В моей голове словно разорвалась граната. Все опять подернулось туманом, перед глазами поплыли радужные круги. Я застонала.
Мама! Макс схватил меня за руку. Мама, не умирай, не надо!
Ты первый в проекте «Дети-R», прошептала я, едва ворочая языком. Даже просто думать было больно, больнее, чем сунуть руку в пламя, больнее, чем терять конечность в первой версии ройзельмановской душегубки. Но ты мой сын. Не верь им, Макс. Не верь.
Внезапно свет начал меркнуть, а боль отступать. Это было даже приятно. Должно быть, я улыбнулась, если кровоизлияние еще не убило во мне эту способность. Сил хватило только на одно последнее слово люблю. Надеюсь, Макс услышал.
А потом свет погас окончательно.
15.12.2042. Город.
ЖК «Европа». Мария
Они мне сразу не понравились.
Такую гротескную парочку было еще поискать, классические нувориши образца девяностых годов прошлого века. Я таких только в старом кино видела. Мужчина толстенький коротышка, не выше меня. Классический костюм, вероятно, от хорошего кутюрье шел ему примерно так же, как корове седло. Его легче было представить в спортивном костюме «адидас» (хотя ничего спортивного в его фигуре и близко не было), а то и в вытянутых трениках и майке-«алкоголичке». Толстые, вроде сарделек, пальцы топырились, словно для демонстрации: на левом безымянном красовалась массивная печатка, на правом не менее толстая обручалка. Шею обвивала классическая золотая цепь, тоже в палец толщиной. Голова была бритая, зато на мясистом подбородке топорщилась двухдневная седая щетина. Сходство с нахрапистым, прущим напролом кабаном довершали маленькие, хитро-злобные глазки.
Спутница была ему под стать. Анекдотический персонаж. Надутые силиконом губы, неимоверно увеличенная с помощью того же материала грудь, претенциозный кислотно-розовый прикид, изобилующий блесками, пайетками и стразиками, пара кило косметики и килограммов пять всевозможной ювелирки превращали некогда, наверное, миловидную женщину в какую-то жестокую карикатуру на женский пол вообще.
Проходите, садитесь. Мужчина старался быть вежливым, но было видно, что в глубине души он испытывает презрение, и оставалось только гадать не то ко мне лично, в связи с моей незавидной участью, не то вообще ко всем, не удостоенным войти в его круг. Кофе будете?
Надо же, какой политес. Я помотала головой, отказываясь.
Дама обошлась без политеса.
Я надеюсь, вы здоровы? спросила она, слегка растягивая слова и бесцеремонно рассматривая меня как не очень нужную, к тому же сомнительного качества вещь, которую ей пытаются всучить. А что, собственно, церемониться? Это ведь как на рынке вы нам товар, мы вам деньги. Не наркоманка, не алкоголичка?
При этом сама она потягивала из бокала какую-то радужную муть, от которой несло спиртом так, что даже я это почувствовала. Что «эта» будет с ребенком делать? Впрочем, ясно что. Нянек наймет. Они же «выжжжший класс», а остальные (я, няньки, шоферы и так далее) обслуга. Что-то я злая, почти как Ритка бывает. Впрочем, немудрено, ситуация не так чтоб радостная. А уж персонажи и того хлеще.
Вслух я, однако, поспешно заверила:
Нет, что вы. Я совершенно здорова.
А чего тогда соглашаешься на такое? Она решительно перешла на «ты». Нищета достала, да?
Нет. Во мне крепло возмущение. Больше всего сейчас мне хотелось развернуться и уйти. Да еще и хлопнуть дверью, но Рита, Рита! У меня попал в аварию дорогой человек, и
и нету бабок заплатить за операцию, презрительно закончила она. Потому что откладывать надо заранее на такие случаи.
С этим трудно было не согласиться. Вот только откладывать пришлось бы лет двести примерно.
Короче, детка, условия просты. «Кабан» тоже решил не церемониться и перешел на «ты». Мы забашляем твоей сеструхе на лечение. Сумму мне доктор назвал. Ничего себе сумма Хороший кусок придется отстегнуть. Короче, мы вам бабки, а ты отдаешь нам ребенка из своей руки. Отказ от него сейчас напишешь здесь же. Оплата по факту как только тебе наденут аппарат, баблос капнет на счет клиники, и все в шоколаде. Окей?
