Куда идти, было совершенно непонятно. Мир, в который она попала, оказался опасным и неприветливым местом.
Бен долго смотрел на нее, подрагивая от пережитого волнения.
До зоомагазина очень далеко, сказал он. Это слишком опасное путешествие для простой мыши.
Боюсь, тебе придется пойти со мной, холодно ответила на это Янтарка. Иначе я я превращу тебя в
Во что? В слизняка? устало спросил Бен. Чтобы она ни сделала с ним в будущем, хуже случившегося это быть уже не могло.
Нет, я превращу всю твою семью в мышей.
Янтарка чувствовала, как внутри нее поднимается волна темной силы.
Бен в ужасе отшатнулся от нее.
Хорошо, тихо сказал он через несколько мгновений. Я отведу тебя в зоомагазин и помогу освободить мышей. Но за это я хочу получить плату. Слышишь? Я хочу, чтобы ты освободила меня и превратила обратно в человека.
Янтарка улыбнулась себе в усы. Она получила то, что хотела, даже если для этого пришлось применить силу.
«А из меня получилась бы отличная злая колдунья», подумала она.
Глава шестаяНОЧЕКРЫЛ
У меня заныли кости.
Значит, жди дурного гостя.
Источник магического излучения располагался внутри дома. Ночекрыл медленно приближался к нему, очерчивая широкие круги.
В бодрящей прохладе ночи колдун вершил свой полет над океаном тьмы, в котором отражался бледный лунный лик. Над ним неслись в безмолвной скачке звезды; внизу расстилался темный ковер лесов.
Ночекрыл до сих пор ощущал отголоски Янтаркиной магии. На западе все еще полыхал, медленно угасая, пурпурный столб волшебного пламени.
Ha лету колдун пел:
Похоронный слышен звон,
долгий звон!
Горькой скорби слышны звуки,
горькой жизни кончен сон.
Звук железный возвещает
о печали похорон!
О нет! скорбно возопил Дарвин. Только не это стихотворение! Сколько можно?!
Он зарылся головой в нежную плоть Ночекрыловой подмышки и попытался зажать себе уши всеми восемью лапками сразу.
Любое стихотворение! Любое, только, пожалуйста, не это. У меня уже в голове гудит. Я больше не выдержу.
Поскольку мольбы явно не действовали, он перешел на более угрожающий тон:
Еще один опуси, клянусь хоботком моей матери, я займусь твоей яремной веной.
Тынудный паразит! с достоинством отвечал ему Ночекрыл. Ты разбираешься в поэзии не больше, чем свиноматкав живописи Ван Гога. Эдгар Аллан Повеличайший поэт рода человеческого на всем протяжении его истории. В сравнении с ним Данте Алигьерипросто фонтан банальностей, а шекспировские виршижалкий лепет заики.
И Ночекрыл взял курс на ближайший дом, голося во все горло:
И невольно мы дрожим,
от забав своих спешим
и рыдаем, вспоминаем,
что и мы глаза смежим.
Дарвин вонзил хоботок в шею колдуна.
Еще немногои будет глотка, пригрозил он.
Смотри! закричал в то же мгновение Ночекрыл. Се источник силы, силы! Время, время, ход свой стылый свей скорее в рунный стих!
Ликуя, он заложил вираж над крышей погруженного в безмолвие дома на темной окраине города. Перед ним на тротуаре одиноко и слабо мерцал фонарь. У обочины притулилось несколько машин. Но сияние магического выброса растекалось внизу пурпурной мерцающей дымкой, то вспыхивая, то угасая, словно пламя задыхающейся в предсмертной агонии свечи.
Ночекрыл снизился, чтобы просканировать местность на предмет любых животных, обладающих магической аурой. За домом рыскала пара кошек, но ничего примечательного в них не было. У крыльца стояла полицейская машина, ее мигалка тревожно сверкала белым и синим.
Источник магического излучения располагался внутри дома.
Ночекрыл медленно приближался к нему, очерчивая широкие круги. Его огромные уши уловили человеческие голоса, доносившиеся из комнаты на втором этаже.
Мы пришли сюда и обнаружили, что его одежда валяется на полу, говорил папа Бена. А самого Бена в общем, его нигде не было.
Как будто он лопнул, растерянно добавила мама. Словно он был большим воздушным шариком, а потом просто лопнул, и вся одежда, как была, свалилась на пол.
