Мир Восходящему! приветствие застало его врасплох.
С большим трудом сохраняя спокойствие, Илья обернулся. Молодой парень хмуро смотрел в упор. Знакомое лицо.
Мир, кивнул он.
У нас все готово, парень кивнул на группу соучастников.
Хорошо, наблюдательный Илья заметил, как к ним прогулочным шагом подбирается охранник. И его осенило: паренек из «Глобуса». Тот, что завел разговор на скамейке возле театральной афишы. Непроизвольно спросил:Давно в братстве?
Неделю. А что?
Братство принимает всех, но не терпит предателей.
И Илья рассказал в двух фразах, как поступают с предателями. Их собирают по частям в колодцах и мусорных баках. Один человек принял догму, но отступил, в самый ответственный момент, когда понадобился братству. У него, видите ли, семья и дети, и вообще, он собирался переехать в другой город. Братство воздало ему по справедливостистарший сын тоже принимал участие в беседе. Заливал бетон.
Если нить гнилая, ее обрывают, добавил Илья.
Само собой! парень закивал, со шлепком вбивая кулак в ладонь. Так и надо!
Вижу, с мотивацией проблем нет. Тогда приступаем. Первая группа отвлекает охранников, а втораянесет знак Восхождения одиноким и покинутым овцам.
Дальше произошло то, что по телевизору обычно показывают в виде документальной съемки с камер слежения. Только без комментария ведущего, зато со звуками и во всех подробностях. Благообразный потребительский рай рассыпался вдребезги.
Активисты догмы подходили к бутикам с баллончиками красной краски и рисовали знак Восхождения прямо на дверях, поверх вывески. На возмущенные возгласы не отвечал никто: продавщиц и другой персонал просто отодвигали рукой в черной перчатке. Илья и молодой командир шли по коридору торгового центра, прокладывая себе дорогу сквозь крики и шум, и случайные прохожие проскальзывали мимо них, стараясь не задеть.
Черви, презрительно фыркнул парень.
Как тебя зовут?
Неважно. Мой номер991, - парень показал нашивку на своей куртке. Там, над самым сердцем действительно был пришит номерок. Зачем нам имена?
Да, согласил Илья. Это лишнее.
У других тоже виднелись нашивки. Они пометили знаком все торговые точки в центре. Охранники, запертые в подсобке, сопротивлялись вяло, а полиция, вызванная кем-то из посетителей, не спешила приезжать. Бойцы 991-го работали основательно, с особым остервенением оторвавшись на магазине игрушек и подарков. Там они устроили форменную экзекуцию. Плюшевые медведи, куклы и статуэтки были помечены знаком как клеймом. Подарочные мелочи постигла та же судьба. Продавщицы давно разбежались. Кто-то из черных задел датчик, и сработала сигнализация. Им пришлось поспешить. Отряд мгновенно рассыпался в разные стороны, их же приняла в свои недра неприметного вида машина. Едва хлопнули дверцы, как водитель рванул с места через дворы. Второй человек сидел справа, словно штурман.
Хорошо сделано, сказал паренек с номером 991.
Хозяин одобрит, подыграл Илья.
Есть еще объект. Двигай! скомандовал 991.
Они тряслись по рытвинам, вслушиваясь в бурчание мотора, пока бетонные стены не расступились, и машина не выпрыгнула на открытое пространство. Это был небольшой сквер, в конце которого начиналось городское кладбище.
Высыпали наружу, и 991 с сообщниками целеустремленно зашагал к церквушке. Илье ничего не оставалось, как последовать за ними.
Хозяин тебе поручил?
Сам вызвался. Зашел в группу с разнарядкой. Там «висело» несколько заданий, я выбрал это.
Почему?
У нас сеанс психоанализа? огрызнулся 991. Но все же ответил:Есть причина.
Несомненно, отозвался Илья.
Они шли мимо оград и крестов, в неожиданной тишине. Еще не пробудившиеся голые деревья со скрипом раскачивали кронами, каркало воронье. Было тихо, сонно. Один из группы неожиданно остановился, посмотрел на портрет у могилы. 991 дал ему затрещину:
Не спать!
Дед мой, как бы извиняясь, сказал тот. В том году помер.
К хренам деда!
Они двинулись дальше.
Всех к хренам собачьим, пробормотал 991.От мертвых только проблемы.
Илья наблюдал за пареньком. Тогда, в торговом центре, он казался тихим, добродушным и застенчивым.
