Убей меня.
Обычно люди боятся темноты, боятся забвения. Они озираются по сторонам, заглядывают под кровати, а самым страшным считают место, куда не проникает свет. Незнакомец при этом специально выключил единственную лампочку. Но никто никогда не боится тьмы внутри себя, хотя бездна, разверзнувшаяся внутри, куда страшнее. Но ты же не такой, верно?
Хватит нести эту хрень! Сколько тебе заплатили?
Прости? Свет вновь зажегся над его головой.
У того, кто меня заказал, какова цена?
Ах, ты об этом. Ты бесценный, Андрей! Как ты до сих пор не понял? Все простотебя не станет, долго ли я протяну сам? Да как только из этой комнаты выйду, тут же ласты и склею. Не позволят мне жить. Ты мне живой нужен.
Забавно с живыми поступают, усмехнулся сквозь боль Андрей.
Не серчай, но иначеникак. Здорово забаррикадировался, признаю. Но ничего, ничего. Судя по шагам, ему вновь зашли за спину. Надышаться можно только ветром, потому люди здесь, под землей, и не живутдышать-то нечем. Вбирают в себя пыль и сухость туннелей, дышат, как кроты, землей и собственными испражнениями. Ветер, видите ли, давно не гуляет по туннелямбайки все это!
Он почувствовал, как целлофан резко опускается ему на лицо. Тяжелые руки завязывают узелок и держат. Воздуха хватает на несколько вдохов. Тело трясется, инстинкт самосохранения дает импульс рукам, чтобы те как можно скорее скинули удушающий колпак, но тщетно. Голова валится набок, и он отключается
Наверху слишком душно. Даже противогаз не всегда помогает абстрагироваться от мыслей о витающей в воздухе радиации.
Говард идет справа от него. Старый друг, не раз вытаскивал из передряг, притом как внизу, когда на пьяную голову Андрей чуть не подрался с офицером красных, так и наверху, буквально вырывая пару раз из смыкающихся челюстей. Сам он был не отсюдас какой-то дальней станции. К ганзейцам попал по чистой случайности. Книжки для браминов таскал, но не из библиотеки, а из книжных магазиновЛенинку избегал, словно боясь всей мистики, связанной с этим местом. Иногда его книжным червем еще звализа привычку читать все то, что тащит. Вот и в этот поход пошел еще и потому, что неподалеку располагался один из крупных книжных магазинов Москвы.
Его мотивы всегда были какими-то не от мира сего. Книжечки принести, людям помочь, кошечку бездомную приютить. И именно это Андрею не нравилось. Слишком правильный, слишком светлый, разве что нимба над головой не хватает. А помазанников Божьих этот новый мир не любил.
Как у вас там с Яной? Все нормализовалось?
Разошлись мы.
Налево ходила? Я тебе всегда говорил, что использует она тебя, а ты и в ус не дуешь. Вертит тобой, как хвостом. Ты ей все книжки, ерунду какую-то с поверхности таскал. Небось, позарилась на другого хахаля, с которым все проще? Баб в постели удивлять надо, особенно с нашей работенкойкаждый раз, как в первый раз, на кой черт ей все твои безделушки?
Сгниешь ты в своем фарисействе, Андрей, помяни мое слово. Бывает так, что людям просто нужна пауза. И я ее понимаю. Прошлое, Андрей, оно редко кого отпускает. Впивается клещом и сосет соки из организма. Смешно и подумать, но мы сами сейчаскак блохи на асфальтовых простынях прошлого. Копошимся в тканях, ищем чего-то.
Ты бы в других простынях лучше копошился, рассмеялся Андрей, но товарищ этого не заметил.
Мне бы бросить ее, будто и не было ничего Нет, Андрюх, я тебе так скажулюбовь, она приходит внезапно, врезается в тебя кинжалом, а потом издевательски медленно выходит, оставляя рубцы. Но если после всего этого она каким-то чудом дарует вам дружбу, значит, вы еще не потерянные моральные инвалиды, и все, что было, было настоящим.
Хрень все это. Не было этого раньше, а сейчастем более. Бабам нынче мужик под боком нужен, а не романтичное тряпье. Впрочем, дело твое, отмахнулся от него сталкер, не веря в такой поворот событий.
Каждый шаг он делал осторожно, сканируя прибором ночного видения землю под ногами. Две бомбы в рюкзакеего личный крест, который он должен был в прямом смысле нести на своих плечах. Последний шанс на искупление. Сделает все как надо, вернется в Полис и возьмет перерыв. От частых выходов на поверхность он совсем сдал. В редкие часы забвения все чаще снились кошмары. Голоса в голове, головокружениявсе это стало чем-то обыденным, повседневным, а вспышки внезапного гнева под влиянием алкоголя приводили в лучшем случае к дракам. Хорошо, хоть Максима Евгеньевича знал и был у него под защитой. На другой станции за поножовщину и домогательства давно бы поставили к стенкеи дело с концом. Врач что-то писал про маниакальную депрессию, но он знал, что просто нужен отдых. Вывести радиацию, очистить сознание, ничего больше. И от заветной мечты его отделяло плевое задание.
Взорвать вентиляционные шахты. Завершить то дело, что когда-то было начато им самим. Ганза всегда получает желаемоепиявкой присасывается, не отпадая до тех пор, пока не насытится, и ты либо терпишь, либо Случай с гермоворотами вызвал резонанс. Начальством было принято решение срочно покончить с этим. Радикально, без ультиматумов и дипломатии. И сегодня именно он поставит эту точку. Когда все произойдет, они точно пойдут к Ганзе. Отдадут последнее, лишь бы сохранить свои жизни. Потому что онилюди, жадные до своего никчемного существования.
Он уже закончил установку первого заряда, когда за спиной услышал медленные шаги. Андрей резко развернулся. На него смотрел Говард. Связка книг была перекинута через плечо, остальные были в рюкзаке. Он так делал всегда, чтобы утащить как можно больше.
Ты сегодня быстро, однако, нарушил наступившую паузу Андрей. Касса не работала?
Что это такое, Андрюх? напарник не обратил внимания на неуместную шутку.
Где?
Не прикидывайся дураком. У тебя в руках. Что ты вообще забыл около этих шахт?
А ты разве не слышал?
Слышал что?
Об эпидемии? Мало ли, как эта дрянь еще распространяется. Пойдет дальше по метро, а там и до Полиса недалеко. У Ганзы есть лекарство, только те идиоты все перекрыли, и зараза распространяется там. Это единственный способ заставить их действовать.
Но там же люди! Ты не думал о последствиях?
Вот именно! Ослепленное своей гордыней, мол, они могут жить самостоятельно, начальство предает своих же людей. Даже эпидемия ничего не изменила! Потому и выход только одинчтобы народ сам вышел к докторам.
Не может быть такого! Ганза все врет и просто заставляет плясать под свою дудку, не гнушаясь ничем. И тебе они мозги промыли. Но я с тобой, давай Но договорить ему не дали. Выстрел, еще один. Глухой, успокаивающий.
Одна пуля пробила защитный костюм и попала куда-то в бок, другая вошла в ногу. Шах и мат.
Он подошел к раненому другу. Перекинул за спину его автомат, вытащил фильтры и сложил к себе в рюкзак, откинул в сторону нож и разрядил пистолет. После этого взял его под мышки и потащил в сторону.
Кажется, ты так ничего и не понял, но ведь ты еще поможешь мне, дружище? Ты полежи тут немного, а я закончу. Друзья же должны помогать друг другу, верно?
Твою мать! Андрей, тебя же используют. Спустили с поводка, как пса. Я же тебе верил, хрипло отозвался Говард. Он даже не пытался помешать ему. Лишь тяжело дышал и нес что-то бессвязное себе под нос. Яна, Яна, Яночка.
Ты бы меня там положил, Гош. Побежал бы разминировать. Ты же спаситель, архангел. А такотлежишься, а я пока доделаю начатое. Ты все поймешь, но чуть позже.
Сволочь. Всю станцию
Ты уж прости меня, друг. Но это единственный шанс. Одно задание, и мыграждане Полиса, представляешь? Не так-то просто стать в этом мире кем-то, да? Помнишь, мы еще мечтали, как переедем туда все вместе? Ты, я, Яна твоя. Ну же, Гошан, ты чего? Настоящий друг должен понимать. Ты всегда понимал.
Книжки. Книжки. Ей. Не донесу.
Вот так, вот так. Андрей оттащил сталкера и прислонил его спиной к проржавевшему остову машины. Иномарки, судя по значку. Я в долгу не останусь, дружище. А встретимся потом, ты мне еще спасибо скажешь. Ты же хочешь к своей Яне, или как там ее? Пока будешь отлеживаться в лазарете, я ей расскажу историю о том, какой ты герой. Сама к тебе прилетит. Век не забуду! Только ты тут останься, ладно? Напоследок уж услужи.