Да плевать! Мне плевать на всё. Япрофессионал! Я буду делать то, что умею. Что умею и что хочу. И сноватак, как должен.
И пусть мне теперь точно не видать пушистых облачков и никогда не слыхать пения арф под сенью роскошных садов, ничто не заставит меня отступить. Как не могу уже отказаться от данного обещания. Он точно спросит.
Может, сиволапый рогач прав?
И мне стоит перестать играть в дурака, в эту идиотскую игру в миролюбие и никчёмный "гуманизм"?
Что и говорить, я и сейчас убиваю. Убиваю вполне достаточно. И столько, что некоторым, я думаю, стоит счесть меня конченым животным.
Но сейчас
Сейчас, пожалуй, стоит лить кровь уже не ради того, чтобы заявить о желании побыть в покое. Чтобы оградить от посягательств отдельных групп наши уклунки и чемоданы, набитые всякой полезной всячиной.
Теперь
Хм, теперь кое-что существенно изменилось. Теперь мы должны выжить, как данность. Как класс, если это слово применимо к горстке людей, трусливо сбившихся в кучку на краю всемирной прожорливой трясины.
В конце концов, я действительно в ответе за тех, кого любил и люблю. Кому открыл когда-то двери и подарил призрачную, но надежду.
Начхать на все запреты, табу и условности этого оттраханного сверху мира?
Что же, это и в самом деле не так уж и трудно.
Особенно если учесть, с кем мне совсем скоро придётся иметь дело
Будем считать, что меня мягко и ненавязчиво убедили. И фактически наняли. В конце концов, я сделал всё, что мог со своей совестью и когда-то наложенными на себя самим табу. И хватит тянуть лямку епитимьи!
Не моя вина, что мне ПРИДЁТСЯ убить всех, кто встанет у меня на пути. Пусть даже их будет чёртова погибель, прорва.
Пусть даже я буду убивать, может быть, последних уцелевших людей в этом регионе.
Да хотя бы и в этом мире! Довершая дело, так удачно начатое Небесами
Да, да! Я буду убивать. Так, как следует. Так, как умею, как привык. И будь оно всё, всё проклято!
Я с трудом открываю словно засыпанные песком глаза
Тот, к которому я намерен наведаться в гости, должен быть готов. Я получил твой привет, я услышал тебя, добрый мой, старый мой друг Вилле Приготовь же для меня всё, что только сможешь. Да не скупись
Ты ведь знаешь, я не прихожу на скудный стол. Иначе перестану себя уважать.
А зная тебя, твои таланты, я уверен, что нахомячил и стяжал ты за это время ой, как немало. Теперь тебе пригодится всё и все, чем и кем ты столь предусмотрительно разжился.
Ведь ты ж не думал, Вилле, что я приду к тебе в колпачке, с дуделкой и тортом?!
Радуйся хотя бы тому, что я приду один. Хотя ты и это тоже знаешь, сволочь
Тебе нужен я. Именно я, и ты выбрал для этого верный, хотя и наиболее подлый шаг, чтобы заполучить меня к себе на «побывку» и последнее «свидание» Именно для этого ты меня и нашёл. Случайно, но, скорее, вполне закономерно.
Такая скотина, как ты, выживет везде. Даже в этой круговерти Но сколько верёвочке ни виться, всё когда-то должно закончиться. Или для меня, или для тебя. Двоим нам на целой Земле тесно. А что уж говорить о какой-то маленькой территории Кавказа, на которой мы будем просто толкаться локтями?
Представляю, какой радостный визг подымут хвостатые, когда мы начнём валиться с небес к ним в их начищенные до блеска кастрюли
Да ради такого случая они будут сиять первородной красотой, полы будут подметены до первозданной материи, а пал будет разведён до небес!
Не удивлюсь, если вокруг него почётным кольцом караула встанут все умытые и причёсанные обитатели Преисподней.
Пропустить такое зрелище даже там не в силах, я думаю, никто.
"Пионерская зарница" в нашу честь будет ещё та
Но даже аду, пожалуй, многовато двоих таких, как мы Если мы сцепимся ещё и там, то боюсь, Люцик потребует внеочередного повышения за Вселенское Терпение. А это уже добродетель, знаете ли Хоть и вынужденная.
Уж откуда-откуда, а ОТТУДА он нас вот так, запросто, взятьи с позором выперетьпросто не имеет права!
