на место и ты расскажешь, где искать аль-Зейба. Знаешь, одного из его бойцов мы нашли почти живого, и он нам честно всё поведал - просто не было другого выхода. Так что по сути, нужно лишь подтвердить информацию. Но твоя смерть не будет лёгкой, не заслужил. Подумай сам, каково теперь Айгуль, а ты ведь сам её подставил, сдал и помог вывезти. И потом, тебя предупреждали, чем это всё закончится. Так что "спасение утопающих - дело рук самих утопающих". Чем ты будешь откровеннее, тем меньше тебе страдать, это понятно?"
Эскорт выехал на МКАД и повернул на юг. Впереди шла семера, посверкивая проблесковым маячком, сзади, почти уткнувшись в её бампер, гнал Range Rover. Миновали Ярославку, Шоссе Энтузиастов и Рязанку.
"Слушай, а куда мы едем?" - задал вопрос Ильяс, пытаясь разогнать кровообращение в затёкших за спиной руках.
"Тебе-то какая разница куда? Надо было раньше об этом думать, впрочем, тайны тут никакой нет - к нашему приятелю, в Капотню. Там собачий приют и небольшой крематорий, ну как крематорий, так просто, металлическая глубокая печка, которая постоянно горит и топится углём. Но ты со своим другом в неё легко поместишься - рассчитана даже на крупных собак, вроде сенбернаров и алабаев. Понимаешь, закапывать вас - только время тратить, а времени мало - нужно яму рыть, а мы в костюмах и штиблетах, перемажемся к тому же все нахер" - доброжелательно ответил Лёша.
Ильяс побледнел ещё сильнее - если раньше цвет его лица, несмотря на врождённую смуглость был просто белым, то теперь явственно посерел. Тем временем, небольшой кортеж повернул на улицу Верхние Поля и некоторое время двигался прямо, затем свернул налево, еще раз налево, потом направо и оказался в какой-то дикой промзоне как из низкобюджетного фильма ужасов - вокруг остовы ржавых легковушек и грузовиков, редкий асфальт в ямах, залитых грязной водой, покосившиеся заборы из железобетонных плит в дырах с торчащей арматурой, облупленные здания с выбитыми окнами и ни единого живого человека. Подпрыгивая на ямах, отчего подвеска БМВ часто срабатывала на отбой и жалостливо поскрипывала, машины, наконец, остановились перед металлическими воротами, покрашенными когда-то в зелёный цвет, а ныне, вследствие естественного окисления в течение долгого времени, ставшие скорее просто ржавыми, чем просто зелёными. Из-за забора раздавался собачий лай.
Лёша несколько раз нажал на клаксон. Через пару минут, громко заскрипев несмазанными петлями, открылась сначала одна, а затем и другая створка. Мужичок, осуществивший данное деяние, пошатывась, отошёл в сторону, а автомобили проехали внутрь. Работник собачьего приюта выглядел не особенно презентабельно, но не падал - держался на ногах. Он был в замасленной телогрейке с многочисленными дырами, из которых желто-серыми хлопьями торчала вата, ноги обтягивали Х/Б треники с вытянутыми коленками, обут он был в кирзачи, оставшиеся видимо, ещё со времён срочной службы - настолько древними оные выглядели. Мужичок широко улыбнулся поситетелям, продемонстрировав целых три уцелевших жёлтых зуба, покрытых никотиновым налётом. Лицо его украшала седовато-пегая щетина, а под глазами красовались обширные морщинистые мешки синевато-фиолетового оттенка. Осуществив все действия в обратном порядке и закрыв ворота, нетрезвый мужичок подошёл к Лёше, уже стоящему возле семёры и разминающему ноги.
"Привёз?"
"Отьебись, Васютка, сегодня не до винных магазинов было, цейтнот. Знаешь такое слово? Да не ссы ты так, не обидим, мы тебя хоть раз наёбывали?"
"А я и не ссу" - гордо ответил Васютка: "Вот выгоню вас отсюда на хер, придётся другое место искать".
Лёша брезгливо помахал рукой перед носом, разгоняя воздух, поскольку, когда Васютка открывал рот, в диаметре, соответствующему разлёту осколков наступательной гранаты РГД-5, распространялось нестерпимое зловоние, состоящее в основном, из перегара, но с явными нотками рвоты и ацетона.