Уютно укрытая снегом, церквушка оказалась действующей. Внутренний двор прибран, из пристроек вился дымок, в окнах мерцал свет. Илье сделалось странно, охватило чувство невесомости. Вдавило виски, уши заложило. Здесь сила Nomada слабелаогромное количество связей, исходивших отсюда, и стократ усиленных энергией веры, еще держали память города. Поблекшие, но устойчивые, эти нити колыхались дымком над каждой могилой. Поднимаясь кверху, они образовывали что-то вроде ореола. Илья вернулся в реальность. Остальные тоже в неподвижности рассматривали церковь.
Чего встали? взвился 991.Работаем!
Он вынул из рюкзака красный баллон, подошел к стене церкви и нанес знак Восхождения. Второе крыло знака дорисовать не удалосьзакончилась краска. 991 вынул из рюкзака другой, встряхнул и только поднес к стене, как раздался глубокий голос:
Что вам нужно?
В дверях храма стоял священник.
Отвали, бросил 991 и дорисовал знак.
Здесь храм божий, и не место для таких вещей. Уходите, священник говорил хоть и тихо, но твердо.
Сейчас свечку поставлю, и уйдем, пообещал 991 и двинулся к входу.
Сюда вам хода нет, возразил священник, загородив дверь.
Как же так, отец? Я православный христианин, я не могу свечку в церкви, что ли, поставить?
На этот раз священник помедлил.
Можешь, но заходи сюда со смирением в душе. Свечи можно купить в лавке сбоку. А краску вы должны стереть. Не подобает рисовать языческие символы на священном храме божием.
Неужели? сказал 991.Свеча у меня с собой, а краску никто не сотрет. Потому что так говорит Восхождение.
Он вынул из-за пазухи тонкую церковную свечкуона была надломана.
Узнаешь?
Я вас не пущу.
Что ж ты за христианин такой, если отказываешь людям? Я может причаститься хотел или еще что сделать. Как-то неправильно. Этому разве учат в Священном писании?
Прекрати богохульствовать!
991 зло рассмеялся. Они вошли в храм, грубо оттолкнув батюшку. Илья подошел к самому порогу, но нога не поднялась пройти дальшесловно он был измазан с ног до головы грязью, а хочет зайти в чистое помещение. Развернувшись, он быстро пошел прочь, мимо крестов и изгородей. У самого выхода оглянулся: священник смотрел ему вслед. Свет горел в окнах так, словно внутри бушевало пламя. Церковь как бы парила над землей.
Он отвернулся и пошел мимо надгробий, вглядываясь в лица на табличках. Покойники сильно помолодели. Это напоминало жилой массив, перенесенный под землю. Целый город мертвых, а могилакак отдельный дом. И кресты, сотни крестов, деревянных и металлических, из камня, и даже бетона, они убегали в перспективу, теряясь за кронами деревьев.
Интересно, подумалось ему. Крестперекрестье. Место, где пересекаются две прямые. Как две связи. А может, не пересекаются, сходятся. И тогда не две, а четыре.
Илья взглянул на часы. Два.
Выйдя с кладбища, он направился к остановке. Рядом расположился автосервис. Двое парней меняли колесо на представительном автомобиле серебристого цвета. На одном крыле красовалась вмятина. Хозяин, высокий пузатый мужик в куртке нараспашку, болтал по мобильнику. Илья прошел мимо, встал неподалеку.
Автовладелец изливал душу в пластик:
-..представляешь? А я емуты че, вообще, куда прешь? И знаешь, что он мне отвечает? Говорит: вы правила сами нарушили. Поворотник не включили. Козлина! Ну я его за шкирняк хватаю, думаю, щас немного научу вежливости, шлем этот мотоциклетный ему на задницу натяну, и тут знаешь что происходит? Ко мне человек десять подходят с разных концов улицы. Левые какие-то типы, двое прямо из машин повылезали. Старуха, баба с дитем, и прямо меня прижимают к капоту, прикинь? Ну, я на них, тебя вот набрал, давай орать, а они монотонно так, прям как зомби, мать их, бубнят: отвали от него, отвали от него. И руки тянут, дергают за куртку! Пипец! Я аж кирпичей отложил пару штук! Блин, серьезно, Игорек, вот тебе смешно, но я бы на твою рожу посмотрел, оказался бы ты на моем месте. Я тогда понял: разорвут на части. Орать стал, но остальным-то похер, ну, как всегда. Смотрят только, гады, на мобильник все снимают.