И Кое-кого он тогда просто очень, ну очень, обяжет
А вот допустить возникновения предметов для торга подобного рода ни в коем случае нельзя
Основы мира претерпят тогда весьма существенные изменения
Поэтому один из нас будет долго плавать в киселе Небытия, ожидая своей очереди на костёр в свою честь
А ждать придётсяой, как долго! Пожалуй, дрова у свинорылых даже на одного нас никогда не закончатся.
Блин, откуда ты взялся, сволочь?!
Ведь я так хотел просто пожить ещё немного
Эх, о чём это я? Наши пути по-любому должны были пересечься, рано или поздно.
Ты нашёл меня первым. Ты, мой ненавистный друг Ты даже имел глупость убить тех, кто дышал со мною одним воздухом, на кого я мог рассчитывать.
А они Они были вправе рассчитывать на мою защиту.
Теперь я большой должник. И их, и твой. Зря, зря ты сделал это, Вилле
Ты слышишь меня, Вилле?
Я иду к тебе
Ощущение какой-то потери, начинают свербеть нервы. Ах, да!
Поворачиваю голову в поисках своего бывалого друга. Ага, вот ты где! Завалился за топчан Иди сюда, верная моя железяка, и прости своего хозяина за допущенную преступную небрежность. За неуважение к твоей преданности.
Воронёная сталь осуждающе и как-то обиженно поблёскивает жирными боками, на которых от всяких приключений остались небольшие потёртости. Ничего, отсутствие парадного мундира не мешает солдату быть блистательным бойцом, верно? Так и ты, мой верный товарищ.
Ты всегда со мною, всегда рядом.
Хотя прости В этот раз тебе придётся побыть одному, без меня, и дома. Там, куда я собрался, ты будешь несколько слабоват и старомоден, что ли
Любовно погладив карабин по прикладу, аккуратно откладываю его на застеленные одеялом нары. Тебя приберёт на место Шур.
Жди меня терпеливо, ведь я всегда возвращаюсь, не так ли?
Медлю ещё немного, и встаю решительно, насколько позволяют ещё ватные ноги; иду к выходу. Как только я принял решение, всё словно снова стало на свои места.
Всё, как было когда-то. Ничего нового и неизвестного.
И мне уже ничто не кажется ни странным, ни противоестественным. Во мне проснулось что-то до боли знакомое и дикое, замешанное на дьявольском спокойствии
Вот только б никто не увидел, что под моим носом цветёт маковым огнём почти детская юшка. Пожалуй, сейчас для меня этосамое главное
Глава III
Мне, наверное, следовало бы немного приврать и приукрасить действительность, но она настолько неприятна и неоднозначна, что мне даже не приходится выбирать между тем, что я должен вам, и тем, что можно было бы сказать, не вводя никого здесь в ступор. Потому буду валить на вас сразу всё.
Мои набившиеся в дом люди выглядели сегодня ужасно. Недосыпание последних двух суток и непрекращающиеся осадки, холод и сырость, усталость и напряжение ожидания неприятностей сделали своё дело.
Лихорадка подготовки к отражению всех и вся, что только может выпрыгнуть на нас с криками из-за угла, заставила осунуться и почернеть лица. Пронизала болью натруженные и огрубевшие руки. А события недавней ночи никому из нас и вовсе не добавляли энтузиазма.
Расстреляв обкуренных «метальщиков», что успели с хохотом, так лихо и бесшабашно, забросить нам за ограду страшную «посылку», мы предали останки разведчиков земле. Потрясение от увиденного ещё не прошло.
И было особенно тяжело осознавать, что это мог быть ещё далеко не конец
Однако они и не подозревали, началом чего сулило стать то подмётное письмо, что я так благоразумно, как мне показалось сначала, сунул себе в карман.
Теперь я держу его перед собою, словно ядовитую змею, один укус которой станет мгновенно смертельным.
Тянуть время и прятать эту писанину, в которой заключены наши новые беды, было равносильно самоубийству.
Нужно искать ответы на вопросы, которых на нас в одночасье свалилось больше, чем в состоянии переварить крохотное сообщество, плывущее на утлом плоту среди бушующего океана
Люди принесли за собою в помещение множество запахов. Стойко и едко пахло серой, оружейным маслом, щекотал ноздри бензин и издевался аромат горчицы. Почти мирные запахи, которые там, в их руках, становились духом смерти.