Я с любопытством рассматривал комнату. Она была четырехугольной, низкой, с закопченным потолком. Посередине стоял прямоугольный стол, короткой стороной параллельно окну. На нем располагался небольшой ночник, внутри которого тлело лихорадочное пламя, неровно коптя обрезанным фитилем. К длинной стороне стола, чуть ближе к окну, был приставлен стул, который, вероятно, минуту назад покинул Жрэнцкий, чтобы отворить мне дверь.
Беглый осмотр, которому я подверг комнату, видно, не ускользнул от внимания старого охотника. Видимо, желая, чтобы я занялся чем-либо иным, он посадил меня спиной к окну и начал расспрашивать о подробностях моей, будто бы слишком поздно предпринятой охотничьей экспедиции. Я сочинял как только мог, рассказывая о том, о сем. Старик достал с полки немного жареной дичи, я вынул из сумки копченую колбасу, открутил фляжку с настойкой, и мы начали угощаться приготовленным наспех, импровизированным ужином.
Жрэнцкий, поначалу сильно обеспокоенный и настойчиво пытавшийся отвлечь меня от изучения жилища, постепенно оживился и как будто забыл о мерах своей удивительной предосторожности. Наш разговор обрел характер дружеский, задушевный, звучали теплые слова, близкие к откровениям.
Чувствуя теперь себя намного свободнее, я развернулся удобнее к окну и боковым зрением блуждал вокруг. Хозяин заметил мои настойчивые беглые взгляды, все время направленные в ту сторону, но уже не препятствовал. Только будто бы черная туча скорби проскальзывала время от времени по его глубоко изборожденному лбу и грусть мелькала в увядших чертах его лица. Тем временем я с успехом закончил свои наблюдения.
Вскоре я убедился, что это зловещее изображение на занавеске образовали тени, отбрасываемые различными предметами, находящимися в комнате. Их, впрочем, было не так уж и много. Вблизи стола, по левую сторону от окна стоял большой дубовый буфет; по отношению к комнате предмет мебели был достаточно велик, так что, задвинутый в угол между стенами, своей верхней створкой он немного заходил за окно и заслонял его левый край. На верхушке, украшенной резными узорами, виднелось несколько старых подсвечников, какой-то предмет, склеенный из картона и производящий впечатление вещи, опрокинутой от сильного удара и оставленной до сих пор в этом неестественном положении. С этой стороны, поблизости от буфета, с потолка также свешивалась бронзовая люстра-паук, кажется, память былых времен или ценный сувенир, удивительно не гармонирующий с окружением. Одна его надломленная лапа свешивалась немного вниз, крепясь вторым своим концом к корпусусловно рука, отброшенная от груди с судорожно растопыренными пальцами Тени указанных предметов сгруппировались и образовали призрачное изображение человека, пораженного пулей на левом краю занавески.
Тени от повешенных прежде предметов из-за особого сочетания линий очертили отважный профиль стрелка.
Засмотревшись на ужасную игру теней, я уже не слушал того, о чем говорил Жрэнцкий, словно загипнотизированный исключительностью случая. Знал ли старик о странном изображении? Если да, то почему же он его терпел?
А он, будто бы отвечая на тайный вопрос, положил свою тяжелую ладонь на мое плечо и чужим голосом, указывая взглядом в окно, спросил:
Не правда ли, это ужасно?
Когда, объятый страхом, я промолчал, он продолжил:
А я вынужден смотреть на это каждую ночь много лет подряд. Каждый вечер, как только зажигаю ночник, там, на этом белом четырехугольнике происходит то же самое. И я на это вынужден смотреть вот этими старыми, бедными глазами, как отец, их отец
Как это вынужден, пан?! Что это значит?! Переставь предметы, измени их положение и все исчезнет, как наваждение!
Я уже сорвался с места, чтобы немедленно реализовать свой совет.
Но Жрэнцкий задержал меня своей железной рукой и посалил обратно на стул:
Не смей! В этой комнате нельзя ничего передвигать даже на волосок! Этого мне делать не дозволено! Понимаешь?! Не дозволено!
Почему?
Ведь тут он понизил голос до таинственного шепота и, озираясь вокруг исполненным ужаса взглядом, завершил:
Ведь то, что ты там видишь, действительно произошло много лет назад
Он затих, пораженный важностью собственного признания.
