Отцепись!
Валька завертелся на месте, пытаясь достать обидчицу. Но она отвалилась сама, и тогда он точным сильным ударом клюшки выкинул ее в форточку. Со свистом Рука вылетела из комнаты, дала по лбу вновь появившейся девушке и исчезла среди темных деревьев. Шейкин захлопнул фрамугу, задернул штору. И только тогда смог выпустить клюшку из онемевших рук.
Ничего себе прошептал он, сползая на пол.
В окно забарабанили, но не как вчера, осторожно и деликатно, а нагло, громко и настойчиво. Валька выглянул в щелочку. Рука с лету пыталась пробить окно. Рядом в воздухе висела разъяренная девица. Увидев, что Шейкин на нее смотрит, она прилипла к стеклу.
Открой, приказала девушка.
Катитесь отсюда, посоветовал Чайник, потрясая клюшкой. Заметив ее, Рука перестала дергаться и ловко спряталась в складках балахона девушки.
Хуже будет, пообещала девушка.
Смотря кому, в тон ей отозвался Валька и снова задернул штору.
Что-то там, за окном, видимо, происходило, потому что из-за шторы раздавался писк, всхлипывания и неясное бормотание.
Может, откроешь, а? раздалось, казалось, уже с этой стороны окна. Валька снова выглянул. Рука была вооружена молотком и явно выбирала место, по которому удобнее стукнуть. Девушка тем временем запустила пальцы в стык рамы, они уже частично просочились с этой стороны окна и подбирались к ручке форточки.
Валька погрозил Руке кулаком, щелкнул по копошащимся пальцам, отчего они съежились и убрались.
Больно, девушка сделала обиженное лицо. Дрянной мальчишка.
Сама такая, показал язык Валька. Убирайтесь.
Девушка выудила мелко дрожащую Руку из своих одежд, взяла ее под мышку и гордо удалилась.
Следующий час Валька был очень занят. Он забаррикадировал дверь, отыскал старый высохший пластилин и замазал им все щели на окне. К одной из ручек подвесил колокольчик, чтобы в случае, если эта парочка все-таки вернется, он услышал.
Сам для себя Шейкин решил, что, раз такое дело, спать он не будет. Поэтому уселся с клюшкой в обнимку на кровать и стал ждать. Сначала ничего не происходило, а потом открылись дверцы шкафа, и оттуда вылезла Подгорнова. Волосы у нее были еще более лохматые, чем обычно, а лицо бледное и испуганное.
Ты чего, Чайник, совсем сбрендил? напустилась она на ошарашенного Вальку. Трупы в шкафу хранишь. Они же воняют!
А где их еще хранить нужно? зачем-то спросил Шейкин, хотя он не понял, о каких трупах идет речь.
Как где? В холодильниках. А лучше бы ты их закопални одна собака не найдет.
А их там много? Валька с опаской покосился на свой небольшой шкаф.
Что я, считать буду? Сам с ними разбирайся, а мне некогда. С этими словами Машка уселась за его письменный стол, который оказался уставленным чашками с чаем, вазочками с конфетами, и стала все это уплетать и с причмокиванием выпивать.
А ты чего это тут расселась? возмутился Шейкин и клюшкой ткнул Подгорнову в бок. Иди отсюда, это моя комната.
Ты сначала со шкафом разберись, невозмутимо отозвалась Машка, выбирая в пакете самый большой сухарь, а потом ко мне приставай.
До этого тихо стоящий шкаф стал вести себя странно. Он пошатнулся, хлопнул дверцами, и из него сначала посыпались красные руки, а потом вывалился он сам, Шейкин, собственной персоной. Голова его была свернута набок, синюшная шея неестественно вывернута. Шкаф опять дернулся и выбросил из себя еще одно тело. Головы у тела не было, но по рубашке и по крепко сжимаемой в руке клюшке Валька понял, что это опять он. Потом появилось тело, перерубленное пополам, выкатилась голова и еще десяток рук.
Я же говорила! Машка вовсю хрустела шоколадкой, откусывая от целой плитки. Убирай все обратно, ты мне аппетит портишь. Башкой нужно думать, когда что-нибудь в шкаф кладешь. Она постучала кулаком по лбу. Звук получился звонкий, как будто Машкина голова была пустой. Она без остановки часто-часто стучала по своей черепушке, а Валька сидел и думал, что если она еще немного так постучит, то голова расколется и оттуда выйдет много-много маленьких Подгорновых, и тогда он точно не будет знать, что с ними делать. А тут еще эти трупы
Стук становился все навязчивее и громче. Шел он уже не от Машкиной головы, а отовсюду, как будто сотня рук схватила по молотку и стала дубасить по стенам. Шейкин испугался, что сейчас и ему дадут по голове. Он дернулся, стал куда-то проваливаться и оказался на полу.
Сквозь шторы прорывалось солнце, в комнате было нестерпимо душно. В дверь стучали.
Спросонья Чайник решил, что это опять ломится Красная Рука, и в панике пошарил вокруг себя в поисках клюшки.
Валентин! позвала мама. Что там у тебя? Открывай.
Мама? Свой голос показался ему чужим. Это ты?
Валентин, не придумывай! Выходи быстро, тебе в школу пора.
Остатки сна слетели с несчастной Валькиной головы, он огляделся. Шкаф стоял на месте, в нем ничего, кроме одежды, не было. Все рамы были измазаны разноцветным пластилином. Даже на окне были разводы. Учебники валялись на полу. Со стороны коридора продолжали стучаться. Стул, ножкой вставленный в ручку, не давал открыть дверь снаружи.
Мама, а это правда ты?
Господи, да что с тобой? Ты там не заболел случайно?
Как фамилия Машки? на всякий случай спросил Чайник.
Подгорнова. Может, врача вызвать?
Шейкин облегченно вздохнул и начал разбирать свою баррикаду. На пороге действительно стояла мама, и вид у нее был встревоженный.
Ты цел? она испуганно огляделась. Это что, война?
Нет. Это я уроки делал, не хотел, чтобы мне мешали, не моргнув глазом, соврал Валька.
Какое рвение в конце года К Валькиному счастью, мама не видела заляпанного окна, скрытого шторой. Иди завтракать, тебе в школу пора.
Валька пинком ноги отправил клюшку обратно под кровать и пошел на кухню, по дороге с опаской покосившись на приоткрытую дверь туалета. Но оттуда никто вылетать не собирался.
Вафлю он увидел еще издалека. Тот неуклюже топтался посередине школьного двора. Валька жестом руки прервал поток Машкиных мечтаний о том, как им классно будет вдвоем в Самаре, и сделал два шага назад.
Подсопкина, устало произнес он, ты лучше не мечтай, ты чем-нибудь полезным займисьдеревья сажай или клумбы поливай. А лучше сделай так, чтобы Семенов не заметил, как я войду в школу.
Машка обиженно сморщила носик, так что веснушки звонко цокнули, столкнувшись друг с другом, и пошла к одинокому Вафле. Она смогла развернуть его так, чтобы он не смотрел в сторону Шейкина. Но когда Валька уже схватился за ручку двери, за его спиной раздался радостный крик:
Валя, а я тебя жду!
А я тебянет, отрезал Чайник, зло поглядывая на ставшую пунцовой Подгорнову. Чего ты здесь торчишь?
Я подумал, откуда взялся у тебя этот медальон? Может, его вернуть надо? Вдруг кто-нибудь потерял.
И долго думал? ехидно осведомился Валька.
Я решил, что этот медальон кто-то может искать. Что для него это важно.
У Вальки в голове родилась гениальная идея.
Давай его сюда, протянул он руку, я положу туда, откуда взял.
А у меня нет, растерянно заморгал глазами Коля. Я его дома оставил. Такая ценная вещьвдруг снова потеряется.
Пойдем. Валька уже шагал вниз по ступенькам. Зайдем к тебе, заберем.
Ему пришло в голову, что если медальон окажется у него, то все беды закончатся и к нему не будут лезть всякие упыри и вурдалаки.
Я сейчас не могу, насупился Вафел. Уроки скоро начнутся.
Никуда твои уроки не денутся.
Семенов задумался. По выражению его лица было видно, что сейчас в его душе идет мучительный процесс выбора, но врожденная правильность взяла верх.
Мы потом сходим, пообещал он. Сегодня в школе последний день, вдруг что-нибудь полезное скажут.
Полезное только в витаминах бывает, огрызнулся Чайник. Идем сейчас.
Колька отчаянно затряс головой и вбежал в двери школы.
Валечка, я начала оправдываться Машка, но слышать ее Валька уже не мог.
Из-за упрямства Вафли Шейкину пришлось высидеть все уроки до конца. Зато на последнем часе он был вознагражден возбужденным рассказом Семенова о страшном сне, приснившемся ему этой ночью.