У Рэйнджа открылась дверь, и на землю пружинисто выпрыгнул Паша. Собаки в клетках, увидев его, чуть не сошли с ума и принялись неистово лаять, кидаясь на прутья грудью. Хвосты их при этом крутились быстрее, чем пропеллер у BF-109 времён Великой Отечественной.
Паша подошёл к Васятке и огромной лапой схватил того за грудки: "Что, алконавт ебучий, опять весь собачий корм пропил? Ты посмотри на них - кожа и кости! Я бля, тебя последний раз предупреждаю - будешь пиздить у собак корм, сверну на хуй шею и брошу в печку с одним из наших клиентов - я тебе не интеллихент Лёша, понял меня, хуила?"
"Да ладно, ладно, чо ты сразу?"
"На вот тебе" - Паша брезгливо поморщился, достал из кармана брюк пару купюр и засунул их Васятке в вырез серой от грязи майки-алкоголички.
Тот моментально испарился.
"Лёш, вот все говорят, героин-героин, а ты посмотри на этого упыря - водка по-любому хуже. Он ведь раньше добрым был, собак жалел, кормил их, лечил, ухаживал, а теперь чо?" - Паша сплюнул и, подойдя к багажнику семеры, открыл его и вытащил здоровенный 50-килограммовый мешок с собачьим кормом. В клетках пришли в неистовство.
"Слышь, Паш, в клетки не заходи, а то они тебя всего обслюнявят, придётся новый костюм покупать".
"Учи учёного".
Паша достал из-за пояса сзади свой Applegate-Fairbairn, одним движением срезал верхушку мешка и, подойдя к клеткам, стал щедро сыпать внутрь корм прямо сквозь прутья решёток, одновременно уворачиваясь от горячих и мокрых собачьих языков, норовивших его облизать. Высыпав всё, он отряхнул руки и сказал:
"Ну ладно, Лёш, пора заняться делами, выводи клиента".
Лёша открыл правую дверь БМВ и за рукав вытащил уважаемого бизнесмена на свежий воздух. Он подвёл его к полусгнившему доминошному столику, на котором стояла пара граненых стаканов, заляпанных сальными руками, лежали селёдочные головы со шкурками от дешевой колбасы и вежливо предложил: "Садитесь, господин Ильяс".
Тот с сомнением оглядел грязную скамейку, выглядевшую так же непрезентабельно, как и стол, но Лёша поспешил развеять его нерешительность: "Садитесь, садитесь, брюки вам больше тоже не пригодятся, к тому же их срок жизни не продлится дольше вашего".
Ильяс сел на скамейку.
"Посидите пока, никуда не уходите, да тут и некуда, нам надо вашего друга утилизировать" - с этими словами Лёша взял грязную брезентовую рукавицу и открыл дверь топки, откуда пахнуло адским жаром, и вырвалось несколько ярких языков пламени. Бойцы подошли к Рэйнджу, взяли за руки - за ноги бесчуственное тело Гаяза и потащили к печке.
"Давай сначала голову, ага, вот так".
После того, как в топке исчезли сверкающие штиблеты Гаяза, Лёша опять аккуратно её прикрыл.
"Сейчас немножко вонять будет, вы уж не обращайте внимания, у нас важный разговор, нельзя ничего упустить" - извиняющимся тоном промолвил Лёша.
Из высокой металлической трубы пошёл жирный чёрный дым и, одновременно, сильно пахнуло палёным с каким-то тошнотворным привкусом.
"Вот планшет с аэрофотосъёмкой, вот координаты, которые нам дал недавно ставший шахидом моджахед Касим. Он отметил все базы и дом аль-Зейба. Свои записи я тебе пока не покажу, ты заново всё отметишь. При каждом несовпадении я буду тебе делать по дырке в животе" - Лёша достал из кармана длинную картонную коробку, открыл её, развернул полиэтилен и щелкнул клинком еще одного KUDU: "Лучши не ври, я знаю, куда воткнуть нож, чтобы было очень больно, но не смертельно".
"Бля, Лёша, вот скажи ты мне - когда наконец, нормальную пику себе купишь? Те чё, денег жалко?" - спросил, наблюдающий за процессом допроса Паша.
"Объясняю для долбоёбов - Kudu стоит всего косарь, его не жалко выбросить, оставить на месте как улику, если понадобится, он крепкий, лезвие длинное, полностью подходит под мои цели. Вот поедь ты с Петровичем в больницу вместо меня, оставил бы свой Эпплгейт в руке Касима?"