Если бы он лопнул, сказал полицейский скучным голосом, то его кожа валялась бы тут же. Я думаю, что он просто убежал.
Но куда же он мог убежать, резонно возразила мама, совсем без одежды?
Может, купаться? предположил полицейский.
Ночекрыл сложил крылья и круто спикировал в сторону крыши. Лишь мгновение отделяло его от неминуемой смерти, когда он кинул несложное заклинание. Как только он коснулся кровли, дранка перед ним расступилась, и он оказался в комнате, залитой ярким электрическим светом, который сразу же ослепил его. Ночекрыл шлепнулся на пол.
Усилием мысли он уменьшил вольтаж лампочек. Собравшиеся в комнате, разинув рот, переводили взгляд с новоприбывшего на дырку в потолке и обратно.
Опять мышь! истошно завопила мама в следующий момент. Летучая! Сделайте что-нибудь! Пристрелите ее!
Полицейский все еще ошарашенно созерцал Ночекрыла, когда мама, преисполнясь решимости, сделала попытку схватить его за пистолет. Она уже воевала с ремнем кобуры, когда до него наконец дошло, что у нее на уме, и он едва успел отбить ее руку.
Ночекрыл был мудрым нетопырем; он понимал человеческий язык, так как потратил на его изучение не одно десятилетие. И потому голосом, шипящим и грохочущим, словно морской прибой в грозу, голосом, от которого задрожал потолок и со стен посыпалась штукатурка, он возвестил:
Подите вон, злосчастные смертные, или я начиню вами микроволновку, и вас постигнет бесславная участь попкорна!
Она разговаривает! завопила мама, утратив всякое самообладание. Эта мышь со мной разговаривает!
Папа отшатнулся назад, словно схлопотал мощный удар по физиономии.
Вампир!.. пролепетал полицейский, чьи колени подгибались от страха.
Он сумел наконец вытащить револьвер и теперь пытался удержать одной рукой вторую, чтобы хоть как-то прицелиться.
Усилием мысли Ночекрыл выбил оружие из его рук. Оно упало на пол, отскочило и выстрелило. Пуля попала в плюшевого Винни-Пуха, чьи мягкие внутренности, кружась, разлетелись по всей комнате. Колдун одарил его злонравной улыбкой и произнес еще одно небольшое заклинание. Кровь фонтаном ударила из медвежьей раны, и игрушка закричала голосом, полным ужаса и муки:
Помогите! Помогите! Он всех нас поубивает!
Пребывая во власти абсолютного шока, люди уставились на это представление, так что Ночекрылу пришлось грозно прореветь:
Если вы немедленно не уберетесь отсюда, я позабочусь, чтобы вы провели ближайшую вечность, расставляя складные кресла для еженедельных приемов моего господинау него дома, В ПРЕИСПОДНЕЙ!
Люди кинулись бежать, налетая друг на друга и отчаянно толкаясь в попытках пробить себе дорогу к двери. Полицейский отшвырнул соперников с пути и первым вырвался из комнаты. Далее последовал удаляющийся в направлении первого этажа грохот, видимо, коп упустил из внимания, что сразу за дверью начинается лестница. Мама и папа заняли призовые второе и третье места.
Мыслью Ночекрыл захлопнул дверь. Из ее деревянной поверхности тут же проросли корни, нырнувшие в стены и спаявшие их с дверью в прочный заградительный редут.
Неплохо, одобрительно заметил Дарвин. Это их на какое-то время задержит.
Магическое сияние лилось из террариума, в котором сидела большая ящерица. Ночекрыл обратил все свое внимание на Имхотепа. Нильский варан величественно стоял в своей клетке, освещенный лучами ультрафиолетовой лампы, и бесстрашно смотрел на пришельца.
«А вот за спесь ты мне ответишь», мстительно подумал нетопырь, любуясь красивым рисунком на шкуре ящера.
Однако, обратившись к нему, он взял куда более мягкий тон:
Не далее как с час назад могущественный волшебник сотворил в этой комнате небывалые чары. Что ты можешь мне об этом рассказать?
Выбора у Имхотепа в общем-то не было. Он поведал о Бене и Янтарке. Когда он закончил, Ночекрыл подобрался поближе к террариуму и, запустив цепкий взгляд прямо в глаза варану, прошептал: