Не вдаваясь в подробности о своих родственниках, Андрей акцентировал описание событий трехдневной давности на том разговоре, который состоялся между ним и юристом. Особенно в красках он рассказал про завещание и про условия передачи дома в постоянное пользование. И на этом месте Светлана уже не смогла сдерживаться:
Ты должен стать писателем, чтобы получить миллионы в наследство?
Не миллионы, а недвижимость, содержание которой будет оплачиваться, невзирая на мое финансовое состояние, поправил он Светлану, но девушка уже не слышала его слова, она была просто в восторге от этой новости.
Конечно, Андрей понимал, что такие эмоции не совсем уместны в сложившейся ситуации, а деньги ему и даром не нужны, лишь бы дядя был жив. Но девушке прощал все эмоции по двум причинам: во-первых, она любила читать книги Виктора Воронова и считала его одним из лучших писателей. А во-вторых, Светлана оказалась первой, кто высказал свои соболезнования в тот же день, после того как новость облетела все информационные каналы страны.
Всего лишь одна книга сделает тебя владельцем огромного дома. Андрей, это же круто!
Круто? переспросил он, удивленно посмотрев на нее. Лицо Светланы покрылось румянцем от перевозбуждения и оставалось только гадать, что с ней будет твориться, когда они окажутся в доме писателя. Светлана, написать книгу это непосильный труд. Уж я это знаю. Мой дядя проводил много времени за книгами, даже в последние годы своей жизни, когда был настоящим асом. Но перед тем как опубликовать свой первый роман, он восемь лет исписывал тонны бумаги, чтобы его заметили издатели. Понимаешь? Восемь долгих лет!
Светлана посмотрела на Андрея немного снисходительным и извиняющимся взглядом. Было понятно, эмоции у нее хлынули через край, и в таком состоянии человеку кажется, что в мире нет ничего не возможного. Но когда она вернулась на землю, все стало вставать на свои места и она, немного осмыслив реальность происходящего, ответила.
Извини. Ты прав, просто это такая возможность вырваться из жизненной рутины.
Меня устраивает моя рутина, отозвался он, глядя в боковое окно.
Какое-то время они ехали молча. Андрей обдумывал состоявшийся диалог, понимая, что, Светлана отчасти была права. А он врал в первую очередь самому себе, ведь на самом деле его мало устраивала его собственная жизнь. Кому понравиться каждый день, по восемь часов подряд просиживать перед монитором компьютера, с телефонной трубкой возле уха, решая вопросы купли продажи. Но настолько резко все поменять он не мог, не хотел и, возможно, боялся. Незнание того, куда все это может завести, просто обескураживало, хотелось вернуться в свою квартирку и забыть про наследство. Андрей не видел причин привыкать к тому, что менее чем через год станет достоянием города.
Твой дядя был очень хорошим писателем и человеком. Мне жаль, что он ушел так рано, наконец сказала она совершенно искренне, и Андрей, посмотрев на девушку, улыбнулся ей, ощущая, как все в его груди сжимается от чувства любви. Это была дружеская любовь, родившаяся еще в школьные годы и в ней нет ни намека на сексуальное влечение, которое так часто витает в воздухе в отношениях между мужчиной и женщиной. За годы дружбы не произошло и намека на то, чтобы стать ближе, и ни одну их прогулку нельзя было назвать свиданием. Такие отношения были вполне приемлемыми для молодых людей, не обремененных к своим годам семейными заботами, словно подобный образ жизни, закоренелых холостяков, стал для них естественным и они не стремились что-то поменять.
Спасибо тебе за эти слова. На самом деле, мало кто знал его так хорошо, как я. Дядя никогда не выставлял себя напоказ, и все, что говорили о нем, не более чем домыслы. Нам не раз приходилось читать в желтой прессе интервью, которые он не давал, и в них не было ни единой строчки правды.
Люди любят лить грязь на тех, кто их игнорирует и стоит выше всего этого, ответила Светлана, и Андрей одобрительно кивнул.
К тому моменту машина уже выехала за город, и до того, как огромный трехэтажный дом покажется из-за поворота, возглавляя собой элитный поселок, оставалось минуть десять.
Я не хочу ночевать в доме один, Андрей пожал плечами, показывая этим, что причина только в нем самом.
