- Шшшш. Все в порядке, Джейсон. Это всего лишь солнечный свет. Он не сможет тебе навредить.
Но кожа у Джейсона уже начала покрываться волдырями, и Кэти почувствовала запах жаренного мяса. Это напомнило ей, что она голодна.
- Черт. Никогда не видела ничего подобного. Может, ты - вампир? Попробуй тот трюк, про который ты мне рассказывал. Ну, знаешь, сделай эту боль приятной.
- Потрогай меня. Пожалуйста. - Джейсон протянул руки, и Кэти прильнула к нему.
Он стал целовать ей лицо - лоб, веки, щеки, нос, губы, подбородок, прижимаясь к ней всем телом. Она отвечала ему взаимностью - тоже стала целовать ему лицо, проникая языком между губ ему в рот. Их языки напоминали то вальсирующих танцоров, то дерущихся дуэлянтов. Наконец, она, задыхаясь, отстранилась от него.
- Тебе больно?
- Да, - хрипло прошептал он в ответ.
- Хочешь, чтобы я остановилась?
- Нет.
Они принялись снова целоваться, и ослепительные вспышки боли пронзали его тело всякий раз, когда она касалась его. Он ахал и стонал. Его тело подергивалось и конвульсировало, когда боль раскаленными добела иглами жгла его нервную систему.
- Уверен, что с тобой все в порядке? Похоже, я действительно причиняю тебе сильную боль.
- Не останавливайся.
На лбу у него вздулись вены, глаза вылезли из орбит, зубы кусали нижнюю губу, выдавая мучительные страдания, и все же Джейсон продолжал крепко прижимать Кэти к себе и целовать ее плечи и шею. Кэти опустила руку вниз, схватила его член и принялась массировать, заставляя новые волны боли расходиться по напряженному телу Джейсона, затем ввела его в себя.
- О, боже! - воскликнул он, когда ее влажная шелковистая кожа приняла его. Ощущение было настолько мощным, настолько всепоглощающим, что ему казалось, будто он взлетел до самой орбиты и теперь несся назад, сгорая в слоях атмосферы.
- О, черт! О, черт! О, черт! - выкрикивала Кэти, когда дикие визги Джейсона и его конвульсии доводили ее до оргазма. Она двигала бедрами взад-вперед, принимая его в себя на всю длину и долбясь клитором об его лобок.
Кончили они одновременно.
- Черт! Это было охрененно! Думала, что я тебя убью. Поверить не могу, что это так меня завело. У тебя офигенный член! Ты в порядке?
- Я люблю тебя, Кэти. Не хочу никогда причинять тебе боль.
- Не сходи с ума. Это всего лишь перепих, хотя и необычный.
- Ты не любишь меня?
- Я только с тобой познакомилась, дружище. Погоди немного.
Кэти начала одеваться.
- Куда ты собралась?
- Раздобыть нам что-нибудь на завтрак.
- Кажется, ты сказала, что у тебя нет денег? Ты же не будешь торговать собой, верно? Тем девушкам делают больно. Иногда их убивают.
- Блин, Джейсон! Мы трахнулись лишь один раз. Не строй из себя ревнивого любовника.
- Ты - единственная, кто у меня есть, Кэти. Больше никого.
Слезы навернулись ему на глаза и полились по щекам, когда он вспомнил, что он сделал со своей матерью. Впервые он плакал не от физической боли.
- Брось, мужик. Прости. Я не собираюсь заниматься проституцией. А теперь идем, раздобудем что-нибудь на завтрак. У меня хватит на шведский стол в одном из центральных отелей. Порция блинчиков там стоит всего 3 доллара 99 центов.
- Никогда раньше не ел блинчики.
- Все для тебя в новинку, да? Что ж, не беспокойся детка, мамка защитит тебя. Мамка научит тебя всему, что нужно знать про этот большой нехороший мир. - Кэти закончила шнуровать ботинки, встала и улыбнулась Джейсону, который изо всех сил пытался встать с кровати и натянуть штаны. Он поднял на нее заплаканное лицо.
- Моя мама мертва, Кэти. Я убил ее.
26
Кэти не знала, что ей думать о Джейсоне. Они были вместе уже несколько недель, но он все еще оставался для нее загадкой. Она учила его читать и писать, и это было все равно, что учить ребенка. Но, в конце концов, она застала его за чтением книги. Он корпел над ней со словарем в одной руке и справочником в другой. Через несколько дней он уже пожирал один роман за другим, словно это были конфеты. Это было невероятно. Потом еще была та тема с болью, которая по-прежнему дико ее заводила, его незнание самых основных аспектов жизни - таких, как бургеры, картофель фри, алкоголь и наркотики, и история о том, как он кулаком затрахал до смерти свою мать. Все это реально ее пугало.
