Верно, улыбнулась тетка Вика.
Ты помнишь этого человека?
Достаточно хорошо. Ведь я была одной из первых, кого он женщина смущенно замолчала. Я имела те же способности, что и твои знакомые, ведь я очень люблю шить. Помнишь, как я штопала тебе носки?
Всегда разноцветными нитками, да еще с узором, улыбнулся Илья. Да. Ты тоже сделала свой вклад в план Влада. Пусть и неосознанно.
Я не умела видеть так глубоко и широко, как он. Всю жизнь я видела только то, что вблизи. Моя близорукость меня, дуру, и сгубила.
Зеро не поднимал головы.
Да, он идеально замаскировался. И нанес удар, когда ты стала ему не нужна. Илья помолчал. Я прочел твое письмо. А когда увидел катушку с белыми нитками, пришлось поразмыслить над этой загадкой. Ты всегда любила меня озадачить, тетушка.
Вика улыбнулась.
Но только так можно развить в ребенке сообразительность.
И за это я бесконечно тебе благодарен. Белые нитки, связи. Да, я понял не сразу. Но теперь все стало ясно. Ответ гораздо ближе, чем кажется.
Прошу прощения, что прерываю, вмешался тучный Козлов, но не могли бы вы объяснить и остальным тоже, о чем идет речь? К примеру, мне как-то совсем не понятно, что здесь происходит. Нас вроде бы связывает цепь каких-то жизненных историй, это поразительно, но что из всего этого следует? И, черт побери, все происходящее как-то слишком реально для сна! Вам не кажется?
Вы правы. Вся эта история слишком необычна, чтобы в нее можно было поверить. Такое случается только в снах, в чьих-то фантазиях. Но мы еще не закончили. Зеро был связан с моей теткой, а вот она дружила со многими в нашем городе. Она была открытым, хоть и странным человеком. Ее лечила мама Насти, с ней жил в одном доме отец Павла, она приходила на службу к отцу Афанасию как видите, связей более чем достаточно.
Присутствующие смотрели на Вику и постепенно в их глазах заблестели искорки узнавания, словно бы они повстречали давнего друга после долгих лет разлуки. Они вспоминали, и новые лучи белой нити протягивались между Викой и остальными. Нить затронула и Влада, и все вместе в этой каменной комнате они образовали что-то вроде маленькой сети. Они заговорили с Викой, припоминая эпизоды из жизни, и чем больше они вспоминали подробностей, тем ярче разгорались нити связей, что соединяли их, а Илья, по-турецки сложив ноги, сидел на столе и наблюдал за ними. В какой-то момент голоса прорезал хриплый, безумный хохот. Все замолчали.
Зеро смеялся, задрав голову к потолку, и кадык на его шее стучал, как паровой молот. Обмотавшая его алая нить мерцала раскаленной докрасна проволокой. Его смех напоминал карканье, лай, визг, что-то животное, его смех взрезал тишину, как бритвагладкую кожу.
Дураки Дураки!
Семь пар глаз смотрели на него. Отсмеявшись, он сплюнул на пол длинный вязкий ком, больше похожий на гусеницу, чем на слюну. Взглянул на них, на Илью в облике мальчика.
Почему ты не говоришь им? Почему молчишь?
О чем? спросил Костя.
Вы можете водить тут хороводы и обниматься до посинения, но от этого ничего не изменится! Слышите? Вы! Идиоты!
О чем речь?
Теперь все обернулись к Илье. Мальчик печально переводил льдинки глаз с одного лица на другое.
Кроме реального мира, существует Мир Связейместо, где все люди имеют астральные тела и отображаются их связи, вот как сейчас между нами. А это место что-то вроде капсулы, которая существует как бы вне времени. Точнее, время в ней заморожено. Я создал это место как укрытие. Потому что сейчас в реальном мире и в Мире Связей происходит настоящая катастрофа. В реальном мире разразится гражданская война. Ты был прав, Павлик. Так все и будет.
Илья нарисовал им картинубагровыми мазками на пепельно-сером полотне. После массовых выступлений правительство начнет давить демонстрантов силой. Будут побоища, погромы, убийства. А это, как снежная лавина, повлечет за собой массу новых выступлений, и начнется еще более крутой виток насилия. Сила, взращенная Зеро и его сыном, не захочет останавливаться: они испробуют все, чем располагают. Оружие, бензин, бомбы, теракты с заложниками. Начнется террор. В ответ власть завинтит гайки и лишит граждан политических свобод. Государство превратится в фашистскую диктатуру. Брат пойдет на брата, дети будут убивать родителей. Наступит страшное, жуткое время. Оно уже на пороге. Все это началось давно, это набухало как гнойник, и вот настало время ему прорваться.
Илья набросал им еще один рисуноксполохами огня в морозной космической пустоте Мира Связей. Связи, которые разорвал Nomad, распадутся, и люди останутся в одиночестве. Такие чувства, как верность, уважение, чувство дружбы, любви, привязанности отомрут. Их место займет злоба, ненависть, подозрительность, постоянная агрессия и гнев, которые будут сжигать одиноких брошенных людей, как высушенные деревья в пустыне. Но даже не это так страшно. Потому что вслед за этим наступит полная пустота. Люди превратятся в оболочки, без чувств и эмоций. Без желаний. Без жизни. Но гигантская пиявка, высасывавшая из них темную энергию, вот-вот лопнет, и Мир Связей утонет в ударной волне взрыва. Люди ослепнут, оглохнут, онемеют. Они потеряют всякую ориентацию в пространстве, они, возможно, даже лишатся памяти.
И это неизбежно.
Илья умолк. Очень долго никто не произносил ни слова.
И что же нам делать? спросил Павел.
Сидеть и ждать конца? спросил Костя.
Заставить его все исправить! вмешалась Настя, указывая на Зеро.
Илья устало возразил:
Никто ни в чем не виноват. И ничего исправить уже нельзя. Все, что мы сейчас можемвспомнить, кто мы такие. Вспомнить, кто был с нами все эти годы: близких, друзей, врагов. Все, что мы в силах сейчас сделатьоставаться людьми, живыми людьми, даже такими, как Влад. Ведь злость, гнев тоже часть человеческой сути. Главное, не быть безразличным. Все, что у нас осталосьэто мы сами. А что касается белых нитей это изначальная связь, та, которая объединяет всех людей. И она либо останется в нас, либо исчезнет. Навсегда. Я больше ничем не могу вам помочь. Простите меня.
Улыбка давно стекла с губ Зеро. Его постаревшее лицо сейчас не выражало ничего и вполне могло бы быть нарисованным на сыром куске картона угольком.
Вечеринка окончена, прошептал он.
И прежде чем эта секунда длиною в несколько часов закончилась, прежде чем пространство утонуло в ослепительной по своей мощи вспышке, окончательно превращая ткань человеческую в клочья, Влад тихонько пропел:
Я леплю из пластилина
Пластилин нежней, чем глина
Это был куплет из детской песенки, которую ему пела перед сном мама.
33
В сумерках больничных переходов раздавались тихие шлепкиэто босые ступни ступали по бетонной лестнице. Лысый мальчик в пижаме спускался вниз. Он очень устал, и с большим удовольствием лег бы сейчас поспать, но ему непременно нужно было сделать одно важное дело. Возможно, никогда в его жизни за все эти двенадцать лет у него не было более важного дела. Держась за перила, потом за стены, чтобы не упасть от головокружения, он шел по коридору к вестибюлю, который уводил к выходу из гематологического центра.
Когда он вышел на крыльцо и посмотрел на верхушки окружающих зданий, снегопад почти закончился. Это был обильный снегопад. Белые хлопья три часа падали с неба, покрывая землю плотным пористым ковром.
Скрывая под собой мокрый грязный асфальт.
Затушив пожары и костры.
Спрятав все мерзости и гадости, устроенные несчастными людьми за вечер и ночь предыдущего дня.
Мир покрывался белым, словно кто-то старательно стирал с листа ластиком все, что было там нарисовано. Крыши и деревья, земля, тротуары, улицы и проспекты, машины, фонарные столбы. Все белело в утреннем свете, и темнота панически отступала, откатывалась, уступая место новому дню.
Мальчик подошел к самому краю крыльца, присел на корточки и потрогал свежевыпавший снег. Ощущение было восхитительным. Мальчик засмеялся от радости. И сделал то, о чем давно мечтал. Он достал из кармана фигурку северного оленя и поставил ее в снег. Олень вернулся в родную стихию.
Теперь все встало на свои места.