Сергею так и хотелось крикнуть: «А мне?», когда отец налил себе вторую порцию и, после того как мать, в свою очередь, отказалась от добавки, вылил остатки в раковину. Владимир Иванович посмотрел на большую кляксу кофейной гущи и потянулся к крану.
Не смывай! послышалось из прихожей, однако, старший из Булавиных уже открыл воду и крупный помол кофейных зёрен устремился в канализацию.
Вот, чёрт, досадно закряхтел знакомый голос. Аккуратист!
Сергей удивился и даже испугался, но, всё же, опасливо вышел на звук. В прихожей, на скамеечке, служившей одновременно и ящиком для обуви, расположился Вайнштейн и деловито посапывал принюхиваясь.
Дядя Груша, ты чего тут забыл? с негодованием спросил Сергей.
А-а-а, Серёжа! обрадовался сосед. И ты тут!
Я-то тут! Ты, говорю, тут чего забыл?
Так я, замялся Вайнштейн, вроде как, всегда здесь бываю, по утрам.
Всегда? не поверил своим ушам Булавин.
Ага. На кофе прихожу.
На кофе?
Ну, да! развел руками сосед. Каждое утро я прихожу сюда на кофе. Как умер, так каждое утро.
А почему я тебя раньше не видел? непонимающе пролепетал Сергей.
Ну, так, ты же и в мир живых не заглядывал раньше. А? лукаво прищурился Вайнштейн. А я сюда к живым прихожу. Кофе, ведь, у них только. А у твоих родителейпросто отменный! Кстати одно из немногих мест, что меня, вот так запросто, к себе пускает. Видимо помнят меня старики твои
А как ты начал было Сергей.
Запах! прервал его вопрос сосед. Конечно, запах. Другого нам не дано. А вот ароматы, м-м-м-м Вайнштейн аж зажмурился. Они настоящие!
И в этом слове «настоящие» заключалась главная характеристика всех удовольствий доступных мёртвым. Сергей это уже понимал, а потому, просто улыбнулся и кивнул пенсионеру.
Ты слышал? окликнула мужа Вера Кузминишна. В прихожей?
Что в прихожей? не отрываясь от мытья латуниевой турки, уточнил Владимир Иванович.
Мне послышалосьговорит кто-то, настороженно прошептала старушка. Серёжа! вскрикнула она и бросилась прочь из кухни.
Выбежав в прихожую, она уставилась прямо в лицо Сергея, но смотрела не на, а сквозь него. Следом, не торопясь, вышел отец и положил ладонь на плечо супруги.
Вер, идидопивай кофе, ласково и грустно промолвил он. Тебе показалось.
Да, но она не закончила фразу, опустила голову и, шаркая тапочками по линолеуму, пошла обратно за стол.
Они нас слышали? прошептал оцепеневший Сергей.
Наверное. Кто знает? пожал плечами Вайнштейн.
Такое бывает?
Всё бывает. Не надо ничему удивляться, посоветовал старик. Пойдём на улицу, от греха. Я тебе расскажу кое-что
Они вышли из подъезда, уселись на скамейку. Вайнштейн проводил взглядом молодую парочку, очевидно спешащую на работу, и исчез. Сергей промедлил пару секунд и тоже расслабил глаза. Мир вокруг стал серым, небо затянуло свинцовым саваном, асфальт под ногами растрескался, а деревья вокруг, вмиг, скинули листву и встали пред ним, словно обгоревшие остовы, некогда полных жизни растений.
Все мы, которые оказались здесь, изрёк Вайнштейн, имеем связь с миром живых. Каждый разную, но, всё-таки Кого-то могут слышать, кого-то видеть. У всех всё индивидуально. И в разных ситуацияхтоже. Тут единого алгоритма нет. Я вот, например, сколько не пытался докричаться до твоего папаши, чтобы он не смывал сразу гущуникак. Вообще никак! А там же запах, какой запах отвлёкся он, но, впрочем, быстро вернулся к теме. А вот тебя, видишь, услышала мать. Но, кстати, не факт, что такой фокус снова пройдёт. Скорее всего, она думала о тебе. Вот и услышала. А, может и впрямьпочудилось ей.
Это, как с Толиком?
Ну, можно сказать. Он в мир живых может войти только когда в особом состоянии. Вроде, как берсеркер в припадке, которому всё нипочём. Вот и ему, даже границы между нашим миром и миром живых становятся, вроде как, размытыми.
Чудеса, грустно улыбнулся Сергей. Может мы и не мёртвые вовсе, а, дядя Груша?
Мёртвые-мёртвые, махнул рукой тот. Не обольщайся. Просто слишком многое нас оттуда не отпускает. Вот и всё.
В этот момент Сергей почувствовал сильное тепло, практически жар. Через секунду ощущение исчезло. Ему, почему-то, само собой пришло в голову одно единственное слово«мама». Он глянул в мир живыхтак и есть. Мать прошла мимо, куда-то направляясь. Сергей повернулся к Вайнштейну, хотя тот и так, очевидно, понимал, что хочет сказать Булавин.
Дядь Груш, слушайтут мать куда-то собралась, я пойду, гляну? почти отпрашивался он.
Да, ради Бога, замахал тот руками. Ты, только, аккуратнее. Мёртвым, вообще-то не место среди живых.
Сергей рассеянно кивнул в ответ, мол, «и так знаю» и направился быстрым шагом вслед за старушкой.
* * *
Игнатов сидел на ящике с минеральной водой и играл в, уже ставшую классикой, «Змейку», на, уже превратившейся в артефакт, старенькой «Нокии». Когда приходилось чего-нибудь ждать, он предпочитал именно такое времяпрепровождение. Ему были неинтересны новомодные красочные игры, впрочем, как и смартфоны, на коих эти игры и базировались. Он любил знакомое и очень тяжело привыкал к чему-либо новому. А потому, не спешил ничего менять, при том, что имел возможность и регулярно обновлять свой гардероб, и купить новую машину, и поприличнее ремонт в квартире сделать. Причиной тому было ещё и одно дополнительное «но». Свой мирсвою зону комфорта, Игнатов считал главной ценностью. Он уже однажды расстался со своим привычным миром и не хотел делать это вновь, даже в мелочах.
Было это семь лет назад. Игнатов с семьёйженой, маленьким сыном и младшим братом, собирался на море. Тогда следователь только-только купил машину, и эта поездка должна была стать первой из целой серии путешествий в разные точки Черноморского побережья. В тот день, когда всё семейство расселось по местам, выяснилось, что супруга забыла косметичку. Семён решил сбегать сам, поскольку посчитал, что жене вполне могут попасться на глаза ещё «нужные вещи», причём в огромном количестве. Он уже забегал в подъезд, услышав, как брат крикнул вслед о своём намерении прогреть машину, дабы не терять времени даром. Игнатов был на лестничном пролёте между вторым и третьим этажами, когда прогремел взрыв. Семён кубарём скатился вниз и сначала даже не поверил своим глазам, увидев груду искорёженного полыхающего металла на том месте, где ещё минуту назад стояла его машина, в которой грезили о песчаном пляже самые близкие ему люди.
С тех пор прошло немало времени, однако зудящий рубец на душе следователя до сих пор давал знать о себе. В том числе и тем, что Игнатов, с перестал признавать что-либо новое, а если и признавал, то оно должно было, непременно, походить на староена то, что окружало, когда рядом были оните три человека, которых уже никогда не вернуть. Те, с кем в иной мир ушла часть его собственной души, и он до сих пор жалел, что только часть
В тот самый момент, когда чёрно-белая змейка укусила собственный хвост, ворота, наряду с кирпичным забором огораживавшие складскую территорию от нежелательных посягательств, скрипнули и разошлись в стороны. Игнатов оторвал взгляд от экранчика телефона, уже не боясь проиграть, и проводил взглядом грузовую «Газель», проехавшую мимо и остановившуюся возле места загрузки.
Николай Булавин? окликнул он выпрыгнувшего из кабины водителя.
Парень повертел головой, не сразу распознав источник звука, утвердительно кивнул и, неспешно зашагал к Игнатову.
Яследователь Семён Игнатов, представился полицейский. Могу у вас пару минут забрать?
Есть новости о Серёге? вместо ответа спросил Коля.
Нет. Пока нет покачал головой следователь и жестом пригласил собеседника присесть на такую же упаковку с минералкой, как и та, что служила ему, чем-то вроде табуретки. У меня к вам вопросы есть.
Задавайте, вполне дружелюбно, без тени беспокойства, предложил Коля.
Перед тем, как Сергей пропал, вы с ним повздорили. Это правда? не стал ходить вокруг да около следователь.
Откуда вы знаете? машинально вопросил Коля, хотя, почти сразу понял, что сделал это зря. Хотя, какая разница Да. Было дело.