Несколько дней она просматривала газеты в поисках любых упоминаний мертвой домохозяйки или проститутки, но тщетно. И все же она не считала, что Джейсон пудрит ей мозги. Он был убежден в том, что убил свою мать и в том, что отец убил проститутку после того, как Джейсон разорвал ей лицо. Кэти привыкла, что парни пытаются произвести на нее впечатление историями про пытки и убийства. В какой-то момент образы вампиров и серийных убийц стали "визитной карточкой" образа жизни "готов". Ей пришлось признать, что она испытывает слабость к вампирам, но никогда не понимала тех сумасшедших, которые писали любовные письма сидящим в тюрьмах серийным убийцам. Хотя история Джейсона возбуждала ее не меньше, чем пугала. Как и эксперименты, которые они начали проводить вместе.
С того момента, как Джейсон рассказал о своем недуге и о том, как он его преодолел, ей не терпелось проверить пределы его способностей. Ей также было любопытно узнать, сможет ли она сделать то же самое: превратить боль в удовольствие. Ей казалось, что это очень похоже на пирсинг. Ей нравилась жгучая боль всякий раз, когда в ее теле появлялось новое украшение, особенно в сосках и клиторе. Еще Кэти "тащилась" от татуировок - на ее теле их было с десяток - и она собиралась сделать еще, как только у нее появятся свободные деньги. Но постоянные пытки, которые испытывал Джейсон, казались ей чем-то невообразимым. Поэтому они начали ставить опыты.
Она, должно быть, спятила после той истории, которую он ей рассказал, однако не могла представить, что он способен кого-то убить. Он ей казался таким хрупким. К тому же, он сказал, что никогда не причинит ей боль, и она поверила ему. Не похоже, что он был способен на обман. Он был самой невинностью. Поэтому она стащила из больницы скальпель и принесла в номер мотеля.
- Только легкие порезы, ладно? Не режь слишком глубоко. Больница нам не по карману.
- Ты уверена?
- Ты же сказал, что не причинишь мне боль, верно?
- Не причиню. Обещаю.
- Тогда давай.
Кэти была голая, и Джейсон держал над ее грудью скальпель. Рука у него дрожала.
- Сосредоточься на боли. Не пытайся игнорировать ее или отключаться. Попытайся исследовать ее. Знаю, звучит банально, но ты должна объединиться с ножом. А лучше признай, что ты с ним - одно целое, что он - часть тебя. Лезвие, пластиковая рукоятка, моя рука, кисть, все мое тело, эта комната, все вокруг является частью тебя. Ты должна признать, что ощущение, которое ты испытываешь, совершенно безвредно. Потому что то, что является частью тебя, не может причинить тебе боль. Но сперва ты должна уловить это ощущение и понять его, затем мы попробуем превратить его в наслаждение.
- Хорошо. Я попробую.
- Поздно пробовать. Ты должна сделать это сейчас, иначе тебе будет больно.
Кэти сделала глубокий вдох, и Джейсон начал медленно разрезать ей сосок.
- Почувствуй боль, Кэти. Не прячься от нее. Испытай ее. Поймай ее. Дай ей определение. Дай ей форму и очертания.
- О, боже! Это обалденно!
- Ты поймала ее? Поймала боль?
- Д-думаю, да.
- Тогда придай ей форму. Преврати ее в нечто хорошее. В нечто приятное.
Кэти была шокирована, когда оргазм пронзил ее тело, словно разряд в тысячу вольт. Ее тело дико задергалось, забилось на кровати, словно перевернутый на спину таракан.
- О, черт! Черт! Поверить не могу, но я только что кончила. Такое с тобой случалось?
- Иногда. - Джейсон смущенно отвернулся. Кэти села прямо и взяла скальпель у него из рук. Из рассеченного соска по груди стекала кровь. Она вытерла ее пальцем и поднесла Джейсону ко рту, чтобы тот попробовал ее на вкус. Он открыл рот и, содрогаясь, слизнул кровь с кончика ее пальца. Кэти нравилось наблюдать, как от ее прикосновений дрожит его тело.
- Можно попробовать это на тебе? Или это будет уже перебор?
- Не знаю. Никогда не пробовал ничего подобного. Давай, если хочешь.
- Но что если тебе будет слишком больно, и ты погибнешь?
Джейсон пожал плечами.
- Скажешь, что я напал на тебя, и ты защищалась.
Кэти нахмурилась.