Я же молчал, охваченный чувством необъяснимого страха, непроизвольно всматриваясь то в тени, то в него.
После долгой минуты глубокого молчания, прерываемой лишь слабым шипением ночника, Жрэнцкий перегнулся через стол и сказал:
Слушай, пан. Тайну, которую я тебе открою, до сей поры, не знал никто, кроме меня и Господа Бога. Я тебе ее расскажу, хотя она и чудовищна, хотя она и разбила мою жизнь. Приглянулся ты мне, молодой человектак ты живо напоминаешь мне моего младшего сына. Знаю, что ты, быть может, и не выдашь. Когда я умру, то расскажешь ее другим; может, им на что и сгодится
Как тебе известно, у меня когда-то была жена. Кроткая и тихая женщина. Я, авантюрист, вечный бродяга, под ее влиянием изменился до неузнаваемости; начал вести оседлую жизнь. У нас были дети, двое сыновейВладислав и старший Збигнев. Увы, благотворное влияние матери перестало на них действовать, вскоре она умерла, когда они еще не достигли совершеннолетия. Жили мы тогда в Мске.
Воспитанием сирот я занялся со всей заботливостью горячо любящего отца. Быть может, я был слишком слаб, может, чересчур потакал им.
Они развивались быстро, росли здоровыми и сильными. Но уже с ранних лет у них была заметна разница в характерах. Збигнев, натура холодная, спокойная, слишком рано проявил инстинкты дикие, дурные и коварные. Отсюда и зародилась его скрытая неприязнь к младшему Владиславу, парню с характером вспыльчивым, иногда даже чрезмерно горячим, но искренним и чистым, словно золото.
Когда они повзрослели то, гонимые унаследованной от меня страстью к приключениям, пустились по белу свету. Я не препятствовал, при условии, что время от времени они будут давать о себе знать или же наведываться сами. Тогда-то, одинокий, я и перебрался в здешние края и обосновался в этих лесах. Никто не знал, что я отец и что у меня двое сыновей. Вскоре я получил от Владека плохие известия о старшем брате. Збигнев сбился с пути истинного. Из авантюриста, в самом широком и прекрасном смысле этого слова, он превратился в человека подлого, личность ничтожную и вредоносную. О нем начали ходить странные слухи.
Это были бурные, неспокойные времена. Родной край понес множество жертв, было пролито много крови для высших целей.
Владек, благородный юноша, всей своей душой принадлежал делувроде бы он был одним из предводителей повстанцев. Збигнев же примерил на себя роль Иуды: как поговаривали, он был тайным агентом русского правительства, брал большие деньги.
Тогда-то на несколько дней ко мне пожаловал мой младший сын. В одной из стычек с москалями он получил огнестрельное ранение и вынужден был лечиться. Я с радостью принял его в отчем доме и скрывал от людей. Никто не мог и подумать, что в лесной сторожке находится раненый. Так, благодаря моим стараниям он быстро поправлялся
Однажды ночью кто-то внезапно заколотил в дверь и, прежде чем я успел спрятать сына, через вышибленную дверную раму, сюда, в эту комнату, в которой мы сидим, ворвался Збигнев. Он был бледен как полотно: наши преследовали его, изобличив в измене. Он умолял о спасении, просил приюта.
Когда я нерешительно отказал, укоряя его, Владек, взвинченный до предела видом предателя, схватил ружье и выстрелил. Когда пуля промазала, он выстрелил во второй раз. Збигнев пошатнулся, что-то пробормотал и, хватаясь за сердце, рухнул замертво
Это произошло внезапно, неожиданно, в мгновение ока. Я не смог воспрепятствовать братоубийству Но следовало замести следы, я должен был спасти убийцу. В ту же ночь мы вдвоем похоронили труп в лесу, смыли кровь с пола. Владеку ничего другого не оставалось, кроме как немедленно скрыться. Перед рассветом, сменив одежду, он незаметно покинул дом. Никто его с тех пор не видел, никто о нем не слышал: пропал он без вести. Быть может, погиб Он был вспыльчив и благороден
Голос Жрэнцкого дрогнул. Он склонил голову на грудь и погрузился в угрюмое раздумье. Я не решался его прерывать, хотя целый рой вопросов стремился слететь с моих уст. Но он, видимо, хотел лишь немного передохнуть и сосредоточиться. Через какое-то время, взглянув на занавеску, он завершил прерванное откровение: