Женщина уже вскочила на ноги. Очки валялись на полу. Илья увидел ее глазакрасные белки, желтые радужки. Багровая капля побежала по щеке. Она издала хриплый визг и потянула к нему руки, когда Илья разорвал нить, надрезав себе пальцы.
Чувствуя спиной её взгляд, он вылетел из подъезда и побежал прочь, на ходу сматывая с руки остатки порванной нити. «Они знают, думал он, вычислили. Охота началась». Илья бежал несколько кварталов, не останавливаясь, постоянно сворачивая то влево, то вправо, словно лис, уходящий от погони.
Не прошло и получаса как мироздание ясно дало понять Илье, что вечер будет не из лёгких. Треснула подошва на ботинке, его чуть не сбила машина, сам он с размаху врезался в старушку с полными пакетами продуктов, карточка от метро закончилась и, когда он выстоял длинную очередь к кассе, у тётки в окошке что-то сломалось, а это вызвало новую заминку. Наконец внизу на станции он хотел уже сесть в поезд, но его схватил за плечо какой-то мужик могучего телосложения и жизнерадостно сообщил ему, что вот они наконец-то и увиделись. Тогда Илья сказал мужику, что он «вовсе не Серёга», тот слегка расстроился, а вот поезд уже ушёл, и пришлось ждать нового. И пока табло на стене равнодушно отсчитывало секунды до прибытия состава, Илья тихо молился, чтобы никто не упал на рельсы, не подрался, не взорвал бомбу, а сам поезд благополучно довёз бы его до пункта назначения. Это витало в воздухе, то ли ветер, то ли запах, какое-то напряжение, как перед грозой, что-то, от чего волосы становились дыбом по всему телу, а сердце конвульсивно билось где-то в горле. Наконец поезд подъехал, и Илья проскользнул в вагон.
На попутчиков он не смотрел. Схватившись за поручень, он напряженно изучал карту столичного метрополитена. Люди сновали за спиной. Пару раз его сильно толкнули под ребра.
На длинном перегоне поезд замедлил движение и встал. Замигали лампы. Илья разглядывал бетонную стену с протянутым по ней пучком кабеля и старался ни о чем не думать. Когда пошла вторая минута стоянки, машинист объявил, что поезд продолжит движение на малой скорости«из-за загруженности линии». Время уходило. Он опаздывал. Пытался проскользнуть в сужающиеся створки, и не успевал.
Он сделал одну пересадку на кольцевой линии, чтобы добраться до станции Сухаревской. На прохожих в переходе не смотрелна месте лиц, казалось, плясали пятна. Кто-то подскочил к нему, вопя: «Мелочи! Помогите!» Кто-то толкнул плечом к стене. Посреди перехода кто-то сидел на табуретке и, положив на пол шапку с мелочью, горланил песню, но так, что слов было не разобрать. Нечленораздельные вопли. Толпа бурлила, тяжко вспухая, словно густое варево на плите. Слышались возгласы, взрывы смехарезкие, отрывистые, лающие. Он всматривался в указатели и наткнулся на кого-то, а тот зашипел: «Куда прешь?» «Быдло!»подхватил кто-то еще.
Смотреть надо по сторонам! заверещала старуха, тыча в него клюкой. Наркоманы, алкаши проклятые!
Неподалеку прохаживался наряд полиции, и Илья юркнул к лестнице, ведущей на кольцевую. Ошпаренный, он ввинчивался в толпу, но та не хотела принимать его, выталкивала наружу, словно каплю масла, попавшую в воду. Кое-как добравшись до платформы, он приник к арке, выискивая потенциальную опасность. Сотни людейтысячи нитей. И он не видит ни одну. Все, что он может, это полагаться на свою интуицию, инстинкт самосохранения. Легкая мишень. Белая ворона.
Мимо прошел тучный мужчина с портфелем. За нимдве девушки. Следомсупружеская пара с ребенком. Немного погодяпарень со здоровенным псом на поводке. Пес грустно посмотрел на Илью и махнул куцым хвостом. Старушка сидела неподалеку и что-то вязала, выпростав нитки прямо из сумки. Рядом примостился паренек с планшетом. Рабочий в форме Водоканала глухо объяснял что-то по телефону. Люди, люди. За ним наблюдали. Илья чувствовал на себе этот не праздный взгляд. Кто-то внимательно следит за каждым его движением.
Илье стало страшно.
Состав прибыл; Илью затянуло в вагон. На кольцевой всегда полно народу, но сегодня в этой мозаике мелькали новые вкрапления. Толпа возбужденно жужжала, словно растревоженный рой пчел. Илья украдкой наблюдал за попутчиками: напряженные, хмурые лица, от нейтрально-уставших до рассерженных. Внезапно возникло острое чувство опасности, словно у человека, попавшего в кишащую ядовитыми змеями комнату. Любое слово, любой неосторожный жест или даже взгляд спровоцируют взрыв. Так начинаются массовые драки. Ни живой ни мертвый, Илья доехал до следующей станции.
Поезд вытошнило людьми. Затекла новая порция. Но в этих попутчиках было что-то другое. Илья всматривался в лица, пытаясь понять. Платформа стремительно пустела. Стала уплывать назад. С запозданием он понял, что не видно ни одного пожилого гражданина, ни одного ребенка. Мимо проплыл полицейский с собакой. На секунду глаза человека в форме остановились на нем, и Илья увидел там страх. Поезд рванулся в бездну тоннеля. Илья вцепился в поручень, его мелко потряхивало. Когда поезд подъезжал к Сухаревской, с дюжину пассажиров потянулись к выходу. Все они были молодыми, и одеты в одинаковом стиле. Илья встал у дверей первым и мог видеть их лица в отражении стекол. Вот забрезжили огни приближающейся станции, и он увидел в отражении, как эти парни и девушки, от восемнадцати и до тридцати лет, поправляют свою одежку темного защитного цвета и улыбаются. Поезд остановился. Время снова загустело, отчего Илью схватил приступ отвратительной дурноты.
На платформе стояло с десяток полицейских. Некоторые с собаками. Глаза нервно обшаривали пространство. Руки лежали на портупеях. Рации шипели без остановки. Поезд остановился. На мгновение, перед тем, как двери разъедутся в стороны, повисла тишина. Две группы людей смотрели друг на друга сквозь стекло. Затем двери раскрылись и, словно на волне прибоя, Илью понесло к эскалатору.
Проходите, говорили полицейские. Не задерживайтесь.
Пассажиры спокойно прошли к подъемникам. Также умиротворенно застыли они на ступенях: кто-то читал книжку в карманном переплете, кто-то занимался мобильником. Парочки обнимались и о чем-то беседовали. Но на середине подъема идиллия треснула.
Пассажиры, как по команде, достали банданы и обвязали ими лица. Кто-то вынул из рюкзака баллончик краски и нанес себе на одежду знак Восхождения. Баллончик пошел по рукам.
Эскалатор достиг поверхности. Толпа понесла Илью наружу. И, выскочив в ночь, он увидел.
Город охватил хаос.
28
Тьма распускалась багровыми цветками.
В ночи по кривой дуге, оставляя густой хвост черного дыма, пролетел кровавый метеор. «Файер» зашипел на асфальте, умирая под армированным каблуком полицейского, но на смену ему ночь вспороли десятки новых огней. Густой влажный воздух клубился паром и звенел от криков тысяч рассерженных людей, которые топтали грязный мартовский лед, размазывая по асфальту подтаявшую грязь, плевки и кровь.
Илья стоял возле входа на станцию метро. Кругом в панике бегали прохожие, поодиночке и группами, спеша поскорее укрыться дома. Взрезая вечернюю толпу, со всех концов проспекта Мира и Сретенки к площади перед станцией сбегались хорошо экипированные бойцылица их закрывали банданы, балаклавы или мотоциклетные шлемы. У каждого за спиной болтался нагруженный рюкзак, а в руках что-то поблескивало. Бойцы собирались в отряды. Поначалу это напоминало собрание митингующих граждан. А затем, как по команде, они стали двигаться. Кто-то развернул транспаранты. Другие, взявшись за руки, выстроились в плотную цепочку. Около сотни активистов уже блокировали трассуводители неистово сигналили и кричали, но никто не мог перекрыть хор молодых голосов, скандировавших лозунги. Можно было видеть, как Сухаревская площадь приходит в движение.
Илья растерянно наблюдал, как фантастически быстро растет число этих молодчиков. Несколько патрульных попытались разогнать отряд бунтовщиков. Их быстро накрыла и погребла под собой еще более крупная группа. Многоногое черное чудовище откатилось в сторону, оставив на земле порядком потрепанного парня в униформе. Илья видел, что это еще совсем мальчишка. А затем произошло нечто, разделившее события этого воспаленного дня на «до» и «после».
К поверженному патрульному подбежала девушка, и весело смеясь, метнула в него бутылку с коктейлем Молотова.