Я подавленно кивнула.
Ща, только мой нотариус подъедет. Хочешь выпить?
Я отрицательно покачала головой.
А пожрать чего-нибудь?
Спасибо, не надо.
Ну, как скажешь. Он налил себе чего-то из тяжелого графина, выпил и зачавкал сразу тремя ломтями семги, цапнутой со стоящего на угловом столе закусочного блюда.
Подъехавший вскоре нотариус походил скорее на какого-нибудь вышибалу из второсортного бара. От моего клиента его отличал только высокий рост и ширина плеч, так что он напоминал не кабана, а скорее быка. Ну ладно, для целого быка он все-таки, пожалуй, не дорос, так что смахивал он на бычка.
Ну че, на мази дело? спросил мой клиент, когда этот персонаж вошел в гостиную, чуть пригнувшись, чтобы не задеть притолоку из красного дерева (сама гостиная была выполнена в модном и, на мой взгляд, совершенно неуютном стиле мини-модерн). Обе малявы притаранил, чувырла?
Я че, похож на лоха? ответил Бычок. Я-то притаранил. Но ты, Порох, ваще что ли рамсы попутал, сразу на три разводить!
Не вякай мне тут, одернул его Порох-Кабан. Твое дело малое, доставай гроссбух и работай.
Следующие полчаса прошли как-то нервно. Мне казалось, что я участвую в съемках какого-то дурного фильма, с гротескными персонажами среди аляповатых декораций. Очень хотелось убежать. Очень хотелось, но Рита, Рита
Незадолго до момента подписания бумаг (я успела уже ознакомиться с текстом договора и ждала, пока Бычок сделает какие-то записи в своих книгах) Пороху позвонили.
Алё! рявкнул он. А, доктор Ну, и чё там за ботва?
Потом его лицо стало серьезнее, и я внутренне напряглась, ожидая чего-то нехорошего:
Хреново, говоришь? Ну, мы почти закончили. Не, я понимаю, что за базар? Мне тоже чем быстрее, тем интереснее. Ну, бывай. Так, народ, сказал он, кладя трубку, надо ускориться. Там в больнице какие-то осложнения, надо, шобы все было по-быстрому. Лепила пришлет за тобой, он остро взглянул на меня, реанимобиль. Готовиться начнешь прямо в машине. Так сказать, с корабля на бал, усваиваешь? Это все ништяк. Сестренку сразу же поволокут в операционную, сечешь?
Мне было страшно. А если мы не успеем? Если Рита не доживет до того, как мне поставят аппарат? Что тогда делать?
Содрогаясь от этой ужасной мысли, я быстро подписала все бумаги там, где мне указывал нотариус. Он заверил договор печатями, и не успел он еще поставить последнюю печать, как в домофон требовательно позвонили подъехал реанимобиль.
Рита всегда говорила, что я неприспособленная. Я сама это знала и, не будь ситуация столь ужасной, никогда бы и не заговорила с такими людьми, как этот Порох-Кабан. Не потому что брезгую, а потому что боюсь. И не зря.
Приготовьтесь, мы должны сделать вам несколько инъекций, обыденным тоном сказал сидевший в машине фельдшер, закончив изучение контракта. Какие у вас аллергии?
Я молча достала паспорт и подала ему карточку с QR-кодом.
Мы сейчас погрузим вас в медикаментозную кому, предупредил меня он. Без нее организм не вынесет нагрузки.
Я машинально кивнула. Но Погодите Я не понимала Пусть он мне объяснит.
Почему не вынесет? Я видела много женщин с АР-ами, и они чувствовали себя вполне нормально.
С четырьмя одновременно? иронично спросил он.
Вначале я даже не поняла, о чем речь.
Почему с четырьмя?
Так сказано в вашем контракте. Фельдшер посмотрел мне прямо в глаза. Вы сами-то вообще читали этот контракт?
Я кивнула, чувствуя, как все тело становится ватным второй раз за сутки.
Он продемонстрировал на своем планшете электронный скан контракта с моей, безусловно, моей подписью.
Но как?! Ведь я же его читала, там было сказано об одной руке!
Вы ни на что не отвлекались? деловито подсказал фельдшер.
Не отвлекалась? Да я вообще все это время была ни жива ни мертва! И, конечно, совсем не смотрела за нотариусом и на контракт едва взглянула. Особенно после звонка из клиники.