А этого у нас тут, Боже упаси, и так более чем достаточно, Козимо взял в руки маленький прибор, прикреплённый к поясу, который в это время начал мигать. Как удобно получать сигналы, мрачно пробормотал он. Вот один из моих подопечных нечаянно запер себя в собственном склепе! свето-гном вздохнул так тяжело, словно все безумные духи земли сидели на его плечах. Затем поправил кепку и передал Рафаэлю регистрационную карту. Тут данные Эмили для твоего отчёта. А теперь простите меня, пожалуйста. Я должен освободить духа из склепа. Гном выдавил из себя кривую усмешку и просвистел между могилами с такой скоростью, что по его следу пролегла золотистая линия.
Значит, я и в самом деле упала в обморок, прошептала Эмили. Раньше со мной такого не случалось.
До сих пор ты ни разу не умирала, напомнил ей Рафаэль. Но не беспокойся. Многие чувствуют себя так же, как ты. Нарушение кровообращения, галлюцинации, малокровие есть кое-что, с чем борются неживые. Особенно в начале, пока они новенькие. Это ведь не пустяквоскреснуть из собственного гроба. Я рад, что тебе стало лучше, хотя ты ещё очень бледна.
Естественная бледность свойственна, кажется, всем духам, заметила Эмили. По твоему виду, честно говоря, тоже не скажешь, что у тебя цветущая жизнь.
Она скользнула взглядом по кровоподтёку на шее собеседника и остановилась на большом кровавом пятне на жилете в районе груди. Ткань была порвана, а из-под неё выглядывала повязка.
У меня это произошло естественно, Рафаэль пожал плечами. Я был застрелен почти 200 лет назад во время июньского восстания в Париже.
Эмили была готова рассмеяться, таким абсурдном показалась ей сказанное. Они только недавно проходили в школе восстание республиканцев против короля Филиппа I, а теперь она сидит рядом с парнем, который при этом погиб.
Ты тоже дух? спросила она, чтобы не сидеть просто так и не разглядывать зачарованно его разорванный жилет и шрам на шее.
Он покачал головой.
Ядраугр. Иногда нас называют восставшими. То, как мы выглядим, зависит от того, как мы погибли. Я, например, слышал об одном драугре, который утонул и теперь ходит в образе утопленника. Должно быть, он постоянно простужен, потому что никогда не бывает сухим. А у меня раны никогда не заживают, иногда это прямо проблема. Не могу видеть кровь, понимаешь?
Эмили непроизвольно усмехнулась.
И именно поэтому ты работаешь санитаром?
С кровью у кого-то другого у меня проблем меньше. Тебе тоже стало бы не по себе, если бы ты посмотрела на себя и увидела огромную дыру в груди, в которой можно увидеть собственное сердце!
Усмешка Эмили исчезла так же быстро, как и возникла. В горле она ощутила ком и почувствовала холод, исходящий от неё самой, холод смерти, которую она несла в себе.
Даже не знаю, есть ли оно у меня.
У тебя, конечно же, сердце есть, заявил Рафаэль решительно, почти возмущённо. В сердце живут мечты. И я уверен: этого у тебя более чем достаточно.
Он улыбнулся, и сейчас Эмили уже не помнила, как и почему так испугалась его в самом начале. Она больше не видела его синяков, и даже залитые кровью глаза не казались ей больше ужасными. Вместо этого девочка обратила внимание, что в этих глазах отражается лунный свет. Она улыбнулась Рафаэлю в ответ.
Не могу понять, правда всё это или нет, сказала она. Сложно разобраться, чтосон, а что явь. Я имею в виду сижу тут, как дух, и разговариваю с оборотнем.
Рафаэль рассмеялся:
Ты можешь гордиться этим. Таких, как я, совсем немного, меньше, чем можно предположить. Настоящие драугрыредкость в потустороннем мире.
Эмили подняла брови:
В потустороннем мире?
Прости, пожалуйста, он наклонил голову. Я постоянно забываю, что для людей твоего возраста это является сюрпризом. Да, ты не ослышалась. Они действительно естьсущества, которые за столетия приноровились к жизни людей, так что люди их совсем не замечают. Оборотни, кобольды, феи и так далее. Большинство живых существ потустороннего мира держатся подальше от кладбищ. За исключением нескольких безумных одержимыхтаких, как Козимо, хотя в сущности это не такое уж безумие. Кладбище Пер Лашез особенное. Это место наполнено сумраком и красотой. Здесь много волшебства, много магии.
