Ну что ж, переведи, сказал ему Глеб.
А что тут переводить?сказала Лиля. Все и без перевода ясно. Завря не хочет огорчать мамочку-Ивасика и в цирке выступать не будет.
Эх, ты, бррат!сказал Ивасику Вова.
По Ивасик не раскаялся.
Напрасно Завря выделывал всякие смешные штукив доме было необычайно тихо. Каждый вроде бы занимался своим делом. Подошло время обычных прогулок, но все будто забыли об этом. Лиля собралась и ушла куда-то. Вова отправился в магазин за продуктами. Глеб, наверное, и в самом деле увлекся научной книгой. Ивасик страдал вместе с Заврей и больше, чем Завря, но идти гулять с Заврей без братьев и сестры боялся.
Наступил следующий день. Мама опять оставила Ивасика дома, потому что, хотя у него и была нормальная температура, но он был, как сказала мама, что-то не в своей тарелке.
Ивасик пытался мужественно преодолеть тоску и растерянность, взялся играть с Заврей, но не зря у Заври были три глаза, а возможно, и три мозгаон тоже понимал, что Ивасик «не в своей тарелке». Игры не получилось. Все равно Ивасик решил держаться и ничего не бояться и все делать так, словно на него не обиделись сестра и братья: не для себя же он старался, а для Заври! Не хотят все вместе гулятьпусть, он сам с Заврей пойдет.
Ивасик проверил, все ли на Завре чистое. Повторил раздельно несколько раз, что Завря на улице должен вести себя хорошо и во всем -слушаться Ивасика. Завря щелкал и шипел, что означало: «Хорошо». Наконец вышли. И тут Завря так обрадовался, что наклонился вперед и ринулся своими большими шагами, на цыпочках, бегом по улице, а потом по бульвару. Ивасик едва поспевал за ним, однако делал вид, что это не погоня, а просто спортивная разминка. Но он уже задыхался, а Завря темпа не сбавлял.
Ивасик остановился и крикнул:
Я ухожу! Дальше побежишь один!
Но Завря разошелсясчитал, что Ивасик просто шутит. Он ухватил своей мощной ручкой Ивасика и потащил за собой.
Смотрите, смотрите!закричала девчонка.Ящерица мальчика за руку тащит.
Милиция! Милиция!закричала ее мама.
Только тут Завря остановилсяон, конечно, вспомнил историю в парке; наверное, даже и он тогда немного испугался.
Теперь уже Ивасик, взяв Заврю за ручку, быстро провел его на другую улицу и чуть что напоминал ему: «Смотри, Завря, милицию вызовут!», хотя понимал, что так не воспитываютнельзя пугать детей всякими бармалеями и фоками, тем более врачами и милицией.
Между тем и на той улице, куда свернули Ивасик и Завря, все обращали на них внимание. Почему-то, когда они гуляли втроем, этого не было. А туткто во что горазд. Один кричал:
Смотрите, крокодил Гена!
Другой прибавлял:
Крокодил Гена с Тотошей!
Какой-то капризный ребенок гнусавил на всю улицу:
Я хочу такую лошадку! Такую лошадку хочу! Хо-чу, хо-чу!и тыкал пальцем в Заврю и уже начинал подвывать от капризности. И бабушка капризного ребенка, вместо того чтобы утихомирить своего дитятю, ругалась:
Ходят тут всякие! Уже по улице спокойно пройти нельзя!
Хотя ни Завря, ни Ивасик ни ее, ни ее внука не трогали.
Мальчишки и девчонки постарше Ивасика шли за ними следом и тоже приставали:
Мальчик, что он у тебя ест?
Как ты его дрессируешь, пацан?
Он все ест,отвечал вежливый Ивасик,даже косметические и сапожные кремы.
Ха-ха-ха! Вот это да! А людей он не ест?смеялись подростки, считая, что Ивасик шутит.
Боюсь! Боюсь!визжала маленькая девочка, но при этом не трогалась с меставерно, ей нравилось бояться. Я боюсь! Он меня укусит.
Почему без намордника?наступал на Ивасика ее отец.Не имеешь права без намордника выводить!
А за поворотом какой-то старик хекнул на всю улицу:
Хе, посмотрите лохнесское чудище!
Ивасик не был таким многознающим, как Глеб, но даже он знал, что лохнесское чудовищеводяное, а старику хоть бы чтолохнесское, и все тут.
Из тех мальчишек, которых всегда опасался Ивасик, кто- то вопил:
Да я знаю! Знаю! Пускай он не морочит голову! Это никакое не чудище, это переодетый!и порывался дернуть Заврю не только за одежду, но и за кожу.
А Ивасик ведь не знал, как поведет себя Завря, если его ущипнутьможет, и не почувствует, а может, как даст лапой или хвостом.
Не трогай!кричал Ивасик жалким, тоненьким голосом.
И кто-то из взрослых поддерживал:
Не лезь к нему, мальчик, он же к тебе не лезет. Впервые, не как-нибудь там вообще, а поражаясь и удивляясь, думал Иваснк о том, какие же разные на свете люди и дети.
Были люди добрые и добрые дети. Они смеялись добро. И спрашивали, нельзя ли погладить Заврю. И предлагали Ивасику для Заври конфеты, орехи и булочки. И как его звать, спрашивали. А главное, добрые понимали, какой он милый, их безобразный Завря.
Какой хорошенький!говорили они.
Были люди подозрительные и недоброжелательные. Они могли говорить то же самое, что добрые люди, но совсем другим тоном:
Это робот!говорили они так, словно Ивасика нужно было тут же арестовать за обман, а Заврю разломать. А ведь когда не раздраженные, а добрые предполагали, что Завря робот, в их голосе было восхищение.
Ходят, дурачат добрых людей!говорили недобрые.Лучше бы шли вкалывать!
Хотя Ивасик был еще маленький и работать его никто бы не пустил.
А у тебя, мальчик, спрашивали такие люди, есть разрешение водить по улицам животное? Оно у тебя зарегистрировано в милиции?
Может, оно вообще заразное!
Скоро уже гадюк по улицам пускать будут!
Мало, что собаки и кошки везде гадят, голубей и ворон везде поразвели, так теперь вообще каких-то гадов в штанах водят!
А потом удивляются, почему всякие болезни к людям пристают!
Тараканов расплодили!
Моль все пожрала!
А москиты!
Хотя как раз там, где бывал Завря, никогда не было ни москитов, ни комаров, ни таракановэто заметили в доме, и прежде всех, конечно, бабушка Нина. И на улице, когда они гуляли, никогда возле них не было ни комаров, ни москитов. Если они подходили под фонарь, вокруг уже не кружились стаи мошек. Даже мух не было там, где находился Завря. Даже пчел и ос. И Завря ничем не болел. Возможно, его и микробы не трогали. Но что скажешь на улице крикливому человеку, да если еще он старше тебя! От крикливых людей Ивасику становилось как-то тревожно, нехорошо. Не в крике, конечно, дело. Пока кричат, еще можно терпеть, а если начнут такие вот недобрые действовать? Раз они такие, ни во что хорошее не верящие, они же и жестокие могут оказаться. И не успел он об этом подумать, какбац! бац!по нему и по Завре ударили твердые комки земли. Завря даже не понял ничего, да и кожа у него, по всей видимости, была толстая и прочнаяон только заоглядывался, задвигал складками, зашипел-защелкал: «Что? Что такое?»
Бац! бац!еще по одному комку земли попало в них. И тут же кто-то из мальчишек вступился за них с Заврей.
Не трогай! Не трогай их, чего тебе надо?наступали заступники на хулиганов.
А потом случилосьИвасик сначала даже не понял что. Это Лиля откуда-то сбоку налетела, как вихрь, на обидчиков. Она не стала убеждать: трогайне трогай, хорошонехорошо. Она сразу начала дергать, толкать, тормошить и колошматить обидчиков. И сразу Ивасику стало легко и спокойно: за Лилей они с Заврей были как за каменной стеной. Вова стоял настороже. Если кто-нибудь из драчунов заходил к Лиле со спины, Вова спокойно дергал его за рубашку и придерживал, чтобы тот не мешал Лиле устанавливать справедливость.
Хватит! Еще хуже сделаете! Бежим!скомандовал Глеб.
И они убежали.
ДВОЙНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
На ступеньках дома они быстренько привели себя в порядок. В дом вошли, как после обычной прогулки. Но в комнате, конечно же, началось обсуждение происшедшего.
Видали, как я им дала!гордо говорила Лиля.
Однако Глеб ее не поддерживал:
Мы не должны были лезть в драку! Мы не должны были привлекать к Завре и к себе внимания.
Попробуй не привлекать!сказала Лиля. Это же не кошка! И что же, смотреть, как хулиганы издеваются? Надо же их воспитывать!
Блестящее воспитание!сказал с иронией Глеб.