- Но как это связано с длиной?
- Очень просто!отец просиял.Каждая длина извивается по-своему. И к этим отклонениям приходятся привыкать.
- Но В тот день, когда ты подарил мне лук Ты попал в цель. Уверенно и просто. Но ведь то была стрела не твоей длины, так?
- Верно,отец обернулся к Танкреду и сказал, слегка качнув головой.У меня внимательный сын. Помнишь, как Крэд говорил про составной лук, Эр?
- Что его сможет сделать только мастер? Помню.
- Да. И что его делать очень долго,он взял лук из моих рук и покрутил им перед глазами.Я заказал его еще летом. В июне. Его и комплект стрел, с которыми мне пришлось долгое время тренироваться, чтобы достичь увиденной тобой точности. Все приходит со временем, Эр. И все должно быть сделано
- Правильно.
Отец улыбнулся и отрывисто кивнул.
- Поехали.
Широкая лесная дорога начиналась практически сразу за воротами Вакернхайма. Просторное полотно изрядно утоптанного Майнцского тракта, ровной стрелой приходящее с востока, плавно переходило в извилистый путь, надежно защищенный от посторонних взглядов и солнечных лучей густыми зарослями старых тополей, вязов и сосен. Дорога петляла по землям феода до самого Королевского леса, во многих местах разветвляясь на два, а то и на три направления, объезженными тропами уходящими вглубь фамильных угодий и заканчивающимися, как правило, либо скромными рощицами фруктовых деревьев, либо живущими своей рутинной жизнью деревнями крепостных. Плотный ряд придорожных исполинов, богатыми кронами образовывавший непроницаемый природный потолок, превратил лесную дорогу в настоящий загадочный тоннель, безбрежной темнотой способный поглотить неосторожного путника. Благо, у нас были факелы, порождающие таинственные тени на толстых стволах деревьев. Я ехал позади отца и Танкреда, настороженно вглядываясь в ночную черноту, вылавливая бессознательным глазом страшных кадавров и призраков, сплетенных из, казалось, потусторонних теней. Бежевый конь отца по кличке Сакра размеренно ступал рядом с темно-серой лошадью Крэда, носившей не менее странное и непонятное мне имя Смирн. Тени взрослых наездников и их лошадей сливались в мифические образы, вызывающие в памяти старые воспоминания о детских историях Веренны. Неосторожный взмах факелом порождал пугающих кентавров, темными силуэтами проносившихся мимо, а случайный ночной ветер, колыхавший пламя, создавал разносортных мороков.
- Ты как, Эр? В порядке?тихо спросил отец.
- Да, мэйн.
- Хорошо. Мы почти на месте.
Менее чем через полчаса мы подъехали к лагерю егерей, располагавшемуся прямо на границе леса. Четыре небольших деревянных сторожки, густо поросшие мхом и лишайником, приветливо встретили нас теплым внутренним светом, вырывавшимся в осеннюю ночь сквозь узкие оконца. Покосившаяся сторожевая башенка, стоявшая у самого въезда в лагерь, судя по всему, служила егерям в качестве импровизированной сушилки для белья и добытых шкурплотно завешанная со всех сторон оленьими, лисьими и даже волчьими кожами и мехами, каланча напоминала хромого великана, одетого в узкие и многократно перелатаные штаны.
Из ближайшей потрепанной хижины вышел бородатый мужчина средних лет, облаченный в длинный мешковатый плащ с капюшоном. Незнакомец сонно оглядел нашу вооруженную луками троицу, смачно сплюнул в траву, и глухо произнес:
- Милорд.
- Йен!отец обвел нас рукой.Это Танкред ван Хоффе. А это мой сын, Риман.
Мужчина вновь произнес «милорд», дважды. Я представлял себе, что главный егерь Королевского леса Фронсбергов будет выглядеть, как впечатляющий, матерый охотник, закутанный в шкуру убитого им медведя, возможно с парой старых шрамов на лице. И звать его должны были как-то подобающеБар, или Урсус. Но его звали Йен Нормстринг. Просто Йен Нормстринг, по имени и фамилии, как любого простолюдина или цехового представителя Майнца.
- Все готовы, Йен?охотник кивнул.Сколько у нас человек?
- Шесть егерей. И трое деревенских,он равнодушно выплевывал слова, будто мыслями находился совершенно не здесь, на границе замечательного и загадочного леса, а где-нибудь в душной, закопченной придорожной таверне, отвечая на вопросы надоедливого и чересчур болтливого случайного путника.
Йен определенно не был болтуном. Как и любой другой егерь Фронсбергов. Но не потому, что у этих людей был врожденный скверный характер. Молчание и скрытностьнеобходимые условия, когда ты проводишь жизнь недалеко от Темени. Наиболее древняя и малоизученная часть Королевского леса страшила не только весь феод, но и близлежащие земли. Темень жила своей таинственной судьбой, порождая ужасные слухи и страшные легенды. В жизненной суете городов, таких как Майнц или Кёльн, люди, скептически фыркая, выслушивали слухи путников, рассказывающих о темном месте, притаившимся в лесах Фронсбергов. Это простоне верить диким страшилкам, находясь под светом солнца или сотен уличных факелов, чувствуя близость человеческих душ, разделяющих с тобой переживания о завтрашнем дне, самое страшное из которыхрутинная и тяжелая работа, в результате приводящая к хроническим заболеваниям и мозолям на грубых ладонях. Другое деложить рядом с Теменью. Крепостные феода поговаривали, что дремучая часть Королевского леса хранит в себе секреты, непостижимые разуму обычного человека, а волки, ставшие в последние годы настоящей напастью для множества деревень, пришли именно оттуда. И не просто пришли, а их выгнали. Крестьяне шептались, истово крестясь, умоляя Бога оградить их семьи от тех напастей, что скрывает Темень. Но на самом острие сложной борьбы пугливого люда с необъяснимыми страхами леса, приходящими в ночных кошмарах, находилась, конечно же, небольшая группа трапперов и лесников отца.
Лагерь охотников располагался на юго-восточной окраине леса, что позволяло егерям хоть как-то чувствовать себя на относительном удалении от темных земель, хотя бы находясь на территории их скромного стана. Строго к северу от ветхих сторожек начинались просторные и светлые охотничьи угодья, представленные гармоничным сочетанием лиственных рощ и широких лесных полян, местами перемежаемых скромными зарослями хвойных деревьев. Но к западу от этих прекрасных лесных земель, начиналась Темень. На многие гектары тянулся мрачный бурелом, неизведанный и пугающий, будто бы спрятанный у всех на виду, как огромный смердящий труп в шкафу, о котором знает каждый, но каждый же боится от него избавиться.
- Как обстановка, Йен? Волки?
- Тишина,угрюмо буркнул охотник.
- Всегда приятно с тобой поговорить, мой верный друг,с иронией в голосе вставил Крэд.
Устало опустив веки, Йен смерил Танкреда безразличным взглядом.
- Да, милорд.
- Понятно,ухмыльнулся Крэд.Мы поедем сразу, Герри?
- Да. Йен, собирай народ,егерь кивнул и скрылся в хижине.Лошадей оставим здесь, Эр. Нам предстоит пройти немало, так что крепись.
- Да, отец. Я готов!
И я был готов. По крайней мере, я так думал тогда. Готов во всеоружии, на подъеме, на взводеничто не могло меня остановить, были только я и этот лес, полный изысканной добычи. Мой верный лук и крепкие руки должны были обеспечить меня незабываемым удовольствием и достойной наградой. И награду я получил с лихвой. А вот до удовольствия дело не дошло
*
Я почувствовал его задолго до того, как увидел. Мощный и красивый олень гордо шествовал по ковру из опавших листьев, величественно вытянув длинную шею. Он был моим, должен был им стать, не смотря ни на что. Я шел за ним не меньше получаса, пару раз терял его из виду, испытывая при этом тошнотворные спазмы отчаяния, чтобы затем найти его вновь, взлетая на крыльях опьяняющей эйфории до самых небес. В конце нашего пути я стоял на небольшом тенистом холме, напряженно наблюдая за оленем. Это место, и сам образ благородного животного, были в точности такими, как в моих грезах.
Вирринг дрожал в моих руках. Уколы сомнения сложно побороть впервые. И особенно сложно, когда тебе всего семь лет. Я хотел попасть в цель, поразить оленя точным выстрелом и моментально его убить. Любая рана, что не убьет животное, заставит его бежать быстрее ветраолень умчится вглубь леса, чтобы стать там легкой добычей для волков, лис или медведя. Но он должен был стать моим. Я аккуратно скинул кожух колчана и достал длинную стрелу, тут же наложив ее на рукоять.