Эмили не знала, есть ли ещё у неё желудок. Но в животе заурчало и именно там, где прежде этот желудок был. Внутри неё всё пустилось в дикий пляс: тот самый потусторонний мир существует!
Раньше в глубине души Эмили всегда это подозревала. И когда они с Софи стояли у окна и гадали, какое сказочное существо выйдет к ним из темноты, и когда слушали отцовские истории, и когда с тоской мечтали встретиться в жизни с той самой магией, о которой читали в книгах. И только теперь, когда девочка присела на собственную могилу вместе с зомби, который даже не зомби, а кое-кто посложнее, она смогла в это поверить.
Эмили обвела взглядом ближайшие могилы. Впервые она смогла воспринять багряные растения, обвивающие склепы, листья на деревьях, перешёптывающиеся тысячами голосов, и маленьких птичек, которые сидели на ветках и смотрели на неё сверху вниз чёрными глазками. Заметила она даже полупрозрачную кошку, её пепельно-серое туловище мелькало между могильными плитами, а зрачки вспыхивали в темноте. Рафаэль был прав: это место было полно волшебства! И теперь Эмили стала его частьючастью того потустороннего мира, о котором так тосковала всю жизнь. Она стала его частью, онадух.
Это слово упало в неё, как камень в глубокий колодец, и разбило улыбку на губах. И вот она возникла вновьта ужасающая тишина внутри, которая напомнила, что значит быть духомэтим созданием темноты, без крови в жилах и жизни в теле. Эмили содрогнулась. Она умерла. Она мертвагорло перехватило вновьи с этим уже ничего нельзя поделать.
До меня это всё по-настоящему не доходит Эмили покачала головой, словно могла что-то изменить. Только что я бежала по Парижу со своей лучшей подругой, а теперь
Рафаэль понимающе кивнул:
Я понимаю, как ты себя чувствуешь. Но ты не должна тут рвать и метать, тем более с открытыми ранами. Всё это неспроста.
Великолепно! У Эмили вытянулось лицо. Зато у меня теперь глаза, как светящиеся диоды. Я дух! И при этом даже не знаю, как Как именно я умерла!
Рафаэль вздохнул:
Козимо должен был объяснить тебе это. Обычно он это делает, но, очевидно, не успел. Он старается, но иногда перегружен множеством заданий, особенно после того, как взялся за регистрацию вновь прибывающих. Но он ведь дал мне твою карточку. Давай посмотрим, что с тобой произошло. Рафаэль посмотрел в её регистрационную карту. И с удивлением поднял глаза. Эмили Бонс? Необычное имя.
Эмили усмехнулась:
Оно происходит от необычного человека. Мой отец был шотландцем.
А-а-а, понимаю. И если всё, что рассказывают о шотландцах, правда, то ты здесь справишься. На этом кладбище надо иметь определённое упрямство. И любить приключения! Рафаэль улыбнулся, затем вновь заглянул в её карту. Эмили Бонс, повторил он, родилась тринадцать лет назад, умерла в канун Хэллоуина ночью, причина смерти
Улыбка исчезла с его лица так быстро, что Эмили привстала.
Что случилось? нервно спросила она.
Причина смерти приводится сокращённо, тут просто заглавные буквы, ответил он, не отрывая взгляда от карты. «И» сердечный приступ, «П» почечная недостаточность, «С» суицид и так далее. И на твоей карте стоит большая буква «У».
Эмили пожала плечами:
И что она означает?
Рафаэль внимательно посмотрел на неё. Глаза его неожиданно стали серьёзными, и это ужаснуло девочку.
Это означает, что ты умерла не своей смертью, осторожно вымолвил он. Ты была убита.
Слова эти эхом отдавались в голове Эмили. Но только по прошествии несколько мгновений она поняла их смысл.
Кем? она спросила это так тихо, что почти не услышала своего голоса.
Рафаэль покачал головой:
Тут не написано.
Эмили не произнесла больше ни слова. В голове её проносились все возможные сценарии убийств. Она видела тёмные фигуры с ножами, надвигавшиеся на неё, пистолеты, направленные ей в грудь или в голову, и руки, которые ложились ей на шею. Она закашлялась и встрепенулась, чтобы отогнать эти видения.