Сергей Спиридонович, свою затею с бегом не одобрял, более того, считал, что это утреннее рыскание в парке вовсе не добавляет ему ни капельки солидности. Но, как известно, против начальства, не попрешь!
«Тут, оно какя начальник, ты дурак, ты начальник, я -» не успел додумать свою мысль зам главы, как громкий шум, отдаленно напоминающий звук прогреваемого реактивного самолета, и рев трибун футбольных фанатов, по поводу забитого гола, прервал его бег и даже слегка пригнул к дорожке парка. Сергей Спиридонович подумал было, что это метеорит прошумел над его головой. С тех пор как над Челябинском взорвался это небесный камешек, и осколки бултыхнулись в озеро Чебаркуль, сильно забоялся зам главы администрации этой метеоритной напасти.
«Вон сколько стекла побило, это ж хлопот то, хлопот, тамошнему начальству!»
Вот тут и померещилось ему, что над его родным городишком ПолесскКлюевым, тоже «чебаркулькнуло». Когда страх немного отпустил, Сергей Спиридонович, определился с направлением шума и поспешил трусцой к источнику оного.
Он как раз успел к той фазе, когда утренний смех жильцов дома, стал прерываться возгласами, которыми водители характеризуют качество отечественных дорог, а заодно и тех, кто их строил.
Граждане, спокойно, спокойно, граждане! Предлагаю немедленно прекратить этот несанкционированный митинг! Иначе организаторы его понесут административное взыскание!
Сергей Спиридонович, сделав самое суровое начальственное лицо из всех возможных при одетых на нем кроссовках и трениках, развернулся к Витьку. Тот, взяв газету из рук Генриха Валериановича, и протянув бумажный листок, зам главе и ткнул в нужный абзац кулаком.
Начальственное лицо, пробежало взглядом по газетным строчкам.
«Тво-о-ю-ю»., «Мать!» закончил фразу Витек и смахнул навернувшуюся от смеха слезу.
Двумя часами позднее, в редакции местной газеты «ПолесскКлюевский вестник», произведено было заключение.
Заключалось пари.
Журналист Филькин Геннадий Куприянович, и фотокор Мячиков Альберт Степанович, встревоженные более чем часовым опозданием редактора, заключили пари о причине опоздания шефа.
Журналист Филькин, ничуть не сомневался, что причина опоздания банальна до простоты выеденного яйца: вчера редактор получил приглашение на открытие сауны.
Само событие было не столь уж и выдающимся, сауна была седьмая по счету и хотя уровень помыва граждан ПолесскКлюевска несколько возрос, перегрев шефредактора в новой сауне, да ещё в сочетании с обильной дегустацией пива, вполне мог стать причиной его утренней задержки.
Фотокор Мячиков, наоборот, утверждал, что эта причина слишком мала для закаленного в пивных баталиях газетного начальства, а вот домашние дела очень даже могли подействовать на шефа и явится причиной опоздания.
Резон в этом был прямойнеделю назад, к ним в редакцию, прислали стажера. Во-первых, стажер оказался стажеркой, во-вторыхеё звали Людочка.
Ревнивость жены главного редактора городского вестника, зашкалила бы все приборы, если бы таковые существовали для определения этой самой ревности. И тут такой поводстажеркаЛюдочка!
Вот «журналюги» и устроили себе этакий маленький Лас-Вегас, да и выигрыш в пари был немалыйящик пива!
Когда часы показывали без одной минуты девять, а стажерка Людочка в десятый раз открыла и закрыла блокнотик, с которым она, наверное не разлучалась и во время сна, появился сам шеф-редактор «ПолесскКлюевского вестника» Капитанов Кирил Мефодиевич.
Фотокор Мячиков было приуныл, так как перспектива проигрыша пари явно замаячила на горизонте. И было от чего. Лицо шефа цветом напоминало вареных раков, что подавали вчера в сауне к пиву. В руке он держал свежий выпуск газетного листка.
Что это? Я спрашиваю, как могло это попасть в печать?! гроза загрохотала в тесной комнатенке редакции. Людочка, испуганно открыла блокнот, схватилась за шариковую ручку, словно собираясь законспектировать гнев шефа.
Вы что? Совсем .. и далее последовали такие слова, что Даль нервно бы засуетился в поисках ручки или карандаша, дабы быстрее записать новые словообороты, а грузчики в Одесском порту с раскрытыми ртами благоговейно внимали бы столь пламенной речи.
Минут через пятнадцать, шеф немного поутих и более изящным языком потребовал объяснений по поводу небольшой заметки на третьей странице вестника. Фотокор и журналист, переглянувшись друг с другом, и начали выкладывать подробности появления взрывной заметки.
Вот что удалось выяснить: вчера, как раз накануне сдачи материала в печать, они убивали свободное время игрой в карты. Мячикову чрезвычайно везло. И вот когда журналист Филькин, взяв свои три карты, состроил на своем лице выражения кота, который в упор не видит сметаны, столь беспечно оставленной хозяйкой на столе, перед фотокором встала сложная дилемма: брать ли прикуп при семнадцати очках?
И тут раздался телефонный звонок. Мячиков, вздрогнул от неожиданности и машинально подтянул к себе карту.
Звонила Людочка. Взволнованным от нечаянно свалившейся на неё высокой ответственности голосом, стажерка сообщила, что не хватает материала в колонку новостей. И не хватало то пустякдвадцать строчек!
Так, пиши, журналист Филькин, торжествуя, разложил свои карты на столе: десятка, восьмерка и валет. «Блин, двадцать!» подсчитал очки Мячиков.
Ну и что, что у нас всего один роддом? Пусть он будет3, у читателя сложится мнение, что с роддомами у нас в городе полный порядок! поучал стажерку более опытный мэтр журналистики.
Да, да благополучно родила, бубнил он в трубку, сколько родила? Сколько? поторопил он фотокора кивая на неоткрытую карту.
Мячиков, с замиранием сердца перевернул глянцевую картонку. Дама!
Очко! Двадцать одно! Блин фартит тебе сегодня, позавидовал он везению фотокора.
Да, да, так и пишите! снова забубнил он в трубку, ну и что? Пусть знают, что у нас в Клюевске тоже рожать могут, не только эт самое, одним этим самым процессом заниматься! Все, все, не тяните, давайте в набор! и бросил трубку раздраженный очередным проигрышем сторублевки.
Давайте, разгребайте сами свой очередной ляп! шеф оторвался от начальственного кресла и отправился ликвидировать последствия открытия сауны.
Пишите, Людочка, развернулся Филькин к стажерке, Пишите..
Что писать, Геннадий Куприянович? с готовностью распахнула блокнот Людочка.
Опровержение, опровержение будем писать Людмила! посуровел Филькин.
Во вчерашнем номере газеты, была допущена ошибка.
Досадная ошибка! поддакнул фотокор Мячиков.
Да, да! Досадная ошибка! Ну и так далее, что вас там не учили, как писать опровержения?
Учили, только я не знаю, сколько родила, писать потупилась Людочка.
Пишите, как все нормальные люди рожаютодин, два
«Один два» строчила в блокноте стажерка, забыв поставить запятую между цифрами.
Во дворе дома17 по улице имени летчицы Гризодубовой, рано утром следующего дня , дворник Митрич, привычно развернул свежий номер городской газеты «ПолесскКлюевското вестника».
Дом висельника.
После смерти Николая Ивановича остался дом. Так себе постройка, не особо-то и баская: две комнаты, да рубленая, бревенчатая пристройка из двух комнат. Зато усадьбаобзавидоваться! Огород полого спускался к речке, а точнее к основательно заросшей тополиной роще. По весне, в пойме речки буйствовали соловьи, да в заполненном осокой болотце, квакали лягушки. Все это природное любование досталось племяннику Николая ИвановичаСергею. А по нашенски, по науличному, Серёге.
Серёга обретался в городе и даже на похороны своего щедрого дядюшки умудрился опоздать. Припылил на старенькой «Жиге» как раз когда опустили в могилу гроб. Нет, вынимать из-за него, мы не сталипримета плохая, а закапывать повременили. Подождали, пока Серёга тёр кулаком сухие глаза, изображая горе и печаль по ушедшему дядюшке, а потом взялись за лопаты.
Серёга проникся к нам по поводу ушедшего в мир иной родственника и выставил литр водки. Это копать могилу, да обряжать покойника в последний путь, никого не дозовешься, а вот водку пить, так все набежали. Вот и завалилась вся наша шумная компания в наследуемый дядюшкин дом. А там, пошлопоехало! Короче: в нашей компании какодной бутылки мало, двемного, а вот трив самый раз!