Но не появляться там я тоже не могу. Ведь если это была последняя воля дяди, значит, нужно ее или выполнить или отказаться от наследства прямо сейчас.
Светлана одобрительно кивнула и сказала, вновь одарив Андрея своей очаровательной улыбкой.
Мне кажется, ты должен сделать именно так, как завещал твой дядя. Ведь вернуться в свою коморку ты всегда успеешь.
Каримов понимал, насколько Светлана оказалась права, ведь отступить он может прямо сейчас, а сохранить дом, было куда более тяжелой задачей, решение которой он все еще не видел.
8
В доме Виктора Самойлова, у Андрея была своя комната. Из восьми спален, разбросанных по этажам, его находилась на втором. Окна комнаты выходили на задний двор и, через них очень хорошо просматривалась аллея, по которой шли не так давно люди в траурной процессии. И хотя склеп совершенно не был виден из-за множества высаженных деревьев, закрывающих своими кронами весь обзор, осенью, когда опадает листва, можно было разглядеть каменное строение, всегда наводящее на парня мрачные мысли.
Андрей сам выбрал себе комнату, когда дядя предложил занять одну из спален, в первую очередь, руководствуясь хорошим освещением: окна выходили на солнечную сторону, и с раннего утра до второй половины дня здесь все было залито солнечным светом.
По своим масштабам помещение было достаточно большим, и двуспальная кровать практически терялась в пространстве двадцати пяти квадратных метров, а стенной шкаф позволял не расставлять вдоль стен никакой корпусной мебели.
Мягкий уголок, состоящий из дивана и двух кресел, стоял в дальнем углу, а напротив кровати возле стены размещался письменный стол и комод с зеркалом. Со временем Андрей поместил в комнате шкаф для книг, который только наполовину заполнился литературой. Теперь же на не заполненных книгами полках размещались мелкие безделушки и не нужные сувениры.
Пол в комнате был застелен ковролином бежевого цвета с высоким ворсом, и по нему хотелось ходить исключительно босиком. Напротив кровати висел плазменный телевизор, в углу стоял небольшой столик с телефоном-рацией, по которому можно было дозвониться в любую комнату огромного дома на точно такие же устройства.
Он огромный. Просто огромный, говорила Светлана, когда они вошли в комнату, включив свет и бросив привезенные с собой вещи на диван.
Да, дядя строил с размахом, сухо ответил Андрей, хотя сам всякий раз восхищался, не в состоянии привыкнуть как к самому дому, так и к возгласам людей, которым приходилось бывать здесь или просто видеть дом со стороны.
У него был вкус.
Светлана села на кровать, а потом и легла на нее, раскинув руки в стороны. Она несколько секунд смотрела в потолок и, повернувшись к Андрею, спросила:
Ну как этого всего можно не хотеть?
В ответ он окинул помещение взглядом и сказал, пожав плечами:
Я не могу считать это своим, это все заработал мой дядя, и мы с тобой говорили на эту тему.
Да, конечно. Но ты должен хотя бы попробовать.
Андрей подошел к большому окну и, раздвинул шторы. На улице уже начинало темнеть, но все еще можно было разглядеть аллею, уходящую далеко вперед. В летнее время года она скрывалась за раскидистыми кронами деревьев и даже если забраться на чердак, то вряд ли можно будет увидеть и оттуда ее конец.
Все, что их окружало, было только мечтой Виктора, которую тот сумел осуществить и прожил мужчина здесь счастливую, пускай и почти затворническую жизнь. Поэтому Андрей не ощущал себя ни как хозяин, ни как полноправный владелец перешедшей к нему недвижимости. Заработать самому и построить свою мечту вот что могло бы дать возможность ощущать себя настоящим собственником. Но не наследство, за которое вся родня теперь будет ненавидеть Андрея, как ненавидела Виктора. Унаследованные ими деньги скоро закончатся, и сам Андрей станет тем странным и нелюдимым родственником, которого будут обсуждать на семейных посиделках. А обсуждая, придумают небылицы и ни разу не позвонят, чтобы осведомиться о состоянии здоровья или просто узнать, как протекает жизнь. И если это плата за то, что получаешь возможность всегда заниматься любимым делом, то Каримов пока еще не был готов платить ее.